27 июля 1147 года, сообщает Лаврентьевская летопись, в Киеве великий князь «Изяславь постави митрополита Клима, калугера, русина, особъ с шестью епископы».
«Калугер» — просто «монах», «русин» — вот «русин» интересно. Евгений Казаков в книге «Литературное наследие России» (М.: Издательские решения, 2017) прокомментировал бесхитростно: «Климент, судя по записи, русский по рождению». Так ведь и книга — «наследие России». Не Киевской Руси, не древней Украины, а прямо «России». Замечательное проявление «хронотопного империализма» — замечательное тем, что тут редкое сообщение о национальности «русин». Видят одно, вычитывают совсем другое.
Русины есть и сегодня, живут в Карпатских горах на стыке нескольких стран: Украины, Словакии, Польши, Венгрии, Румынии. К русским никакого отношения не имеют. Поляки называют их рутенами.
Поставление Климента — редкий пример чистого «самосвятства». В митрополиты его должен был бы ставить патриарх Константинопольский, но византийцы считали лишь себя достойными быть митрополитами. Обычный расизм, у католиков тоже часто веками не допускали в церковную администрацию «аборигенов».
Предыдущий казус «самосвятства» — поставление митрополита Киевского Илариона в 1051 году. Только про Климента точно известно, что его «поставили» очень своеобразным способом. На голову Климента должен был бы возложить руки Константинопольский патриарх, которого не могли заменить даже шестеро епископов с князем (заметим, что летописец говорит без затей, что Климента «постави» князь). Вместо этого к голове Климента прикоснулись «главой» святого папы Римского Климента.
Логика действия понятна: мощи святого почитаются, поскольку святой жив у Бога на небесах, его останки обладают такой же силой, как и сам святой. Патриарха заменил Папа, вот и всё. При этом один из епископов заявил, что византийцы тоже так поступают, ставят патриарха «рукою святого Иоанна» Предтечи. Епископ ошибся с именем, а по сути аргумент был верный: десница патриарха Германа использовалась для «поставления» нового византийского патриарха после победы над иконобороцами, когда предыдущий патриарх был осуждён за иконоборчество.
Патриарх Константинопольский был возмущён нарушением своих прав. Евгений Голубинский не без ехидства писал:
«Климент занимал кафедру митрополичью с небольшими перерывами в продолжение девяти лет (1147 — 1155 гг.). Так как он не признавал власти константинопольского патриарха, а патриарх не признавал его законности, то, значит, в его правление русская церковь находилась в схизме и расколе с церковию греческою».
Всъ правильно, кроме, опять, слова «русская». В XII веке никто не говорил о русских и русской церкви. Это была Киевская митрополия, России ещё в помине не было, Москва как раз в 1147 году упоминается в первый раз, и была она украинскими выселками, и Киевская Русь с сегодняшней точки зрения была, разумеется, древней Украиной. На чужой каравай рот не разевай.
Затем Константинопольский патриарх вновь стал поставлять митрополитов для Киевской митрополии (включая земли будущей России).
История с «самосвятством», однако, повторилась в XV веке, когда русские — теперь уже вполне русские, московские русские — отложились от Константинополя и стали сами ставить себе митрополитов. Русские, что характерно, даже без символических рук-мощей обошлись.
Митрополитом же Климентом россияне гордятся, считают митрополитом, считают русским, издают его тексты как памятник своей, русской литературы.
