Эстетика Ельцина-Лужкова была, как неоднократно отмечалось, эстетикой детского деревянного конструктора. Башенки, балкончики, баллюстрады, балясинки, и всё такое пузатенькое, весёленькое, и чтобы над всем этим башенки. Это эстетика чернильниц, модных в первой половине ХХ века: пузатые, с крышечками, стоявшие словно голова Черномора на гранитных досках.
Мавзолей Ленина тоже ведь похож прежде всего на чернильницу и этим родственен храму Христа Спасителя, которого острые языки сразу окрестили Чернильницей Христа Спасителя. У Мавзолея нет маковки, но у многих казённых чернильниц маковок не было, они были характерны больше для ученических приборов.
Эстетика путинизма — эстетика того же письменного прибора, только развалившегося от удара оным по голове подследственного. Или просто кто-то спёр прихотливую стекляшку с забавной крышкой, а подставка осталась. Эстетика гранитной доски, поставленной на попа. Эстетика надгробия, о котором, можно сказать, как немцы говорят об автомобиле: «Машина быть любого цвета, при условии, что она чёрная».
Эстетика парткладбища, где каждая доска — как страница партбилета с фотографией, датами, должностью и отметками об уплате членских взносов. Жёсткая иерархизированная система, в которой у быдла такая же доска, только пожиже и пониже, и фоточка качеством похуже, и не имя с отчеством, а инициалы. Эстетика пропуска. То-то апостолу Петру морока эти корочки изучать.
Надгробия вылезли с кладбища и заполонили улицы. Замкнулся круг: ведь надгробия не самозародились, они выражали идеал живых или, точнее, идеал «живых». Всё живое — «излишество». Ободрать, поставить вертикально, чтобы сэкономить место, а главное, никаких окон, чтобы вождь, едущий по пустынным улицам, никого не видел. А что видеть? И без вас тошно. И все кивают, всем тоже тошно.
Эстетика пропуска была всегда, но далеко не шла. С Путиным она шагнула далеко за пределы кабинетов: в архитектуру, в дороги, в автодорожное движение. Кончились завитушечки и прибамбасы, остался голый прямоугольник, бессмысленный и беспощадный как всякий бунт против свободы и жизни.
