Пророк Даниил 5:27: «Ты взвешен на весах и найден очень легким». Писалось тогда же, когда записывалась «Илиада», в которой Бог взвешивает Гектора и Ахилла, когда сочиняли Иова: «О, если бы верно взвешены были вопли мои, и вместе с ними положили на весы страдание мое!» (6:2).
А вот как буквально взвешивали людей.
Около 260 года, саркофаг римлянина, жившего в Эфесе. Через несколько веков этот саркофаг варварски использовали для украшения городской стены, а ещё позднее он оказался во дворце герцогов Бедфордских («Аббатство Уобурн») в часе езды от Лондона.
На весах — труп Гектора, слева его вдова Андромаха, посередине Одиссей, держит за руку сына Гектора Астианакса. Приам был справа, но плохо сохранился. У троянцев-слуг шапки «фригийские» — со свисающей верхушкой.
Гомер говорит о другом взвешивании: Зевс взвешивал Гектора и Ахилла («психостазия»), и Гектор оказался тяжелее — вот Гектор и погиб. То есть, лучше быть лёгким! Правда, речь идёт о «психе», о символе человека, не о телах. Гомер говорит, что Приам уплатил за тело Гектора 10 талантов золото, это около 300 килограммов. Раньше герои были весомее и килограммы увесистее!
Налицо сильная вариативность рационального, словесного ряда. Но не так важно, тяжелее или легче. Важен образ обвисшего тела. Руки Богоматери в «Пьета» — те же весы. Важна сама идея выкупа как уравновешивания, аукнувшаяся в метафоре «вы куплены дорогой ценою». Одна капля крови Иисуса тяжелее тебя, дорогой...
В одном фантастическом рассказе нехорошему капиталисту, ради прибылей отравлявшему атмосферу, учёный объяснял, что его втравил в это дело инопланетянин — и даже изготовил муляж инопланетянина, который якобы не может жить в чистой атмосфере и поэтому добивался загрязнения.
Учёный предложил буржую посмотреть, как он будет производить вскрытие обычного с виду человека — и при вскрытии грудной клетки обнаружилась неземная анатомия. По ходу дела несчастному капиталисту пришлось прикоснуться к трупу, и на его пальцы попала премерзкая слизь. Это его и убедило, потому осязание — это очень глубинное для человека ощущение, как и обоняние.
Вот так и капля крови Иисуса. Евреи и так считали кровь (вне артерий и вен) чем-то гадким, хуже соплей, а тут ведь не палец порезанный. Апостолу Петру, наверное, попала капля крови Иисуса на палец, когда помогал хоронить тело, и — запомнилось, крепко запомнилось... На одной чаше страдание мое, а на второй не мое, не мое... Поэтому первое послание Петра начинается очень нетривиально: он называет верующих избранниками Отца (банально), освящёнными Духом (тоже не оригинально) и — вдруг! — «обрызганными кровью Иисуса» и поэтому ставшими «послушными» (буквально, «ип-акон», то же «аку», что в «акустике»). Присмирели! Леди Макбет сошла с ума, пытаясь оттереть несуществующую капли крови, а нормальный человек приходит в себя, увидев на себе невидимую каплю крови Другого.