В октябре 1932 года писатель Габит Мусрепов в сопровождении чиновников и охранников ехал по Тургайскому району, собирал материал для воспевания коллективизации. Коляска попала в метель, кучер сбился с дороги и нашёл её благодаря штабелям из трупов, которые громоздились по обе стороны дороги. Дорога шла через вымершие аулы. Много лет спустя Мусрепов вспоминал:
«Подъехали к необычному для глаз казаха городку из юрт. С началом коллективизации множество таких возникло по степи. Юрты составлены зачем-то в ряды, и на каждой номер повешен, словно бы это городской дом на городской улице. Кибитки просторные, новые, из белой кошмы — кучер пояснил, что совсем недавно их у местных баев отобрали. Еще два-три месяца назад, добавил он, здесь было многолюдно. Теперь же стояла мертвая тишина. Ни звука, только поземка шуршит. Мертвый город из белых юрт на белом снегу. Заходят в одну юрту, в другую: все вещи на месте, а людей нет».
Но из одной юрты донёсся «тонкий пронзительный звук, от которого все похолодели. То ли собачий визг, то ли яростный вопль кошки — и все это сопровождалось урчанием».
В этой юрте на полу лежала гора из промёрзших ковров образуя шалашик, и вдруг из этого шалашика
«выскочило какое-то маленькое живое существо и бросилось на людей. Оно было все в крови. Длинные волосы смерзлись в кровавые сосульки и торчали в стороны, ноги худые, черные, словно лапки вороны. Глаза безумные, лицо в спекшейся крови и обмазано капающей свежей кровью. Зубы оскалены, изо рта — красная пена».
Случайные посетители ада бросились бежать.
А в это время чекисты Казахстана, надзиравшие за «коллективизацией, кушали икру, мороженое, жареных поросят, отдыхали от «работы» в Гаграх и в Сочи... 11 ноября 1932 года главный чекист Казахстана Филипп Голощёкин подписал директиву о массовых арестах и депортациях казахов, «искусственно замедляющих хлебосдачу».
Голодомор это страшно, Холокост это страшно. Но это известный нам ужас. Все знают о геноциде армян, но никто не знает о геноциде курдов. Которые, к тому же, так и остались без своего государства. Потому что уровень коммуникационной культуры многократно ниже. Как ничего не осталось от 95% истории человечества — дописьменной. Даже я, внимательно следящий за литературой, пропустил книги, изданные в середине 1990-х в Алма-Ате.
В расчёте на душу населения — больше всего пострадал Казахстан: в 1929-1934 годах погибло 39% сельского населения, ок. 2,33 миллиона человек. Гибли и русские, конечно, но казахов просто стало вдвое меньше: 1,5 миллиона умерли от голода, около 615 тысяч бежали из страны.