Жаир Болсонару, избранный президентом Бразилии в 2018 году, ещё один представитель реакционного сознания в политике. Он не строил казино, как Трамп, он был десантником и офицером в годы военной диктатуры. Как и Трамп, рвался к власти, примыкая то к одной, то к другой партии (бывал и христианским демократом).
Обличает коммунистов, демократов, геев, женщин, чернокожих («животные»: «Я бы не смог любить сына-гея. Не буду лицемерить: я бы предпочёл, чтобы мой сын погиб в катастрофе». «У меня пять детей. Четыре мальчика, а в пятый раз я дал слабину и вышла девочка».
Восхваляет армию, пытки, казни, наконец — религию.
Девиз очень напоминает знаменитое нацистское «Германия превыше всего»: «Бразилия превыше всего, Господь превыше всех».
«Бог превыше всего. Государство не может быть секулярным. Государство — христианское, а меньшинства должны приспособиться, если смогут. Меньшинства должны адаптироваться к позиции большинства».
При этом за «либеральную» экономику. Обещал править «по Библии».
Трижды женат, хотя и римо-католик. Третью жену устроил своим секретарём и определил ей огромную зарплату, дело дошло до суда, который признал это непотизмом и обязал жену уволить.
Такой «либерал» — вполне сталинист. Ненависть его искренняя, набожность — фальшивая. Из трёх персонажей — Трамп, Путин, Болсонару — Трамп самый нескрываемо распутный, подчёркнуто распутный, Путин развёлся в бытность президентом, развеяв миф об особой этике чекистов, Болсонару тоже отнюдь не соответствует нормам римо-католичества. Ненависть к секуляризации в сочетании со вполне безрелигиозным поведением означает, что человек сознательно использует религиозную терминологию, однако, не желает, чтобы религиозные идеалы его ограничивали. Такое поведение достаточно новое в истории, это поведение не лицемерное, а циническое. Истоки этого цинизма — не в религии, а в армии. Не религия, а армия оказывается главным источником несвободы в мире, хотя сам мир это пока не осознал.
Армия — гильотина, которой лечат насморк. Болсонару избрали, потому что демократы во власти воровали. Военные во власти тоже воровали и будут воровать, но им это простительно, они не лицемерят. Реакция избирателей логична: ложь страшнее даже откровенного насилия, потому что откровенное насилие можно отследить, а ложь создаёт мир, в котором сами слова обесцениваются.