«И, выйдя, побежали от гроба; их объял трепет и ужас, и никому ничего не сказали, потому что боялись» (Мк 16:8).
Эти слова многие исследователи считают окончанием первоначального текста Марка. Действительно, далее следует текст резко отличающийся по стилю, совершенно не связанный с этой фразой.
Но как может текст заканчиваться на полуслове? Словно оборван?
Может, евангелие от Марка и не первоначальное, но если Марк действительно закончил этим предложением, это было чрезвычайно изящно. Только средненькие писатели стараются всё проговорить. В результате исчезает то, что называют «воздухом» текста. Читателю нечем дышать и незачем, автор не рассчитывает на понятливость читателей. В результате художественность исчезает, появляется занудство.
В качестве финала у этой фразы два достоинства.
Первое: оно перекликается с началом. В начале Марка голос Божий говорит, что есть «путь Божий». Предтеча призван подготовить этот путь Божий. Значит, путь Божий связан с людьми, которым Предтеча предлагает покаяться. Последняя фраза описывает путь мироносиц – путь от гроба, бегство от непонятного, от невероятного.
Второе: женщины со страху никому ничего не сказали. Но чего они испугались? Что их высмеют. Ренан считал, что апостолы от горя и желания верить в чудо убедили себя, что Христос воскрес. Марк считает, что апостолы высмеяли бы женщин, скажи те о чуде, и Марк-то реалистичнее Ренана, пожалуй.
Именно такой открытый финал, конец без четкого вывода, как раз и «цепляет» читателя, заставляет его задуматься: а что смешного в рассказе о воскресении Христа? Легковерие женщин? Или то, что Воскресший в этом мире – нелеп? Пятое колесо, море для зонтика, ведро в пустыне. И ведь, в самом деле, таков Бог Воскресший. Обычный Бог хотя бы годится как средство запугивания, сойдет для лечения некоторых неврозов-психозов, а с Христом каши не сваришь. Слава Богу! Вот и будь смешным, и будь нелепым, и говори о Восресении, а главное – живи Воскресением, и будет тебе большой конфуз от людей и вечная жизнь от Бога.
