«Три мушкетёра» — идеальная замена Библии для разговора о том, как читать Библию. Слишком у многих Библия — жертва упёртости, опущена до неприкасаемости.
Протестантизм породил критическое чтение Библии, но порождение оказалось востребованнее у римо-католиков и атеистов. Большинство же и верующих, и неверующих (которым простительнее) знают лишь буквы Библии и понимают их обычно неверно. Хорошо ещё, если задают вопросы: как это «подставить щёку». Хорошо, если ругают Библию. Тут появляется шанс просунуть лезвие знания в стену невежества.
Гениально в книге многое, начиная с названия. Другие названия у Дюма прямолинейны как тире, и по всему «Три мушкетёра» должны бы называться «Шевалье д'Артаньян».
Нелепее только «Библия» — «Книга». Ничё так — показывать на груду из двухсот книг и говорить: «Моя любимая книга».
Впрочем, «Евангелие» тоже с юмором названо. Бога убили, а Он даже пальцем не пошевелил, всемогущенький наш — отличная новость, лучше некуда. Воскрес и — вжух на небо, оставил нас на фуфу — на Святое Фуфу, на Святой Дух, но ведь «духом» не подотрёшь, не закусишь, в ломбарде не примут.
При этом д'Артаньян совершенно не главный герой. Он — пятый элемент, классика жанра. Недостающий ингредиент. Он тот, без которого нету «трёх мушкетёров». Всё и начинается с того, что Арамис ссорится с Портосом, тут на них налетает д'Артаньян и создаются «три мушкетёра» — сперва как три врага д'Артаньяна, потом как три его друга.
Сам по себе д'Артаньян скучный служака-вояка со скучной любовницей-трактирщицей. Он воскресает и становится тем, кого мы любим, только в союзе с Тремя, а они, в свою очередь, существуют лишь постольку, поскольку существует д'Артаньян. Попытка Арамиса действовать в роли д'Артаньяна приводит к гибели Портоса и превращению Арамиса в начальственный нуль.
«Пятый элемент» — а кто же четвёртый? Да не четвёртый, а первый. Человек составлен из пяти частей («Большая Пятёрка», говорят психологи, Big Five). Можно сократить и до трёх — дух, душа, тело, можно добавить волю и интеллект. В любом случае, на первом месте воля — и чья эта волюшка у нас рулит тремя мушкетёрами? Королевская. Если король безволен, то — воля королевы.
Читатель отождествляет себя прежде всего с королём, а три мушкетёра и Пятый у него на посылках. Дальше просто. Арамис это ум — жил бы в XIX веке, был бы Пастер, а стал священник. Но это вполне неверующий священник, так что всё равно ближе к учёному, жрецу секулярной религии, секулярного знания.
Настоящий же священник — Атос, и псевдоним у него по-французски абсолютно прозрачен, это же на французский лад произнесённый Афон. Монах. При этом все главные женщины романа именно из постели Атоса, и он единственный не. бесплодная смоковница, а имеет сына. Но внутри каждого монаха спит добрый семьянин и наоборот. Зато Атос — совесть. Портос — понятно, сила, тело.
Д'Артаньян же, как ни странно, ум человеческий. Волевое начало в нём минимально. Роман начинается с того, что отец посылает д'Артаньяна в Париж. Отец! Это же евангельский зачин. Своей воли у Пятого нет, зато он мастер комбинаций. Одиссей, Кот Бегемот, трикстер, Господь Иисус Христос. Придумает комбинацию, сам от неё пострадает, но дело выиграет.
Подросток ничего это не осознаёт, конечно, а вырастая, помнит лишь про «благородство», «дружбу», «идеализм», «храбрость». Потом появляется, к примеру, Пётр Вайль и проносит мушкетёров по закоулочкам. Действительно, какое «благородство»? Какая храбрость? Уловка на уловке сидит и уловкой погоняет.
«Три мушкетёра» с точки зрения этики даже хуже Библии. В Библии идеалы хотя бы провозглашаются, а тут и этого нет. Сплошной эгоизм (групповой и порезать), прелюбодеяние, кумиротворение, зависть, обман, ложь в товарных количествах, — и всё это напоказ, напоказ! Ату их! А царя Давида ещё и носки разных цветов!
Нелепые претензии к хорошему роману воспитания, каковым «Три мушкетёра» (и Библия) являются. Жанр перепутали. Так ленинисты травили в 1920-е годы Чуковского. Крокодил не член РКПб! У колобка нет головы на плечах! Муха-цокотуха не купила облигаций государственного займа и пьёт мещанский чай!
Сходство больше, чем кажется. Кажется, что «Три мушкетёра» — это про воспитание личности, а Библия про воспитание народа, но это же кажется. Просто воспитание личности начинается с вывешивания на личности ярлычка «народ». Ну а как иначе, если человек рождается из другого человека, а не сгущается из воздуха? Вот и духом рождаться приходиться из других.
Обильные кровопускания «Трёх мушкетёров» (и Библии) надёжно затушёвывают, что роман о любви. Это же виртуозно, даже в Библии не так изящно замаскирована суть, там всё-таки Песнь Песней и типа «люби ближнего». Но в лоб всегда больно, а у Дюма ловкость рук. Причём, во всех трёх романах любовь — несчастная. Как это верно!
Счастливая любовь не противоположна несчастной, она включает её в себя как обязательную часть. Не наоборот! Собственно, об этом заповеди блаженства — блаженство включает в себя неблаженство, язвы, казни египетские и саму смерть. Дюма гениальный кулинар не только в кулинарии.
Буржуа хочет простого семейного счастья. Может, в виде полиамории, может, в виде безбрачия. Может, с мужчиной, с тремя мужчинами, с дворником, с собакой дворника, — не принципиально, главное — счастье. «Три мушкетёра» посылают счастье на три буквы. Жизнь важнее! Что такое жизнь, что такое важнее? Несчастная любовь — как служение хаму на троне. Чем, собственно, и заканчивается эпопея. Совесть человеческая — Атос — отказывается служить человеческой бессовестности. Своей бессовестности. После этого остаётся лишь умереть, и герои умирают. Даже д'Артаньян не может соединить то, что держалось служением. Цель исчезла, смысл исчез. Секс, гендер, мальчики, девочки, — всё вторично по отношению к цели, ради которой можно — нет, не пожертвовать жизнь, а жить жизнь. Остальное — за текстом. Совсем как в Библии.
Сколько я читал путеводителей по «Парижу Трёх мушкетёров». Жалкое убогое чтиво, совсем как путеводители по Иерусалиму для верующих. Показывать книгу: смотрите, какой шрифт! Какие засечки! Какой интерлиньяж! Содержание? Ай, бросьте выпендироваться, посмотрите на обрез! Вот я позолочу, вообще щастье будет. Ну, водитесь, водитесь. Буквалисты почитающие и буквалисты отвергающие (ой, страница засаленная! Ой, а тут киноварь, кровь, фи, как жестоко). Буквалиста даже могила не исправит. А воскресение?
Фото. Все знают, что Атос — так по-французски произносится «Афон». Уход в мушкетёры как постриг в монастыре. А вот что не на поверхности. «Граф де ла Фер» — это «Граф Кандалов». «Фер» — «железо», но в XIX веке и в России говорили «заковать в железо». Отец Дюма был сыном чернокожей рабыни, ребёнком был в кандалах, поэтому памятник этому наполеоновскому генералу на площади Катру нацисты снесли. Памятник был тривиальный. На его месте поставили в 2009 году другой, «Ле Фер», в виде кандалов, на память об освобождении Дюма из рабства.
