«Яков

Оглавление

Сила против насилия. Раввин-пацифист: Моше Амиэль о том, почему Библия разрешает любому не служить в армии

Я долго искал и нашёл наконец раввина-пацифиста. Настоящего, полного, не защитника «самообороны», а просто сторонника ненасилия. И не какой-нибудь там американский раввин, который даже и женщиной может оказаться при близком знакомстве, а полноценный раввин из литовских раввинов, который был главным раввином Антверпена в 1920-1936 годах и главным раввином Тель-Авива в 1936-1945 годах.

Моше Авигдор Амиэль (1882-1945), плодовитый публицист, выражался предельно недвусмысленно: всякое оправдание войны это «просто камуфляж. … Главная причина мировых войн это меч», то есть, жажда насилия.

Как и подобает раввину, Амиэль проиллюстрировал это притчей о царе — Александре Македонском, которого спросили, что он будет делать, когда завоет мир. Александр ответил, что предастся отдыху. Спрашивавший заметил, что отдохнуть Александр может прямо сейчас. Мораль по Амиэлю: Александр воевал не для того, чтобы насладиться отдыхом и безопасностью, он наслаждался отдыхом, чтобы воевать.

Развитие военных технологий, подчёркивал Амиэль, всего лишь позволяет эффективнее убивать. Конвенции о правилах ведения войн? Всего лишь инструкции о том, как следует убивать правильно. Любой конфликт начинается с того, что каждый из участников заявляет, что действует в интересах мира. Мир разрушают ради мира.

Амиэль отмечал, что заповедь («мицву») об уничтожении зла все стремятся выполнить и перевыполнить, далеко выходя за букву закона, а вот с мицвой «люби ближнего как себя» такого не бывает.

Амиэль считал, что золотое правило этики в трактовке Гиллеля («не делай другим того, чего не хочешь, чтобы делали тебе») лучше трактовки Иисуса («делай то, что хотел бы, чтобы делали тебе»).  Любая попытка навязать другим добро оборачивается насилием. Общество не улучишь! Позиция понятная, только вот при чём тут Иисус? Разве Его формулировка разрешает войну? Никто не хочет, чтобы с ним воевали — значит, нельзя другого одаривать войной.

Разумеется, при таком подходе Амиэль, будучи сам сионистом, критиковал не только идею «национального государства» как идолопоклонство, но и сионизм критиковал. Впрочем, он критиковал безрелигиозный сионизм, называя его «сионизмом ненависти». Чувство юмора у Амиэля доходило до того, что он написал: не Гитлер первым выдвинул идею избранной нации.

Но как же с войнами в Библии?

Так, что у других народы войны — это самое славное и светлое в истории, у евреев же войны — это самое мрачное. Давид и Соломон для Амиэля не столько полководцы, сколько поэты и мудрецы. В истинно талмудическом стиле Амиэль отмечает, что раввины считали недействительными завоевания Давида за пределами Израиля. Библейские законы о войне ставят своей целью сделать войну практически невозможной. Ну как можно воевать, если любой, кто недавно купил дом, посадил виноградник, женился или просто трус имеет право не воевать?! Личность для иудаизма важнее общества (чем иудаизм якобы отличается от социализма), следовательно, нельзя оправдать использование силы против личности, даже если личность преступна.

Амиэль сознавал, что всё это не слишком практично. Теоретически Израиль должен быть островком мира, а практически «не может один-единственный народ жить милосердием, когда вокруг даже и до справедливости ещё не доросли. Не может один-единственный народ жить по Торе, когда все другие народы заняты политиканством и накоплением богатств. Не может быть одной праведной нации, когда все другие нации не следуют даже основам этики».

Как же тогда быть? Тут у Амиэля возникает тот же образ, что у пророков Ветхого Завета, что у апостола Павла: царство Божие есть царство священников, а не воинов и не царей. Священники должны быть примером всему миру. Иудейский национализм есть средство напомнить, что все люди сотворены по образу Божию, что человек жив не властью над другими, а всемирным единством. Почему только евреи — люди, «адамы» (как полагали талмудисты)? Потому что только евреи живут не для себя, а для всего человечества и потому принадлежат к единому человечеству, тогда как другие народы принадлежат самим себе. Толкование более чем оригинальное.

Соответственно, иудаизм — это религиозный гуманизм, религиозный космополитизм. Не нация ради нации, а нация ради человечества. Понятно, что к идее Израиля как особого еврейского государства Амиэль относился без восторга — кстати, как и рав Кук.

См.: Aqibha Etc. Judaism as Non­ Violent Alternative to Modernity: War and Pacifism in the Thought of R. Moshe Avigdor Amiel.

См.: История человечества - Человек - Вера - Христос - Свобода - На первую страницу (указатели).

Фотография 1939 года

1934 год, Карлсбад

Внимание: если кликнуть на картинку
в самом верху страницы со словами
«Яков Кротов. Опыты»,
то вы окажетесь в основном оглавлении,
которое одновременно является
именным и хронологическим
указателем.