Юваль Харари называет специфику человека результатом когнитивной революции, рывка в познании. Однако, описывает он антикогнитивный рывок. Человек отличается от обезьяны умением врать — вот суть концепции Харари. Но ложь, фантазия, иллюзии — это не способ познания, это способ обмана и самообмана.
Таково прямое следствие его (и всего нового атеизма, докинзианства) антигуманизма. В старом атеизме бюхнеровского типа тоже встречался цинизм и ресентимент, но всё же они оставались уделом базаровых, маргинальным явлением.
Когнитивной революции, возможно, и не было. Человек отличается не каким-то особым качеством способности познавать. Новое качество в человеке — это способность к общению, к коммуникации нового типа, отсутствующей у других приматов и у других живых существ в целом.
Коммуникация превращается у людей в общение благодаря умению создавать идеалы, обсуждать идеалы, совершенствовать идеалы.
Разберём один из примеров Харари. Он сравнивает религию — культ Осириса — с культом Пресли. Элвиса Пресли давно не существует, но есть корпорация, которая продолжает издавать его записи, люди их слушают, то есть в воображении людей Пресли существует, не существуя в реальности. Он фикция, как был фикцией и Осирис.
Но почему именно Пресли? Харари на этот вопрос не отвечает. Вполне цинически, он просто отрицает любой смысл в истории. Поколения сменяются, вот и фикции сменяются. Наверное, Харари согласился бы изучать закономерности смены фикций, но не более того.
Классическое определение истории как «то, что было» заменено на «то, чего не было, а показалось».
Так почему именно Пресли? Певцов-то было много. Харари вообще игнорирует основную черту общения — оно конкурентно. Даже в самых жёстких человеческих сообществах уровень конкуренции разных дискурсов, идей, слов в тысячи раз выше этого уровня у животных (позвольте по старинке противопоставлять человека животным, просто для краткости речи).
Пресли не родился популярным и не был сделан популярным каким-то диктатором, Пресли утратил популярность, уступив следующим певцам. «Популярность» же в том, что его песни — точнее, его манера, стиль исполнения — ответили чему-то в человеческих душах (позвольте по старинке говорить о душе, для краткости же). Это «что-то» не было фикцией. Нечто реально созрело после Второй Мировой войны в душах американцах. Нечто очень конкретное, противопоставлявшее себя стилю предыдущему, который стал восприниматься как слащавый, приторный, недостаточно человечный. Историки культуры многое говорят о смене стилей — эта смена никогда не случайна, за ней всегда реальные идеи и идеалы. Прежде всего — свободы. Стиль Пресли, как и всё развитие эстрадной музыки, отражал движение к большей свободе, как в личной, так и в социальной жизни.
Не смена фикций, а развитие в людях стремления к свободе, умения быть свободным — вот корень человечности. Причём, эта свобода — диалогическое явление, оно немыслимо в одиночестве. Социальность у человека качественно отлична от социальности у обезьян, поскольку это социальность внутри свободы. Обезьяны же не свободны и не несвободны. Они внутри мира закономерностей, и в этом смысле обезьяны в одной категории с химическим раствором, а человек — в другой категории, и в этой категории кроме человека никого и ничего нет. Новый атеизм и новый гуманизм доказывают, что нету такой категории как свобода, соответственно, нет и человека, нет и общения. Идеалы — это фикции.
Другой, базовый пример Харари — древнейшее произведение человеческого искусства, статуэтка человека с головой льва, 70 тысяч лет. Для Харари это — враньё о том, что бывают «духи львов», вымысел о некоем небесном льве и т.п. Но это ведь догадка, гипотеза. Учёный скажет, что не знает, что хотел сказать автор статуэтки. Все наши предположения — всего лишь предположения. Рассматривать соединение тела человека с львиной головой как враньё? А как мы будем тогда рассматривать любое произведение искусства? Чёрный квадрат — ложь? Френсис Бэкон — бред мелкобуржуазного вырожденца? Это не просто неумение прочитывать визуальные и словесные сообщения, это отрицание самой вероятности смысла иного, нежели математического. «Реален» только счёт в ресторане, всякие же «словеса» это блажь. Хочется сказать, что это характерно для историка войн, каковым является Харари. Реальны только цифры потерь и завоёванных квадратных километров, а всякие там стишки и картинки — для развлечения на привале.
