Книгопечатание само по себе не является революционным изобретением. Должен существовать спрос на точность и доступность информации. В Европе этот спрос возник за 200 лет до Гутенберга и удовлетворялся переписчиками.
В России, к примеру, книгопечатание появилось, но спроса на него не было. Оно осталось инструментом правительства.
Книгопечатание — причина оскудения языков, сокращения их количества? Именно это утверждает теория, по которой, к примеру, «язык Данте» стал общеитальянским благодаря книгопечатанию. Но это неверно. Общеитальянский язык был создан после объединения Италии, создан правительством через разные формы принуждения, начиная со школ. Ещё более ярким примером является создание государства Израиль и создание в нём «единого еврейского языка» на базе давно мёртвого библейского иврита. Книгопечатание в этих процессах было только средством, без него вполне могли бы обойтись.
Сокращение числа языков, видимо, процесс неизбежный и вовсе не отрицательный. Однако, «общий язык» не обязательно позитивное явление. В Италии, Германии, Франции и других странах свободного мира вовсе нет «общенациональных языков». Сохранилось множество «диалектов», «наречий» — на самом деле, это вполне полноценные языки, только лишённые некоторых функций. А вот в России тоталитаризм уничтожил языковое разнообразие, создав безжизненный, стерильный язык «биомассы».
В свободном же мире исчезновение отдельных языков вполне компенсируется тем, что раскрываются языковое возможности для личности. Диалект какой-нибудь баварской деревни это очень мило, но содержательно он выражает ровно то же, что диалект другой баварской деревни. А вот язык Фолкнера — формально «общенациональный язык» — есть язык именно Фолкнера, а язык Доктороу язык Доктороу. То есть, «единый английский язык» содержит в себе и сухой канцелярский диалект, и обывательский псевдояз, и сотни языков ярких публицистов, писателей, поэтов.