«Аминь, аминь говорю вам:
Раб не больше господина его
Апостол не больше пославшего его» (Ио 13:16)
Я вслед за Лютером отказываюсь переводить слово «апостол», находящееся в греческом подлиннике. Конечно, иногда нужно одно и то же слово переводить по-разному, но «апостол»… У Иоанна это слово вообще употребляется один-единственный раз, и если перевести, то читатель и этого единственного раза не увидит.
Если перевести, один плюс: читатель сможет примерить на себя. Я-де не апостол, но послан, да-с… Да как же не апостол? Что тут такого великого? Приказано расстилаться перед другими, как Иисус перед апостолами. Тут не великое, тут прямо наоборот, нечто такое, чего хочется по возможности избежать.
А если не «апостол», то? У Безобразова и Кузнецовой «посланец», у Десницкого «посланник». Первое слишком уж простецкое, да и архаично, второе, напротив, прямо министерство иностранных дел. Полномочный апостол, тоже мне…
Вслед за еп. Кассианом (которого спеллер упорно хочет написать «Кассир», хотя Безобразов был исключительно бескорыстный человек, настоящий монах) я не перевожу «больше». У некоторых переводчиков «выше». Понятно, что переводчики, дающие «выше», хотят аллюзии с оборотом «ниже моего достоинства». Но «больше» куда выше и даже не без остроумия. Я не больше Бога — это оскорбление? «Я не больше максимальности!» «Я не вечнее вечности». «Я не любовнее Любви». Хо-хо, я не против! Ходячая асимптота буду! Впрочем, не ходячая — сидящая на корточках. С тазиком, кувшином и полотенцем.
В середине речи Иисус напомнит эти слова, чуть их изменив:
«Помните слово, которое Я сказал вам: раб не больше господина своего. Если Меня гнали, будут гнать и вас; если Мое слово соблюдали, будут соблюдать и ваше» (Ин 15:20).
Мы им услужливо служим, а они нас будут гнать? Почему?!
А людям не нужны услужливые рабы. Людям нужны просто рабы. Типа роботы. Чтобы без каких-либо признаков человечности. Зачем мне услужливый раб? Если он услужлив, так у него, может, и другие чувства есть? Может, он еще и любит? А если любит, то и ненавидит? Это кого ж это он ненавидит, позвольте осведомиться! Нет уж, двигающаяся статуя и точка. Только богемный парень, месяц не вылезавший из мастерской, может пожелать, чтобы его статуя ожила, а нормальный человек предпочтет, чтобы люди вокруг были как статуи — без какой-либо самостоятельности, но подать, приготовить, постирать, родить и еще кое-что пусть делают.
В евангелии от Матфея (19:25) сравнение повторено, но с прелюбопытный добавкой. Ученик не выше — именно «выше» — учителя, раб не выше хозяина («кириоса», кстати), «домашние» — хозяина. По-гречески весело: «хозяин» тут не кириос, а «экодеспот» — если по-современному, когда и «деспот», и «эко» («дом», «ойкос» вообще-то) обрусели, а «домашние» по тому же принципу — экокусы. Почти кактусы! Деспот и его кактусы! Если хозяина обозвали чертом, то тем более его экокусы. Очаровательное «тем более». Если Бог моет людям ноги, так я тем более… Да почему ж «тем более», Боже? Ты велик, Ты большой, огромный! Великий велик во всём, и как создатель вселенной, и как официант. А мы люди маленькие… «Маленькие?!» — спросит Создатель грозно и улыбается. И щелк пальцами — и вот я уже размером почти с Бога, на два пальца пониже и на мозги с сердцем пожиже. Придется соответствовать!