Г.Ф.Слесарева

Москва 2000 г.

Содержание

Предисловие

Гражданское общество есть концептуальный код эпохи 70-80-90-х годов ХХ века, с помощью которого раскрывается содержание современных трансформаций в обществе и государстве. Разграничение гражданского общества и государства как признак демократических политических систем отчетливо проявился в этот период становления демократических принципов и институтов в ряде стран Западной (Греции, Испании, Португалии) и Восточной Европы. И в России гражданское общество рассматривается в качестве ключа, открывающего дверь в мир свободы и прав человека, в качестве рычага становления демократии и рыночной экономики, в качестве пути к правовому государству. Поэтому выяснение его сущности и условий функционирования, предпринятое в западном обществознании и составившее проверенную историей традицию, представляется сегодня актуальным для России.

На протяжении этих десятилетий тема гражданского общества срослась не только с представлениями о демократии и правовом государстве, но и с представлением об открытом обществе, основанном на политическом плюрализме, гражданском консенсусе и партнерстве разных групп населения, на широких связях институтов и ассоциаций с общественностью.

Исследуемая проблема вместе с тем дает возможность выявить человеческое измерение политики; определить Homo politicus как культурно-исторический феномен; осознать либерально-правовое измерение политики и статус гражданина, с которым сопряжена концепция прав человека. Само обращение к теме должно способствовать социализации личности и укреплению государственности, внести определенную лепту в отечественный дискурс, разрабатывающий глобальную теорию гражданского общества.

Эта творческая перспектива с необходимостью сочетает в интерпретации гражданского общества

"философский" подход, определяющий место и роль гражданского общества в общественной жизни в целом, намечающий понятия и методы исследования;

"политический" подход, рассматривающий данное общество во взаимосвязи с государством, политической системой в целом;

"правовой", раскрывающий содержание и роль естественного и позитивного права, соотношение прав и обязанностей в становлении личности как гражданина, в определении социальных групп как институтов гражданской жизни. "Правовой" подход анализирует также содержание и роль общественного договора, конституции, международного права в формировании общества и его взаимодействия с государством, а также функции международного права в вопросах войны и мира, в воплощении идеи вселенской христианской империи с универсальными нормами общежития;

"социальный" подход акцентирует внимание на наличии и функционировании социальных групп и институтов;

"экономический" делает акцент на роли собственности в его происхождении и институционализации;

"исторический" исследует конкретные формы гражданского общества на определенных этапах национальной истории. При этом политическая история основное внимание уделяет правовой регламентации по созданию и функционированию государственных и общественных институтов.

Действительно, подлинное развитие политического знания в целом и историко-политического в частности сегодня возможно лишь при поддержке стратегии междисциплинарных исследований.

Анализ феномена гражданского общества в истории политической мысли Западной Европы предоставляет возможность обратиться к истокам социальности: условиям возникновения общества, власти, государства и права, что, как надеется автор, укрепит теоретическую базу таких преподаваемых в ВУЗах гуманитарных дисциплин, как история, политология, философия, социология и право.

Как самостоятельный объект исследования, идея гражданского общества в ее историческом ракурсе рассмотрена в отечественном дискурсе в работах Ю.М. Резника "Гражданское общество как феномен цивилизации. Часть 1. Идея гражданского общества в социальной мысли". (М., изд-во "Союз", 1993, 167 с.), где автор высказывает ряд интересных, но не бесспорных положений относительно исторических форм идеи, и работа В.В. Витюка "Становление идеи гражданского общества и ее историческая эволюция" (М., 1995, 91 с.), где внимание уделяется прежде всего развитию идеи гражданского общества после Гегеля, марксистской традиции и формам ее модернизации.

Отечественный дискурс по проблемам гражданского общества представлен также соответствующими главами в учебниках и учебных пособиях по политологии, рядом работ по проблемам формирования гражданского общества в современной России, статьями в периодических изданиях. Из публикаций в периодических изданиях обращает на себя внимание попытка применения синергетического подхода к анализу феномена гражданского общества.

В отечественной научной литературе существуют разные трактовки содержания понятия гражданское общество, его структуры, взаимосвязи элементов, и, проанализировав исходные методологические положения, на которых строятся компоненты или целые концепции гражданского общества, обозначающие исторические вехи еe формирования от античности до нового времени, автор занимает определенные позиции в научном дискурсе. Одновременно в задачу автора входила корректировка содержания одних понятий, которыми оперирует теория гражданского общества, и введение в научный оборот других понятий, не востребованных наукой на протяжении ряда веков. Без совершенствования категориального аппарата создание глобальной теории гражданского общества не представляется возможным.

Права человека и гражданина, гражданские и политические свободы, роль права частной собственности исследуются в системе властных отношений общества и государства. В работе дается авторская оценка вклада мыслителей разных эпох в создание концепции гражданского общества, проводится сравнительный анализ их взглядов и национальных традиций. Вместе с тем, наряду с индивидуальными и национальными различиями выявляются основы традиционного подхода к исследуемым проблемам, которые способствуют формированию у современников методологии построения теории и практики гражданского общества.

Связь с прошлым сообщает настоящему легитимность, вдохновляет современников идеями вечного мира, гражданского согласия, договора, гармоничной структуры общества.

На основе исследования построена программа спецкурса.

Автор рассматривает данную работу как пролог к исследованию вклада других мыслителей и исторических эпох в разработку анализируемой темы. Поскольку рассматриваемые вопросы еще не были отчетливо поставлены и полностью продуманы, то предлагаемая форма изложения - это очерки. Разбивка текста рассчитана на выявление тенденций, а не единичных выражений отдельных форм идеи гражданского общества.

На данной стадии исследования важно отчетливое выявление всех различий, с тем чтобы они были осмыслены на более высоком уровне и в более широком масштабе при последующих попытках решения. Некоторая неопределенность оставляет открытыми все возможности и стимулирует воображение исследователя.

Учебное пособие предназначено для интересующихся общественными науками, проблемами формирования гражданского общества и правового государства. При изучении политологии, истории политических и правовых учений, теории государства и права, государственного управления, социальной философии и социологии, экономики - оно может быть полезным.

Глава I. Идейно-теоретические предпосылки изучения феномена гражданского общества

Модернизация и демократизация политической системы современной России предполагает расширение объема и уровня политического участия граждан. Институциализация этой деятельности и организация еe контактов с властью и власти с общественностью актуализируют интеллектуальную востребованность и последующее применение знаний по проблематике гражданского общества. Наше политическое и собственно человеческое развитие также связаны с активным творческим созиданием свободной личности, открытого стабильного общества, его диалога с государством.

Современная эволюционная развитость феноменов гражданского общества в Западной Европе и США, условия его формирования и тенденции развития в России стимулируют наш интерес обратиться к античной традиции и достижениям нового времени для определения сущности анализируемого феномена. В свою очередь, знание состояния гражданского общества и ресурсов его мобилизации открывают возможности для политики на основе консенсуса.

Гражданское общество (civil society) является одной из ключевых категорий современного обществознания. События и процессы, протекающие в гражданском обществе, определяют в значительной степени содержание политики и формы еe реализации. Вопрос о сущности гражданского общества, его происхождении, исторических судьбах остается дискуссионным. Одни мыслители сегодня видят в гражданском обществе синоним рыночных или других форм частой жизни (либертаристы); другие негативно воспринимают идею о разделении гражданского общества и государства (ортодоксальные левые); третьи идею гражданского общества как автономного от государства образования относят лишь к ранней либеральной стадии развития капитализма. Как взаимодополняющие друг друга явления рассматривают гражданское общество и правовое государство представители либеральной и умеренно консервативной традиций.

Гражданское общество состоит из граждан, наделенных не только определенными правами, но и обязанностями перед обществом. Исторический путь к гражданскому обществу и разработка концепции гражданского общества были полны острых социальных, политических и идеологических коллизий.

А) Европейская традиция и современное осмысления сущности гражданского общества

Гражданское общество как исторический феномен возникло на определенном этапе развития личности и общества в западной цивилизации и общественно-политической мысли и прошло ряд трансформаций социальных, политических и идеологических, анализируемых в данной работе. Идея гражданского общества имеет античные корни, и до XVIII века происходит постепенное вызревание институтов, ценностей и идеологических компонентов гражданского общества.

Демократическое афинское и римское общество нередко гарантируют доступность общественных средств и ресурсов, будь то воспитание граждан, или сисситии¹, или нечто другое. Подобная система удовлетворения потребностей уже намечает сближение индивидуального и социального аспектов общественного развития.

Становление и функционирование гражданского общества связано с системой правления, режимом и политической культурой. Наиболее зрелые формы гражданского общества исторически срослись с демократией, понимание которой предполагало либо народовластие и осуществление полноты власти всем народом (см. главу V, §2 о Руссо), либо меру участия каждого человека и групп, составляющих народ, в самоуправлении. Принцип равенства граждан в демократическом обществе был юридически закреплен в праве - обязанности служить в войске и платить налоги, отвечать перед законом и осуществлять правосудие, выступать в народном собрании (Глава II).

В чем сущность феномена гражданского общества и как он исторически формировался?

Совокупность обитателей или граждан полиса Аристотель отождествлял с распорядком полисных должностей и образом правления. Главным достоинством гражданина служит честь, предполагающая способность самостоятельного участия в делах полиса. И гражданин с его правами - обязанностями, и политическое целое в равной мере взаимообусловливают друг друга. А наука и искусство политики состоят в поддержании их оптимального взаимодействия.

Римская идея политической системы концептуализировалась как республика, т.е. общее благо в противоположность частному благу. Смысл множества и общей пользы подразумевается и в идее гражданского общества. Цицерон, например, называет народом соединение многих людей, связанных между собой согласием в вопросах права и общностью интересов.

Специфически гражданственный аспект политической системы получает самостоятельное существование. Меняющийся смысл понятия "гражданское общество" отражает изменение отношений экономики, общества и государства. Толкование данного термина в римском праве означало совокупность субъектов гражданского права, регулирующих отношения частной собственности, семейные, родственные и наследственные отношения. В юридическом смысле гражданское общество понимается скорее как частная сфера жизни людей, регулируемая посредством права и в определенном отношении автономная от государства.

Процесс формирования содержания данного понятия в период античности был тесно связан с морально-этической оценкой поведения человека как гражданина. Об этом говорит жизненный подвиг философа-гражданина Сократа, произведения Платона и Аристотеля, Цицерона и Марка Аврелия, а также других мыслителей. Устоявшееся с этих пор сравнение человека и гражданина прошло через века и вошло в Декларацию прав человека и гражданина (1798) и Всеобщую декларацию прав человека (1948).

Выражение "гражданское общество" связано с фигурой гражданина как самостоятельного социального и политического актора. При этом римская трактовка гражданства (citizenship), как отмечает М.В. Ильин,² делает акцент на ценностях свободы, либеральности, милосердии, доброжелательности, мира и ярко выраженных личных достоинствах римских граждан, их приязни друг другу. В отличии от римского, греческое и славянское понимание гражданственности основано в значительной степени на внеличностных основаниях увязывания с определенным местом проживания - полисом, городом.

Гражданское общество было полисным, и в течение веков существовала оппозиция политичности, цивилизованности горожан и варварства, деревенскости, дикости. В XVIII веке эта оппозиция углубляется с помощью понятий цивилизованности и культуры. Цивилизация понимается как процесс приобщения к сообществу граждан, к городскому совершенству. Культура - как процесс обработки, взращивания богатства человеческого общения, совершенствования самого себя.

А. Фергюсон (Ferguson, A., 1767), как отмечается в словаре по социологии³, определял "гражданское общество" как состояние цивилизованности (civility) и как последствие процесса цивилизации. Однако он также использовал "гражданское общество" как политический термин, противопоставляя западный тип государственного управления восточному деспотизму. При этом термин "гражданское общество" имел также экономическую подоплеку, поскольку "цивилизация" противопоставлялась таким обществам, в которых не было частной собственности (варварским государствам). В Европе к зачаткам современного концепта гражданского общества стали относить различные частные общности типа орденов, цехов, гильдий, коммун и т.п., а также специфические договорные отношения и идею цивилизационного единства западно-христианского образца. Среди институциональных форм корпоративной организации гильдии этимологически восходили к священному пожертвованию в общую казну, орден отражал идею порядка, корпус - тело, целостный организм, от которого затем произошло понятие корпорация, universitas воспринималась как автономная и самоорганизованная общность.

Договорные отношения как источник последующей концептуализации гражданского общества особенно развиваются в эпоху феодализма с его системой вассалитета. Идея вселенской христианской империи с универсальными признаками стандартов и норм общежития предвосхитила принципы права и прав человека в качестве необходимых для членов гражданского общества.

Современное гражданское общество с переходом к Новому времени отрицало старые типы общностей, контрактов и универсальных норм, синтезируя на их базе новые. Отчетливо дифференцируются две стороны политической системы: статус- состояние (государство) и стихия самоорганизации и инициативы гражданина. Договорное сообщество таких граждан стало называться гражданским обществом.

Противопоставление государства и гражданского общества упрощает, как справедливо считает М.В. Ильин, концептуализацию гражданского общества. По одной версии оно рассматривается как исторический комплекс общественных отношений, противопоставленных государству, власти, администрации, по другой версии гражданское общество отождествляется с буржуазным и оказывается формой существования рыночно-демократического общения между людьми.

Контрастное противопоставление государства и гражданского общества чревато опасными политическими последствиями. Гибкая концептуализация понятия гражданское общество побуждала к развитию социальных институтов взаимодействия и "совершенствованию умения жить в условиях одновременно закрытых и открытых общностей, искать способы обращения конфликтов во благо."⁴

Новые возможности взаимодействия гражданина и политической власти удается обрести с созданием наций как относительно закрытых территориальных политий Нового времени. Задача создания наций принадлежала гражданскому обществу, государство стабилизировало процесс трансформации патриархально-семейных отношений в политически-правовые, и кланы и клиентелы сменяют современные клубы, ассоциации, общества, гражданские инициативы, социальные движения (профсоюзы, корпорации и т.п.), лоббистские организации, политические движения, партии. Разнообразие общностей является показателем зрелости гражданского общества.

В Новое время формируются теории индивидуализма, прав личности, либерализма, подчеркивается несовпадение интересов личности и общества, общества и государства, подвергаются сомнению идея тождества частного и общественного, обосновывается мысль о первичности общества по отношению к государству. Развиваемые теории явились существенным вкладом в формирование концепции гражданского общества. Под их влиянием утверждается представление о гражданском обществе и мире политики как самостоятельных подсистемах социума.

Согласно Дж. Локку, общество предшествует государству, которое образуется на основе существующих в естественном состоянии общественных отношений. Государство приходит не на смену обществу, а призвано управлять им. С помощью государства общество актуализирует себя. Составляющий общество народ является сувереном, и поэтому государство не может полностью поглотить общество, а призвано защищать его.

Мыслители ряда стран приходят к убеждению, что разросшиеся функции государства препятствуют свободному волеизъявлению граждан. Различение государства и гражданского общества "превращается в аргумент против статус-кво" и проникается идеями социального равенства, гражданских свобод и ограниченного конституционного правительства.

Стройная концепция гражданского общества была создана Г.В.Ф.Гегелем (Hegel G.), современником революций, осмыслившим наследие европейской общественно-политической мысли. Гражданское общество он рассматривает как промежуточный институт в развитии человеческого общежития от семьи к государству. Социальная жизнь гражданского общества отличается от семейных отношений и публичной жизни государства. Сословия, группы, частные лица, институты, руководствующиеся в своей деятельности гражданским правом, составляют структуру гражданского общества, где взаимодействуют частные интересы. Развитие одних элементов гражданского общества может привести к подавлению других его элементов. Общество не может стать гражданским, пока не управляется политически под присмотром государства. Только конституционное государство может оптимально сочетать частные интересы. Оно выступает и как внешняя необходимость и как имманентная цель в отношении этих интересов, семьи и гражданского общества. Государство представляет общество в его единстве.

К. Маркс и Ф. Энгельс, усвоив взгляды Гегеля, исходят из понимания "гражданского общества" как ансамбля социально-экономических отношений и производительных сил и понимания государства как надстроечного проявления классовых отношений внутри гражданского общества. В "Немецкой идеологии" (Marx,K., Engels,F., 1845) они утверждают, что "гражданское общество есть источник и театр всей истории"; таким образом, объяснение политических событий, изменений в праве и развития культуры необходимо искать в развитии структуры гражданского общества. Эта марксистская концепция была переосмыслена А. Грамши (Gramsci,A., 1971), который утверждал, что между принудительными государственными отношениями и экономической сферой производства пролегает область гражданского общества, а именно область социальной жизни, которая выступает в качестве области согласия гражданского и индивидуального.

Гражданское общество с точки зрения современной науки, базирующейся на определяемой европейской традиции, по своей значимости играет базовую роль в жизнедеятельности человеческого социума, включая экономико-хозяйственную, социальную и духовную сферы общества. Политическая же подсистема общества представляет собой механизм по реализации общей воли и общего интереса гражданского общества.

Отмеченные подсистемы общества детерминируют друг друга, что на практике значит, что политические реформы должны сопровождаться соответствующими преобразованиями в экономической и социальной сферах. Отсюда трудности крупномасштабных изменений в одновременном становлении демократии и рыночной экономики при слабовыраженной трансформации социальной сферы.

Вопрос о структуре гражданского общества является дискуссионным. Отечественный политический дискурс, исключающий экономико-хозяйственную сферу из его состава, представляется недоразумением, не учитывающим в должной мере сформировавшиеся по этой проблеме традиции⁵.

Ограничить гражданское общество социальной и духовной сферами, на наш взгляд, значило бы лишить его материальной базы существования. В то время как удовлетворение насущных потребностей, как считал в частности и Г.В.Ф. Гегель, является основной задачей гражданского общества. Вряд ли было бы последовательным считать с одной стороны, что конкретные люди гражданского общества определяют экономику, а с другой стороны исключать экономико-хозяйственную негосударственную деятельность из его сферы.

Действительно, экономическая и политическая свобода являются формой проявления свободы индивида в обществе, но отсюда не следует, что экономика и политика суть функции гражданского общества. Утверждение было бы справедливо лишь в отношении негосударственных структур. И методологическая проблема отношений гражданского общества и государства в истории общественно-политической традиции выражает прежде всего как разделение, так и взаимодействие частной и общественной сфер деятельности.

От гражданского общества не могут не зависеть сущностные характеристики экономической и политической подсистем социума, поскольку их определяют люди данного общества, но это не довод в пользу исключения сферы негосударственных экономических отношений из компетенции гражданского общества. Последнее состоит из свободных и независимых друг от друга и государства индивидов, общественных институтов и отношений, обеспечивающих социализацию индивидов и реализацию их частных интересов и потребностей.

В определении гражданского общества современная наука, опираясь на историческую традицию, выделяет следующие три фактора:

1. легальность (гражданское право, гражданское и политическое равенство и права);
2. плюрализм (автономные, самоорганизующиеся добровольные объединения) и публичность (пространство коммуникаций, участия общественности и связи с общественностью);
3. артикуляцию политической воли и социальных норм.

Отсюда можно заключить о наличии двух функций гражданского общества - теоретико-аналитической и нормативной. В качестве теоретической категории гражданское общество используется для анализа явлений социальной реальности. В этом отношении оно представляет собой "совокупность общественных коммуникаций и социальных связей, социальных институтов и социальных ценностей", акторами которых являются гражданин и гражданские ассоциации. В другом отношении - как нормативной категории - гражданское общество способствует "мотивации и мобилизации граждан" и ассоциаций на развитие гражданской активности.⁶

В системе социальных связей и отношений отдельный индивид не утрачивает своей значимости. Общество представляет собой прежде всего союз личностей, поэтому и формы общественной жизни зависят от качества составляющих его личностей, их воли и нравственности. И личность, как подчеркивает Иммануил Кант, не должна быть средством, а лишь целью общественной и государственной жизни.

Из этого следует, что формирование гражданского общества в качестве необходимого условия предполагает распространение идеи индивидуальной свободы и юридической защиты свободы индивида, на чем фокусировали внимание уже мыслители античности, чьи идеи плодотворно разрабатывались в последующие эпохи. Идеи индивидуальной свободы лежат в основе теории естественного права, общественного договора, либерализма, индивидуализма, правового государства, сливающихся наподобие ручьев и притоков в концепции гражданского общества. Наряду с ними теории народного суверенитета и демократии также являются функциональными характеристиками анализируемой концепции.

Институты гражданского общества, сотрудничающие с политической сферой, такие например, как политические партии, средства массовой информации и т.п., также формируются и реализуются в гражданском обществе.

Итак, гражданское общество состоит из свободных личностей, реализующих свои экономические, профессиональные, культурные и другие интересы через легальные автономные от государства организации и институты, а также через организации, взаимодействующие в этих целях с государством.

Гражданское общество включает систему социальных связей, формирующих и реализующих отмеченные интересы.

Основой личностной свободы гражданского общества мыслители справедливо считали частную собственность. Последняя, создавая многие центры экономической власти, исключает ее централизацию одним лицом, группой или партией и уравновешивает власть государства.

Наличие альтернативных источников средств существования обеспечивает свободу выбора в разных сферах общественной жизни. Поэтому разграничение собственности и власти, экономической и политической свободы можно считать критерием реального существования гражданского общества. Вместе с тем, благодаря действию данной тенденции, индивидуализм, утверждающий личную свободу и частную собственность, является одним из теоретических истоков концепции гражданского общества, одним из стимулов общественного развития и становления демократии. Свободы личности не может существовать без свободы экономического выбора, который в свою очередь предполагает ограничение государственного всевластия в экономической сфере.

Б) Методы исследования

В концептуальном отношении проблема становления ГО (гражданского общества) находится на стадии разработки, и автор стремится внести посильный вклад в ее решение, анализируя категории, методы и концепции, предложенные политической мыслью Западной Европы в период от античности до первой трети XIX века - с тем чтобы от европейской модели отечественный дискурс мог перейти к российским ментальным традициям.

Историко-политическое исследование автор рассматривает в качестве одной из составляющих "общей ситуации, сложившейся в ходе социальных изменений". Теоретические исследования составляют неотъемлемую часть социальной жизни. Сама потребность в теоретизировании соответствует с социологической точки зрения, согласно К. Манхейму, такой классовой структуре, где людей объединяет не столько взаимная близость, сколько одинаковое положение в обширной социальной сфере. В то время как группы докапиталистического происхождения, где преобладает элемент сообщества, могут объединяться силой традиций или общих эмоциональных переживаний. Таким образом, возможность создания открытой системы ГО зависит от характера эпохи.

Развитие любой науки стимулируется стремление к единству и поиску универсальных объяснений. Анализируя историю политической науки от античности до наших дней, Г.А. Алмонд справедливо приходит к выводу, что политической науке присуще "единство содержания и метода, и она развивалась в поступательном направлении, если принять за основу этого процесса расширение ее фактологической базы и повышение требовательности к научной строгости выводов".⁷

Методология историко-политических исследований, по мнению этого выдающегося политолога справедливо, характеризуется плюрализмом, который в основе своей эклектичен, но он не столько разделяет ученых, сколько стимулирует взаимодействие между специалистами.

С позиций прогрессистски-электического подхода к истории политической науки отмечается, что марксистский и неомарксистский подход основное внимание обращают на экономическое развитие и социальную структуру, недостаточно учитывая такие составляющие, как политические институты, религиозные и этнические факторы, международное положение, роль отдельных руководителей, непредвиденных обстоятельств и случайностей.

Отечественный дискурс относительно идеи ГО, отражая определенную историческую перспективу, фокусируется вокруг формационного и цивилизационного подходов исследования, отдавая предпочтение последнему перед первым⁸.

Согласно формационному подходу, ГО вырастет непосредственно из жизненного процесса людей, из совместного добывания средств к жизни и из их потребности в воспроизводстве. Его историческими предпосылками являются семья как первое социальное отношение и капиталистический способ производства, возникающий в результате объективных экономических отношений из недр феодализма. ГО рассматривается как арена классовой борьбы, классового антагонизма между буржуазией и пролетариатом.

Классовыми и социально-экономическими причинами объясняется также противоположность между ГО и государством. Государство рассматривается как орудие классового господства буржуазии и выражает ее интересы.

С точки зрения формационного подхода ликвидация частной собственности и наемного труда уничтожит и классовое деление ГО при переходе к коммунизму. Отомрет и Государство как институт политического господства буржуазии. ГО как система с преобладанием производственно-экономической детерминации, где доминирует частная собственность и свободная конкуренция, уступит место новой социальности с общественной собственностью и отношениями свободных индивидуальностей.

В целом, это представление о ГО как исторически переходящем феномене расходится с объективной реальностью, поскольку, современная эпоха не дает нам альтернатив общественного развития, позволяющих игнорировать период формирования и функционирования структур и институтов ГО.

Цивилизационная модель рассматривает ГО в контексте развития цивилизации, полагая, что формирование ГО составляет основное содержание общецивилизационного процесса. ГО - как общечеловеческая ценность, как идеал рассматривается. Цивилизация понимается как определенная историческая эпоха развития человечества, и в основе ее развития лежит тот или иной тип культуры.

В целом формационный подход справедливо отвергается по причине того, что ГО рассматривается как исторически преходящий феномен, что современная эпоха не дает нам альтернатив общественного развития, позволяющих игнорировать период формирования и функционирования структур и институтов ГО. Однако в рамках формационного подхода усвоен ряд традиционных констант, от которых нельзя отказываться при создании концепции ГО, чтобы не возводить здание на песке. Среди этих констант личность свободного гражданина, институты семьи и частной собственности.

Цивилизационный подход в исследовании ГО отечественным мыслителям представляется в следующем виде: ГО развивается в лоне индустриальной цивилизации и в экономическом отношении является обществом (рыночной экономики) со смешанными формами собственности, с различными типами экономической деятельности и развитием частного сектора. ГО рассматривается как полиструктурное общество, социальной базой которого являются прежде всего средние слои с их относительно устойчивым положением в обществе и стабильным образом жизни. В политическом отношении ГО есть общество демократического типа, освободившееся от доминирующего влияния государства и его институтов. При этом демократия как основной принцип и форма политического существования ГО обеспечивается посредством механизма разделения властей, всеобщих и равных выборов, примата права и местного самоуправления. В духовно-идеологическом плане ГО - это открытое и светское общество, которое характеризуется плюрализмом идей и мнений, толерантностью, рационализмом и индивидуализмом.

На мой взгляд, сюда необходимо также добавить и реальное соблюдение политических, социальных и гражданских прав; международного права, верховенство закона и равенство всех перед законом; высокую духовность и нравственность.

Однако предполагаемая коллегами цивилизационная модель ГО в сущности является современной его моделью и не позволяет решать многие теоретические и практические проблемы институационализации ГО. Здесь не следует переоценивать значение цивилизационнных процессов в современных обществах и абсолютизировать роль ГО в общественном процессе. Требуются более обоснованные подходы и новое концептуальное осмысление, прослеживающее в частности традиционные представления европейских мыслителей по проблемам ГО и их трансформацию в условиях современности.

Некоторая двусмысленность в трактовке формационного и цивилизационного подходов в исследовании исторических форм идеи ГО проявились и в критериях периодизации.

Отечественный дискурс⁹ в идейном развитии концепции ГО выделяет такие этапы, как I - естественно-правовой, анализирующий концепции естественного права и общественного договора;

II - рационалистический, с конца XVIII века, когда преодолевается синкретизм общества и государства, а в конце XIX-начале XX века происходит системная трансформация идеальной модели ГО в сферу социальной реальности.

III этап развития идеи ГО относят к концу 70х-началу 80х годов XX в., когда утверждается дуалистическое понимание ГО и оно подразделяется на системный мир и жизненный мир. Рационалистическая дихотомия "ГО - Государство" заменяется дихотомией "ГО - личность" представителями Франкфуртской школы( Ю. Хабермас) и сторонниками экзистенциально-феноменологической традиции. ГО анализируется через взаимодействие личности и официальных структур государства, через анализ проблемы отчуждения человека.

IV этап в развитии идеи гражданского общества связывается с заменой рационалистической парадигмы и договорных отношений на формационный и цивилизационный подходы, с помощью которых создаются теоретические конструкции ГО как целостного феномена общественной жизни конца XX столетия.

Это блестящая классификация основных этапов развития идеи ГО, но как предельно обобщенная она не лишена некоторых изъянов. И суть критического анализа состоит в том, что формационный подход безоговорочно отождествляется с марксистскими, а цивилизационный подход с современной трактовкой сущности исследуемого феномена.

Далее. Не учитывается, что каждый последующий этап включает предыдущий и в той или иной форме удерживает его. Например, не вполне корректно, на наш взгляд, говорить о замене "рационалистической парадигмы и договорных отношений на формационный и цивилизационный подходы..." Рационализм теории и практики и сегодня актуален, как и античную эпоху.

Рационалистическая дихотомия "гражданское общество - государство" не может замениться дихотомией "гражданское общество - личность", поскольку они не исключают, а взаимодополняют друг друга, свидетельствуя о тенденциях модернизации теории и сдвиге приоритетов в направлении повышения роли личностного фактора.

Вместе с тем, при более конкретном исследовании феномена ГО необходимо выделить в качестве начального этапа исследований идеи, методы и концепции античной эпохи.

В целом в качестве критерия предложенной автором периодизации принято осуществление идеала свободы, предоставляющее человеку возможность реализовать гражданские, политические и социальные права как в рамках национально-государственых образований, так и во всемирном масштабе.

В ходе предпринятого исследования в качестве системообразующих признаков ГО рассматриваются содержательные (качественные) различия, используются также институциональный, функциональный, системно-структурный, системно-функциональный и системно-динамический подходы.

При этом элементы институционального анализа присутствуют при характеристике общественно узаконенных структур социальной организации. Институционализация ГО определяется характером стихийного или целенаправленного формирования различных институтов и организаций, соответствующих как разнообразным интересам и формам активности граждан, так и нормативным требованиям государства. Условием формирования институтов ГО является независимость источников существования складывающихся гражданских структур.

Функциональный анализ ГО рассматривает систему институтов, обеспечивающих совместность их существования, согласованность действий, солидарность социальных групп. Среди функционально обособленных видов деятельности выделяется:

• деятельность по самосохранению общества, организующая производство и потребление необходимых продуктов;
• деятельность по распределению производственных благ, которая связывает различные части общества на основе разделения труда;
• деятельность по поддержанию, защите социальных и политических отношений, обеспечивающая благодаря деятельности государства единство частей общества;
• деятельность по обучению и воспитанию потомства, обеспечивающая его социализацию;
• деятельность, образующая систему досуга.

Функциональный анализ выясняет причины и факторы гармонизации отношений между автономными частями ГО, определяя готовность и возможность граждан к совместной деятельности.

Анализируются онтологические основания философско-политического исследования ГО, такие его компоненты, как - гражданская личность и предпосылки становления гражданственности, права и свободы человека и гражданина. Онтологический анализ - это выделение и рассмотрение аспектов гражданского бытия людей - идеального и реального, субъективного и объективного, естественного (спонтанного) и искусственного (рационального)¹⁰.

Системный подход, объединяя разные характеристики в единую целостную картину, позволяет учитывать как структурное, так и функциональное, динамическое измерение гражданского общества. Ориентацию на познание целостности общества, совокупности его внутренних и внешних связей проявил уже Платон, которого по праву можно считать родоначальником анализируемой концепции. И сегодня системный анализ, предполагающий целостность, комплексность и интегративность в исследованиях, используется в частности Ю. Хабермасом. Под комплексностью он понимает такой вид обработки исторических, политологических, правовых, историко-философских и других знаний, при котором "ни один вид интегрируемого материала... не должен быть господствующим".

Системно-структурный анализ ГО ориентирован на изучение его структуры в целом. на установление частей системы и связей между ними, определение степени ее сложности и сравнение с другими системами.

Системно-функциональный анализ ГО рассматривает взаимодействие частей системы в сохранении и воспроизводстве ее целостности, выделяет главную функцию и те, которые реализуются отдельными институтами ГО, устанавливает уровень функционального единства и иерархии, механизмов регуляции, определяет дисфункции системы и способы их нейтрализации.

В сравнении с отмеченными выше формами анализа ГО системно-динамический анализ акцентирует внимание на происхождении, тенденциях и оптимальных критериях развития системы, факторах его распада.

Из отмеченных методов исследования наиболее плодотворным, на наш взгляд, является институциональный метод, где политическая философия, право и история выступают как основные компоненты институционального подхода¹¹.

В традиции институционального подхода особое внимание уделяется функционированию систем права и законодательных механизмов, форм суверенитета, характеру властных полномочий, реформам, проблеме олигархии, снижению угрозы существовавшему порядку, изучению контекста нарастающих сдвигов в обществе.

При этом политическая философия анализирует институты власти и образцы справедливости, государство как воплощение мудрости и рациональности, его роль в воспитании "добродетельных граждан".

Античности и эпохе Просвещения с ее доктринами естественного и позитивного права обязан институционализм рассмотрением права как "органического взаимоотношения между вышестоящими и нижестоящими судьями и властями".

Политическая философия и право составили два основных компонента институционального подхода, вдохновляясь римским правом или теорией общественного договора с их вниманием к легитимности представительства, отношениям между гражданином и государством, обществом и государством; с вниманием к проблеме прав и их гарантий, представительства большинства и меньшинства, роли общественного мнения¹².

Статус гражданина влиял на распределение власти и ее концентрацию. В афинском полисе граждан отличали от рабов, греков от варваров, аристократов от плебеев. Гражданские добродетели и улучшение нравственности рассматривались как необходимое средство предотвращения упадка с античных времен. Отсюда внимание к душе человека и его природе.

Институциональная структура и способы ее функционирования зависят от того, насколько добродетельным представлялся человек естественного состояния в сравнении с сообществом граждан. Поэтому для Т. Гоббса, акцентировавшего эгоистическую природу человека, не стоял вопрос о демократии, в то время как проблему примирения личной свободы с интересами общества Ж-Ж. Руссо решал посредством общей воли, а Дж. Локк - путем реализации гражданской ответственности через парламентарное представительство и суверенитет.

Наряду с политической философией и правом третьей составляющей институционального подхода является история. Описывая положение граждан и их борьбу за права человека и за власть, борьбу между церковью и государством, монархом и парламентом, гражданские распри и революции, история превращает вопросы индивидуализма и общественного договора "из абстрактных принципов в вопросы жизни и смерти".

Институциональный подход пытался определить те механизмы, с помощью которых "свободу можно было бы сделать предпосылкой чувства обязательности". Так гражданское общество, заявившее о себе в условиях греческой демократии и республиканского Рима, считало демократию средством улучшения нравственности человека. История революций свидетельствует о движении по этому пути. Через водоворот событий история пытается определить те институциональные формы, которые оптимально соответствуют человеческой природе. История дает эмпирическое знание реального функционирования изучаемых институтов.¹³

Для континентальной традиции институционализма характерно примирение церквей, неизбежное появление демократических институтов как следствия из идей Реформации, из конфликтов папства и монархии, средневековой корпорации и светского государства¹⁴.

Определяя специфику гражданского общества, институционализм рассматривал такие проблемы, как порядок и свободу выбора, интересы личности и общества, гражданские права и обязанности, принцип ответственности и согласия, законодательную и исполнительную власть, полномочия судов и судей¹⁵.

Не ограничиваясь исследованием механизмов согласования личных и общественных интересов, институционализм учитывал, как функционируют правовые и либерально-демократические принципы, насколько они зависят от воплощения норм морали и ценностей демократии. Выяснялось, что лишь некоторые общества подготовлены к демократии, другим лишь предстоит развитие в соответствующем направлении. Постепенно прояснялось понимание связей между гражданскими ценностями и политической деятельностью.

Влияние различных общественных организаций на местах и их многочисленность рассматривались как условие для создания и обеспечения эффективной деятельности политических институтов. Например, Руссо отмечал, что действенная демократия требует развитого духа гражданственности. "Это значит, что принимая решения, касающиеся общественных проблем, граждане должны руководствоваться не просто собственными краткосрочными интересами, но иметь в виду также общее благо"¹⁶. Эту способность руководствоваться общественными интересами, как считает Р.Патнэм, развивает участие в работе добровольных ассоциаций. Этот фактор весомее социально-экономических показателей, поскольку не столько экономическое развитие определяет дух гражданственности, сколько, напротив, дух гражданственности ведет к экономическому росту. Участие в деятельности общественных организаций способствует установлению между гражданами отношений, основанных на доверии.¹⁷

При этом если личное доверие предполагает, что индивиды различаются в зависимости от того, насколько каждому из них можно доверять, то социальное доверие предполагает, что "сама структура ситуации значительно важнее личных особенностей". Гражданское поведение, таким образом, более прочно укоренено в социальных нормах, а не в личных предрасположенностях. Социальная история свидетельствует, что вековые традиции гражданской вовлеченности характеризуются эгалитарными социальными отношениями, "общинным мышлением", "открытой политикой" и эффективным местным управлением. Отсутствие же воздействия исторических традиций на гражданскую культуру связано с нормами патронажной политики, социальной иерархией, персонализмом, раздробленностью и неэффективностью власти.

Итак, от гражданских позиций зависит экономическое развитие. К аналогичному заключению пришел и Дональд Белл¹⁸, утверждавший, что культурные традиции дофабричной эпохи во многом обусловили становление современного итальянского рабочего класса и его политическую активность. В то время как гражданские структуры содействуют динамичному экономическому росту, то с другой стороны, консерватизм социально-политической структуры можно рассматривать в качестве серьезной причины экономической отсталости.

Для измерения уровня доверия и сотрудничества, а также в целях углубления функционального анализа гражданского общества было введено понятие социальный капитал. Заслуга введения нового термина принадлежит Гленну Лоури¹⁹. Социальный капитал способствует сотрудничеству как в небольших сообществах, так и международные структуры доверия содействуют кооперации в мировой экономике ²⁰.

Таковы связи между гражданскими ценностями и экономической и политической деятельностью в контексте институционализма.

Институциональный подход в трактовке Ф.А. Хайека, например, рассматривает общество и государство как продукт естественно-исторического развития, лишь отчасти сознательно направляемый интересами и целями людей. В большей степени они формируются нерациональными и иррациональными факторами: традициями, обычаями, чувствами, настроениями.

Неоинституциональный подход, осуществляемый в частности Ю.Хабермасом и использующий достижения структурно-функционального анализа, учитывает различие естественных и рациональных компонентов социо-культурных трансформаций.

Отечественный дискурс²¹, опираясь на труды таких социальных теоретиков, как Э. Тирикьян, институциональный анализ в целом трактует как выделение институциональных и неинституциональных составляющих жизни общества. Условием возникновения и функционирования институциональных стандартизированных и общественно узаконенных структур рассматривается культура, в то время как личность рассматривается в качестве предпосылки формирования ее неинституциональных структур.

Институциональный анализ в собственном значении, как его применяют социологи Э. Гидденс и Б. Малиновский, связан с определением основной цели, объединяющей граждан в институт и влияющей на характер их деятельности.

Таковы используемые методы исследования.

В) Роль европейской традиции в современной интерпретации феномена гражданского общества

Насколько весома роль европейской традиции в современной интерпретации феномена ГО?

Сегодня, например, широко дискутируется проблема гражданских добродетелей (терпимость и равенство) и либеральных традиций²².

В традиции философии права Гегеля, разработанной молодым Марксом, Ю. Хабермас в работе "Структурное изменение общественности. Исследование одной из категорий гражданского общества" отмечает, что эти концепции в философско-правовом отношении способствовали "взаимоотношению общества и государства".

Разделение ГО (civil society) и правительства (goverment), традиционно идущее от концепций естественного права и трактующее гражданское общество как относительно гомогенную частную сферу, в современных условиях было переосмыслено представителями франкфуртской школы и Ю.Хабермасом. Они отметили, что историческое развитие не только дифференцировало неформальные отношения семьи, соседства, общинной религиозности, неформальных сообществ, но одновременно возросла их связь с общественной жизнью и государственным управлением. Снимает взаимообособление государства и экономического общества усиливающийся фактически нормативный смысл самоорганизации общества.

Изменившийся благодаря электронным средствам массовой информации и рекламе процесс коммуникации привел к структурным изменениям общественности, во многом управляемой средствами массовой информации. Появление новой сферы жизни и новой арены политического привели к уменьшению роли коммунальных образований общественности, распаду "либеральных по типу союзов".

Разделяя идеалы буржуазного гуманизма, рационального формирования мнений и воли, индивидуализма и самореализации, Ю. Хабермас заметил, что они расходятся с "цивилизованным варварством" конца XX века. Путь к осмыслению широкого культурного и общественного процесса рационализации он увидел в перенесении внимания на процесс рождения новых идеалов и ценностей в "коммуникативной повседневной практике".

Ю. Хабермас сторонник модернизации либеральных теорий и демократической мысли в условиях, когда надо исходить не столько из воли и мнений индивидов, сколько из процесса их формирования в дискурсе (dеliberation). И если Руссо исходил из различения ролей буржуа и гражданина (citoyen), то социальное государство разрушило это разделение.

Делиберативная демократия (deliberative democracy), продолжая традиции прежних концепций правового государства, рассматривается как демократия рационального дискурса, обсуждения, убеждения, аргументации и компромисса. Она строится на утверждении, что современный человек - это не гражданин, отчужденный от общества. Его роли клиента, потребителя сплетаются с ролями участника политических и гражданских процессов. Современный человек склонен к беспартийности, готов к компромиссу и отказу от своих предпочтений ради достижения компромисса.

Использование традиций концепции правового государства (в частности концепции Канта) в современных условиях предполагает, что государственно-правовая сфера должна рассматриваться с точки зрения ее максимальной открытости и подвижности, эффективного включения новых тем, мнений, пересмотра результатов. И прежде всего на правовом уровне следует решать такие вопросы, как роль большинства и мнения меньшинства, парламентская ответственность и корпоративность.

Новое открытие гражданского общества Хабермас осуществляет, сближая понятия гражданское общество и политическая общественность. При этом сохраняется вытекающая из глубин либеральной политической культуры ориентация на весь мир, но акцентируются при этом формы общения, организации и институционализации лиц в объединениях, где формируются мнения, идеи, идеалы, ценности, мотивы и ориентации. Расширение поля действия этих сил способно сформировать гражданское общество нового типа, "плюральное, эффективное и ответственное". Хабермаса отличает стремление найти принципы и ценности нового общественного порядка "в многосторонней коммуникации индивидов, групп, стран, регионов".

В творчестве Хабермаса проявляется мотив амбивалентного отношения (наследования и разрыва одновременно) с утопической традицией модерна: "консенсус свободных индивидов как основание справедливого общественного порядка" - и институциональными проблемами реального капитализма.

В политической философии Хабермас продолжает движение от гегельянски-марксисткой традиции к Канту, и он ближе к либерализму и Просвещению, чем Адорно и Хоркхаймер, чья критика Просвещения нашла отзвук в работах коммунитаристов и постмодернистов. Основным мотивом направленности его исследований является постметафизическое понимание разумной организации общественной жизни. Он исследует проблему возможности демократического правового порядка в работе "Фактичность и значимость" (1992 г.).

Его творчество осуществляется через внутренней диалог с классической традицией философского мышления. Фактичность и значимость есть трансформация классической понятийной пары "реальность и идея" (Платон), "эмпирическая реальность и трансцендентальная идеальность" (Кант). Свобода от господства, от нелегальной власти для Хабермаса есть вопрос о той форме, в которой воспроизводит себя общество как жизненный мир, об осуществлении возможностей коммуникативного действия.

В "Структурных изменениях общественности" он рассматривает идеалы буржуазного гуманизма, такие как самоорганизация, рациональное формирование политической воли, личное и коллективное самоопределение, самоорганизация общества - на фоне циничной действительности современного общества. Понятийную пару идеал - действительность он заменяет поиском потенциала разумности в повседневной коммуникативной практике. Последнее есть почва тех идей, которые нашли выражение в идеалах классической философии и продолжают сохранять свою значимость сегодня. Понятие "общественности" рассматривается как формальная структура коммуникации и условие возможности консенсуса.

В современных условиях, когда уровень сложности обществ велик, потеряло актуальность, по мнению Ю. Хабермаса, представление о том, что общество есть "непосредственная ассоциация индивидов, лишь принявшая значительные масштабы". В качестве двух фундаментальных компонентов современного, функционально дифференцированного социума он выделяет систему (экономика, управление) и жизненный мир.

Экономика и административный аппарат как функционально замкнутые системы, чтобы сохранить работоспособность, могут трансформироваться только изнутри, используя монетарные и властные коды, которые значительно отделены от повседневного языка жизненного мира. Поэтому суть демократизации в современных условиях он видит в разделении властей между различными источниками интеграции общества. Общественная солидарность как интегративная сила коммуникации должна утвердить себя в противовес системной интеграции. Это не исключает возможности влияния на системные компоненты общества через политическую систему. Но в истории политической мысли общественная солидарность и духовное единство общества, о которых говорит Ю. Хабермас, - тема не новая. Они были предметом пристального внимания мыслителей уже в античную эпоху.

Жизненный мир, согласно Хабермасу, - не гомогенная структура целостного сообщества, а децентрализованное образование с психоанализом частных интересов, жизненных проектов и картин мира. И тем же не менее новый подход по-прежнему остается перед старой дилеммой, классически сформулированной Руссо: как множество частных воль (волю всех, volonte de tous) преобразовать в общую волю (volonte generale )?

Каковы пути формирования политического консенсуса, необходимого для самоорганизации общества?

Модель делиберативной демократии, разработанная Ю. Хабермасом, предполагает идеал общества свободных и равных индивидов, определяющих формы совместной жизни в политической коммуникации. Понятие о процедуре обсуждения политических вопросов и принятии решений Хабермас принимает в качестве критерия оценки демократичности реального политического процесса. Процедура формирования мнений и воли народа должна мыслиться как демократическая самоорганизация, и легитимно то решение, в осуждении которого приняло участие наибольшее число граждан. Политическая коммуникация должна "рационально формировать волю" участников, а не только отображать их демократические пристрастия.

Проблема отношений государства и гражданского общества у Хабермаса проявляется через призму либеральной и республиканской политической традиций.

Представление об обществе как изначально политической величине (societas civilis) по существу отождествляет демократию с политической самоорганизацией общества как целого и опирается на республиканскую традицию, ведущую свое начало от Аристотеля и Руссо. Государство как бюрократически замкнувшийся в себе административный механизм должно вновь стать частью общества как целого.

Либеральная традиция, оформившаяся благодаря творчеству Дж. Локка, рассматривает "демократическое волеизъявление граждан" в качестве частного элемента политической системы, структурно оформленной рамками конституции и предполагающей разделение властей и правовое нормирование законодательной деятельности. Общество в рамках либеральной модели скорее понимается как дополитическая единица, определяемая через систему частных интересов. Конституционализм и власть законов определяют демократию в либеральной перспективе.

Отношения гражданского общества и государства в трактовке Хабермаса трансформируются таким образом, что "принципы и структуры правового государства трактуются в качестве механизма институционализации политического дискурса общественности"²³. При этом под институционализацией понимается как рационализация мнений, так и обеспечение выполнения законодательных программ. Делиберативная демократия - это не просто власть мнений народа, но скорее возможность власти разума, добытого в институтах общения граждан.

Не есть ли это новая формулировка ("институты общения") традиционно анализируемых в концепции ГО проблем?

Каковы возможности коммуникации как общественного института? Каковы условия социальной интеграции на основе коммуникативного взаимодействия?

Согласование планов деятельности социальных субъектов предполагает наличие устойчивых норм поведения, которые "стабилизируют взаимные социальные ожидания". Стабилизация социального порядка осуществляется благодаря как взаимному влиянию субъектов, так и благодаря самой коммуникативности, координирующей деятельность индивидов. Целью коммуникации является достижение консенсуса.

Для стабильности социального порядка Хабермас вводит и механизм права, чью роль утверждал уже Сократ и детально анализировали европейские мыслители Нового времени. Но Хабермасом конкретизируется проблема условий социального порядка. Однако, изменение условий в коммуникативном действии вызывает текучесть аргументов и стабилизацию социального порядка делает маловероятной.

В отличие от новоевропейского понимания права как системы правил, которые упорядочивают ориентированное на частные интересы взаимодействие, но свою нормативную силу черпают из общего консенсуса, правовой порядок современного сообщества должен подразумевать возможность критики. Современное право разгружает коммуникативную деятельность членов общества, решая задачу социальной интеграции, полагает Хабермас.

Поскольку источником права является деятельность законодателя, то современное право лишено сакральных гарантий и полностью позитивно. Позитивность современного права нуждается в легитимности, т.е. обоснованности правовых норм, возможности критической проверки всех существующих норм и ценностей. Правовые нормы легитимны в том случае, когда они заслуживают свободного признания каждого гражданина. Роль частного субъекта права предполагает роль гражданина как политически автономного субъекта. Однако, подобные гражданско-правовые отношения характерны не только для современности, но имеют основательную европейскую традицию. Таковы, например, республиканские традиции Рима и их защита Цицероном и другими мыслителями.

Сближение идеи демократического устройства общественности и понятия современного права осуществляются Ю. Хабермасом на том основании, что право есть результат "согласованной и объединенной воли всех". Легитимность воли, определяющей закон, зависит от степени рациональности законодательного процесса, в котором граждане устанавливают правила совместной жизни. Таким образом, правовые средства, в свой черед, являются "условиями возможности" социальной интеграции. И роль в политическом дискурсе понятия легитимности правовых норм можно сравнить с ролью понятия истины, справедливости, стоящих у истоков концепции ГО.

Осмысление учений Нового времени о естественном праве, учений немецкого идеализма, особенно Канта, Гегеля и других авторов осуществляется в работах Ю. Хабермаса 60-х годов "Познание и интерес" (Erkenntnis und Jnteresse. Frankfurt a. Main, 1968), "Техника и наука как идеология" (Technik und Wissenschaft als Ideologie. Frankfurt a. Main, 1968).

В работе "Структурное изменение общественности. Исследование одной из категорий гражданского общества". (Strukturwandel der Offentlichkeit. Gmbh., luchterhand, 1962) Хабермас рассматривает общественность (Offentlichkeit) на широком поле гуманитарных дисциплин, где комплексность подхода означает, что ни один из видов исторического, историко-философского, политического, правового или социологического знания "не должен быть господствующим".

Анализ общественности Хабермас начинает с категорий "частной" и "общественной" жизни, пришедшим к нам через греко-римскую традицию. Значимость эллинистической модели общественности видится в том, что ее идейные образцы на протяжении столетий сохранились в качестве "духовно-исторических структур человеческой цивилизации".

Относительной обособленности частной жизни противопоставляется открытая совместная жизнедеятельность людей, способствующая установлению широких связей коммуникации, среди которых и важные политические связи. Поскольку меняются структуры и рамки коммуникативности, то исторически изменчивы и формы общественности. Эллинистическую модель, например, сменяет "репрезентативная общественность" средневековья, изменившая содержание частного и общественного, способствовавшая их тесному объединению. Эта многовековая форма коммуникации наряду с политической сферой осуществляла репрезентацию (демонстрацию) сквозной иерархии собственности на землю и частичной собственности на людей, соответствующие речи, обсуждения, церемонии и ритуалы.

На заре Нового времени, в XVI-XVII веках с возникновением государства эпохи модерн и независимой сферы гражданского общества (Gessellschaft) категории частного и общественного впервые приобретают "действенное, основанное на правовой технике применение". С появлением самостоятельной частной собственности процесс обособления частного (privat) идет посредством противопоставления его общественности официально-государственной, чиновно-должностной. Общественность в ту переходную эпоху мыслится как придаток государства. Налицо попытки обновляющейся государственности представить официальное, чиновничье и административное воплощением общего блага и общей воли.

Отношения гражданства актуализировались в Европе в конце XX века, когда встал вопрос о будущем национального государства, об отставании демократических процессов в национальных государствах от экономической интеграции наднационального уровня, обострились национальные конфликты. В связи с этими процессами экономической и общественной модернизации растворяется связь между понятиями гражданства и национальной идентичности.

Республиканская компонента идеи гражданства видит идентичность нации граждан "не в этнически культурных сходствах, но в практике граждан, которые активно используют свои демократические права на участие и коммуникацию".²⁴ Роль гражданина периода французской революции функционально делает нацию носителем суверенитета. Суверенитет народа Руссо и Кант понимали как "конституирование власти", которая легитимируется в процессе осуществления демократического законодательства самим народом.

Идея самоопределяющегося политического сообщества граждан нашла правовое воплощение в конституциях и политических системах демократических государств современности.

Термин "гражданство" (citizenship), длительное время использовавшийся юристами для обозначения подданства и национальности, в настоящее время, как отмечает Хабермас, приобретает смысл гражданского статуса, который описывают через гражданские права и обязанности. Однако, следует отметить, что современные оттенки термина "гражданство" через дефиниции гражданских прав и обязанностей присутствуют уже в трактовке Аристотеля, и в частности в его работе "Афинская полития".

Республиканская традиция, восходящая к Аристотелю, "ядро гражданства" понимает как право на политическое участие и коммуникацию в целях самоорганизации правового сообщества. Коллективная практика самоопределения актуализирует гражданство. Сущность свободы определяет именно участие в самоуправлении, которое должно быть гарантировано.

Лишь на фоне эгалитарных отношений взаимного признания конституируется правовое положение гражданина. Институты гражданского общества, гарантированные правом, лишь в той мере имеют ценность, в какой они поддерживаются населением, "привыкшим к политической свободе" и практике самоопределения. "Институционализированная правом роль гражданина должна быть вписана в контекст свободной политической культуры"²⁵, - как справедливо отмечает Ю. Хабермас.

Развивая эту мысль, коммунитаристы и среди них Чарльз Тейлор²⁶, в дебатах с либералами настаивают на том, что гражданин должен патриотически идентифицироваться с традициями политически-культурного общества. Под патриотизмом в данный связи понимается "общая идентификация с историческим сообществом", фундаментальные ценности которого выражают принцип свободы. Отсюда следует, что конституционные принципы лишь тогда могут стать движущей силой общественной практики, когда они укоренены в контексте истории определенной нации граждан.

В отличие от республиканской, либеральная традиция естественного права, оформленная в Новое время Джоном Локком, акцентирует индивидуалистическое понимание роли гражданина. Согласно либеральной интерпретации, гражданство понимается как членство в определенной организации, обеспечивающее правовое положение индивида. Граждане поддерживают государство своими голосами и налоговыми выплатами, чтобы в свою очередь пользоваться "результатами его организационной деятельности".

Либеральная модель гражданства фокусирует внимание на индивидуальных правах, принципе равенства перед законом и соответствующей предпочтениям граждан практике управления. Способность актуализировать эти права понимается как способность быть гражданином.

Сравнивая республиканскую и либеральную модели гражданства, Ю.Хабермас, отметив некоторое несоответствие современным политическим отношениям модели гражданского общества как целостности, тем не менее в соответствии с традицией, восходящей к античности, приходит к заключению, что она имеет преимущество перед либеральной моделью, где индивиды изолированно противостоят институтам государства. Политическую автономию нельзя воплотить в действительность "в частном преследовании собственных интересов". В рамках общей политической культуры демократическое гражданство требует социализации всех граждан.

В отношении всемирного гражданства, развивая мысли Г. Гроция и И.Канта, Ю. Хабермас высказывается с меньшей долей оптимизма. Реальным основанием скептицизма служит фрагментированность политической общественности Европейского Сообщества на уровне национальных государств, что не всегда способствует нормативным ожиданиям функционирования гражданина, исполнения им "обязанностей, диктуемых общим благом Европы".

В системе прав гражданина Европейского сообщества социально-экономические права благодаря таможенному союзу и внутриевропейскому рынку превалируют над политическими правами. К основным свободам Общего рынка относятся такие права, как право на свободное обращение товаров, право свободного передвижения и повсеместного проживания работающих по найму, право предпринимателей на открытие филиалов, свободу обращения услуг и платежей.

В сравнении с социально-экономическими, политические права гражданина не столь успешно распространяются за пределы национальных государств. По наблюдению Ю. Хабермаса, "увеличивается разрыв между вовлеченностью (Betroffensein) и участием". Граждане еще не освоили процедуры и институты формирования европейского общественного мнения и всеевропейских решений.

Анализ функционирования гражданских прав и обязанностей в период капиталистической модернизации исходит из их деления на "civil", "political" и "social rights". С помощью этих дефиниций Т.Х. Маршалл²⁷ констатирует последовательное расширение и укрепление статуса гражданина в современных обществах. Понятие гражданства как статуса в его трактовке подразумевает определенные возможности и обеспечивает доступ к определенным правам.

Гражданские права включают свободу слова и равенство перед законом. Как либеральные ограничительные права (Abwehrrechte), защищающие частного правового субъекта от незаконного посягательства государства на свободу и собственность, трактует их Ю. Хабермас.

Политические права на участие (Teilnahmerechte) обеспечивают активному гражданину право на участие в голосовании и политических организациях, т.е. гарантируют право участия в формировании мнений и воли.

Социальные долевые права (Teilnahberechte) - гарантируют в государстве право на минимальный доход и социальную защищенность.

При этом в процессе капиталистической модернизации негативные права на свободу были сначала дополнены демократическими правами, а впоследствии эти два классических вида основных прав дополнили социальные права, распространяясь постепенно на всe более широкие слои населения.

Этот образ линейного прогресса гражданства нейтрален по отношению к реальному использованию статуса активного гражданина. Дело в том, что негативные права на свободу и социальные долевые права, как отмечает Ю.Хабермас, "могут выступать как патерналистский дар", и только политические права участия способствуют рациональному утверждению правового положения гражданина.

В анализ содержания гражданских прав вводятся функциональный и нормативный аспекты. При таком подходе либеральные права, юридически гарантирующие общественное положение частного собственника, в функциональном плане могут быть поняты как институализация рыночной хозяйственной системы, в то время как в нормативном плане они гарантируют индивидуальные свободы. Социальные права "в функциональном плане означают формирование бюрократии и государства благосостояния, в нормативном плане они обеспечивают компенсаторные требования справедливого распределения общественного богатства".²⁸ Эффективное использование политических прав становится возможным благодаря индивидуальным свободам и социальным гарантиям.

Таким образом, "гражданский суверенитет народа трансформируется в институциализированную правом процедуру" и неформальные процессы коммуникации, связывающие "публичное управление рациональными принципами".

В оценке шансов будущего европейского гражданства следует исходить в частности из того, что слишком узким является взгляд на гражданские права как результат борьбы классов.²⁹ На политическую стабилизацию населения и более активное использование гражданских прав влияют также такие социальные движения, как миграция, войны, революции.³⁰

Социальные движения нового типа могут возникнуть в условиях большей горизонтальной мобильности и единого европейского внутреннего рынка. Однако до сих пор национальные сферы общественности в культурном отношении достаточно изолированы друг от друга. И европейский конституционный патриотизм еще должен вырасти из национальных толкований демократических правовых принципов. Необходимо новое политическое самосознание, соответствующие роли Европы ХХI века.

Разделяя оптимистическую позицию Ю. Хабермаса, можно утверждать, что демократическое гражданство подготавливает становление статуса гражданина мира, и мировое гражданство уже начинает вырисовываться.

Итак, на основании проведенного выше анализа можно заключить, что современная интерпретация феномена ГО базируется на европейской традиции.

Вместе с тем таковы в целом идейно-теоретические предпосылки изучения феномена ГО.

Глава II. Возникновение идеи гражданского общества в античной традиции

Европейская традиция в концепции гражданского общества имеет античные корни и связана с периодом наивысшего расцвета афинской демократии. Греция уже эпохи Геродота (484-425) в сфере житейской мудрости анализировала природу гражданства и государственной власти, рассуждала о политических идеалах.

Для республиканской традиции античности характерно представление об обществе как изначально политической величине (societas civilis). Общество в творчестве основных мыслителей эпохи понимается как производные от естественных свойств индивида и его неизменных природных качеств.

Демократия в Древней Греции и Риме осмысливается и переживается как политическая самоорганизация целого общества. Государственная власть рассматривается как инструмент демократического самоопределения общества.

В творчестве Платона, Аристотеля и Цицерона дается характеристика демократических систем античности как действующих в состоянии относительного равновесия. Условия создания и сохранения стабильности в обществе и государстве являются базовой проблемой. Вместе с тем определяющее значение для зарождения концепции гражданского общество имело рассмотрение процесса законодательства в качестве механизма социальной интеграции, существенная оценка роли закона и знания в организации общественной жизни.

В период расцвета афинской демократии зарождаются представления о гражданских добродетелях. Сократ (ок. 470-399) как философ-гражданин своей жизнью и смертью решает проблему соотношения предписываемого гражданской культурой и реального политического поведения.

Сократ учитель Платона, обратил внимание на роль законов в организации общественной жизни, а законопослушание считал основной гражданской добродетелью. Под властью закона общество благодействует.

По мнению Сократа, отношение человека к людям и Богам определяется не произволом, а законами. Подчинение законам и есть справедливость. Там, где сограждане строже всего повинуются законам, государство является самым счастливым во время мира и самым непобедимым во время войны. Согласие граждан самое важное благо для государства. Везде в Греции действует закон, обязывающий граждан клясться, что они будут жить в добром согласии, т.е. одинаково подчиняться законам.

С точки зрения отдельных граждан подчинение законам есть самое верное средство избегнуть наказаний и стяжать почести. Кому, как не соблюдающему законы, доверит каждый свое имущество и семью? И кто скорее заслужит доверие всего народа, как не тот, кто исполняет законы?

Лучшие граждане, справедливые и опытные в искусстве управления, должны осуществлять власть в государстве. Общество, считает Сократ, не может существовать, если судебные решения в нем не имеют силы.

Подчеркивая роль законов, суда и гражданского согласия в жизни полиса, Сократ существенное внимание уделял также знанию и полагал, что нравственность есть знание того, что хорошо и полезно человеку, способствует его земному счастью. Претендовать на знание могут только благородные люди, и Сократ видел свою задачу в том, чтобы подготовить больше граждан, способных заниматься политической деятельностью, требующей знаний.

Непреходящее значение для теории общества в целом и концепции гражданского общества в частности имеет эллинистическая модель "частное-общественное", а также предпочтение смешанному или конституционному типу правления перед остальными.

§1. Платон (Платwn, 427-347) о принципах гармоничного устройства общества

Платон родился в Афинах и был представителем старинного и богатого аристократического рода, исконно связанного с политикой. Его настоящее имя было Аристокл. По отцу он считался потомком последнего афинского царя Кодра, а по матери был в родстве с законодателем Солоном.

В 20-летнем возрасте (408 г.) познакомился с Сократом и увлекся исканиями мудрости и правды. Во время суда над мудрейшим из эллинов Платон был в числе его учеников, предложивших за него денежное поручительство. После приговора он заболел и не присутствовал при последней беседе в темнице. Впоследствии образ Сократа как бы объединяет все творчество Платона.

После смерти Сократа (399 г.) он с некоторыми другими учениками переселяется в Мегару, где исследует вопросы бытия и познания. Первые путешествия он совершает в Кирену к математику Феодору и в Египет как очаг мудрости. Путешествует в Сицилию для ближайшего знакомства с пифагорейцами и ради опыта создания образцового государства посредством подчинения своему влиянию сиракузского тирана Дионисия Старшего.

Вернувшись после приключений в Афины (386 г.), Платон собирает вокруг себя учеников в пригородном публичном саду Академии в версте от Афин. Мечта Платона о юном тиране, преобразующем общество под руководством философа, как будто начинает сбываться (~367 г.), но Дионисию Младшему надоедает опека философа. Вновь призвав к себе философа в 361 г., тиран снова его обманывает, так что 70-летнему мудрецу приходится с опасностью для жизни бежать из Сиракуз. Умирает Платон вероятно в совсем загородном доме, по соседству с Академией.

Социальные неурядицы эпохи разложения племенного строя Платон отразил в произведениях "Государство" (~387-366), "Политик"(~365-361) и "Законы" (~354)¹.

Теоретический и политический дуализм Платона между истинно-сущим и призрачно - являющимся есть его ответ на нравственный вопрос, поставленный фактом законного убийства праведника за исповедание правды. Тот мир, в котором это бывает, не есть настоящий. Мечта об идеальном обществе и ненавистное ему действительное положение дел в общественной жизни подчеркнуты в противоположности между стабильным обществом и обществом трансформирующимся. Единое общество, государство, способные достичь совершенства, противопоставляются огромной массе частных граждан, остающихся всегда несовершенными, чьи особенности должны подавляться ради сохранения единства государства.

У Платона понятие общество совпадает с понятием государство. Оно изображается как единое целое, и в нем соблюдается принцип морально-политического единства всех граждан, как трехсословное, иерархическое, управляемое "разумным" сословием на основании знания, а не мнения. Способствующими развитию государства он считает такие факторы, как рост численности населения, расширенное воспроизводство, и соответствующее воспитание граждан. В качестве мер по их осуществлению предполагается контроль над рождаемостью и цензура в отношении всех произведений художественного творчества.

Общество по своей структуре делится на три сословия соответственно принципу разделения труда: философы, стражи и трудящиеся. Каковы взаимоотношения между сословиями? Отношения между тремя сословиями складываются на основе взаимного уважения и общности интересов, которая проявляется в служении идее справедливости. Каждое сословие осознало необходимость своего положения и потому они свободны. Они равны, потому что каждый занимает в соответствии со своими умственными способностями то место в обществе, для которого он рожден. Критерий для оценки этих способностей находится вне самого гражданина, у правителей, философов. Права всех граждан ограничены их реальными возможностями, и в этом смысле они равны.

Личность у Платона растворяется в государстве. Оно создается не ради индивида или отдельного сословия, а ради целого, вне которого индивид существовать не может. Платон исходит из убеждения, что свободный член общества непременно участвует в управлении государством. Но создателем и правителем совершенного государства могут быть только философы. Лишь небольшое число граждан может соответствовать самым высоким и строгим критериям их отбора.

От прочих граждан философа отличает страстное стремление к знанию, правдивость, неприятие лжи и любовь к истине. Он обладает хорошей памятью, способен к учению и никоим образом не может стать неуживчивым и несправедливым. При должном воспитании природные задатки философа достигнут добродетели, а при плохом воспитании одаренные души становятся особенно плохими, могут совершать крупные преступления и проявлять крайнюю испорченность.

При извращенном государственном устройстве философ, избежавший дурного воспитания, обычно не встречает признания со стороны толпы и лиц, которые стремятся угодить черни.

Как определить, пригоден ли гражданин к управлению государством?

Для определения пригодности гражданина к управлению или охране государства самое важное - это знание блага. Идея блага - причина всего истинного и прекрасного, и именно ею должен руководствоваться тот, кто хочет сознательно действовать в частной и общественной жизни.

В совершенном государстве философы воспитаны лучше и совершеннее других, и ими следует воспользоваться для управления государством. В несовершенных государствах философы вправе не принимать участия в государственных трудах, так как там философы складываются сами собой и не обязаны государству своим питанием и не должны возмещать понесенные на них расходы. Совершенному государству не грозит опасность, что воспитанные и обученные для управления не пожелают трудиться вместе с гражданами и предпочтут яви сны. В свой черед они будут трудиться над гражданским устройством и занимать правительственные должности.

Как воспитывать правителей?

Воспитание и обучение правителей совершенного государства должны включать физические упражнения и мусическое искусство, арифметику, геометрию, астрономию, учение о музыкальной гармонии. Большинство положительных свойств души близки к положительным свойствам тела и развиваются путем упражнения. И только способность мыслить в зависимости от направленности может быть то полезной, то вредной.

Совершенную форму общежития Платон связывает с правлением богов, достаточностью всего необходимого для жизни людей и дружбой между людьми. Препятствуют правильному устройству государства зло, порождаемое хозяйственной нуждой, семейными отношениями, межгосударственной борьбой. В отрицательных типах государства общей чертой является приоритет материальных забот и стимулов.

Заслугой Платона с точки зрения концепции гражданского общества является разработка вопроса о месте и роли граждан и их сословий в обществе и государстве.

Необходимым условием возникновения и принципом совершенного государства Платон считает справедливость, которая состоит в том, что каждому гражданину государства и каждому сословию отводится особое положение и занятие.

Начало общества создают наши материальные потребности в пище, жилье, одежде и так далее. Человек привлекает то одного, то другого для удовлетворения той или иной потребности. "Испытывая нужду во многом, многие люди собираются воедино, чтобы обитать сообща и оказывать друг другу помощь: такое совместное поселение и получает у нас название государства...".² Возникшее государство и община рассматриваются Платоном как понятия-синонимы.

Государство сможет обеспечить себя всем необходимым в большем количестве, лучше и легче, если каждый будет выполнять одну какую-нибудь работу соответственно своим природным задаткам, и притом вовремя, не отвлекаясь на другие работы. Для взаимной связи людей, имеющих разный род занятий, например земледельцев, разных ремесленников и торговцев, и создается государство. При стабильном образе жизни, остерегаясь бедности и войны, имея детей не свыше того, чем позволяет их состояние, они достигнут глубокой старости и завещают своим потомкам такой же образ жизни. Увеличение потребностей, не вызванных никакой необходимостью, приведет к расширению пашен и пастбищ и к войнам - источнику частных и общественных бед.

Какова структура общества?

Необходимые для общества виды работ разделены между сословиями граждан. Разделение труда, согласно Платону, является основой структуры и одновременно связующим звеном общественного и государственного строя. Низшее сословие граждан производит необходимые для государства вещи и продукты. Высший разряд граждан составляют воины и правители, чья профессия особенно важна и трудна, требует специальных знаний и воспитания. Необходимость выделения этих граждан в особую группу объясняется уже не столько профессиональными, сколько их нравственными качествами.

Нравственные достоинства воинов и особенно высшего разряда граждан - правителей выше, чем у работников хозяйства. Но все три сословия граждан равно необходимы совершенному государству и лишь вместе взятые составляют гармоничное целое.

Однако нет прямой связи между происхождением и нравственными достоинствами граждан. В низшем общественном сословии могут родиться люди с высокими нравственными задатками, и рожденные от граждан высших сословий могут иметь низкую душу.

Каждый гражданин и каждое сословие граждан исполняют только одно дело, соответствующее их способностям: "... сапожник это сапожник, а не кормчий вдобавок к своему сапожному делу; что земледелец - это земледелец, а не судья вдобавок к своему земледельческому труду, и военный человек - это военный, а не делец вдобавок к своим военным занятиям..."³.

Справедливость не допускает исполнения гражданами одного слоя обязанностей граждан другого слоя. Смешение функций работников производительного труда, например, сапожника и пирожника, было бы меньшей бедой, чем подмена обязанностей воина или правителя государства специально не подготовленными для этого гражданами. Величайший вред причинила бы государству такая подмена обязанностей.

Единство граждан государства у Платона создается общностью имущества, жен и детей у воинов-стражей. Единство этого слоя общества обеспечивает гармонию и единство всего общества в целом. В совершенном государстве нет споров из-за имущества, детей и родственников, нет раздора и восстаний.

Положительные принципы воспитания стражей-воинов и правителей-философов предусматривают также устранение отрицательных воздействий на них. Лучшее средство для решения этих высоконравственных задач Платон видит в эпической и лирической поэзии, музыке и театре, доступных обществу в эпоху расцвета Афин. Их глубокое эмоциональное воздействие на душу человека и нравы общества не могут не привлечь внимания правителей совершенного государства. Необходимо уберечь юных граждан от мифов и поэзии, рассказывающих о том, как боги воюют с богами, строят козни, сражаются. Чтобы никто из граждан не питал вражды к другому, не следует расписывать раздоры богов и героев с их родственниками и близкими. Пренебрежение к богам и к людям недопустимы.

Итак, Платон сознает зависимость состояния общества и государства от состояния нравственности граждан. Это побуждает Платона заботиться о том, чтобы первые мифы и поэзия, услышанные детьми, были заботливо направлены к добродетели. Юношам следует высоко ставить истину, ведь ложь гибельна и способна перевернуть государство. Им следует быть рассудительными и повиноваться владыкам, самим быть владыками удовольствий, которые доставляют нам еда, питье и любовные утехи. Им следует и видеть и слышать примеры стойкости, проявляемой прославленными людьми.

Но нельзя позволить воспитанникам быть взяточниками и корыстолюбцами. Поскольку в совершенном государстве процветают мудрость, мужество, рассудительность и справедливость, то следует запретить превратные суждения о людях поэтов и тех, кто пишет в прозе: "... они считают, будто несправедливые люди чаще всего бывают счастливы, а справедливые - несчастны; будто поступать несправедливо - целесообразно, лишь бы это оставалось в тайне, и что справедливость - это благо для другого человека, а для ее носителя она - наказание. Подобные высказывания мы запретим и предпишем и в песнях, и в сказаниях излагать как раз обратное."⁴.

Весьма разборчивы должны быть правители в отношении песнопений и мелической поэзии, сопровождаемой гармонией и ритмом. Стражи не должны слышать причитаний, жалоб, музыкального лада, который изнеживает и предрасполагает к праздности. В воспитательных целях предпочтение отдается тому музыкальному ладу, который "подражал бы голосу и напевам человека мужественного, находящегося в гуще военных действий и вынужденного преодолевать всевозможные трудности; когда он терпит неудачи, ранен или идет на смерть, или его постигло какое-либо иное несчастье, а он стойко, как в строю, переносит свою участь"⁵. Поэтому из музыкальных инструментов следует оставить в городе лиру и кифару, в сельских местностях - свирели, а многоголосые и многострунные инструменты, такие как флейта, тригона и пектида - не допускать в государство. Многострунные инструменты, по Платону, способствуют дроблению целостности человека, развивая утонченность, изощренность и распущенность.

Искусство служит целям гражданского воспитания и поэтому требует контроля над всем, что имеет общественное значение. И в современных условиях актуально это суждение Платона, как и его размышление о границах и рамках государственного контроля над произведениями искусства. Государственная власть не учит художника методу творчества, а следит за влиянием художественного произведения на строй чувств, образ мыслей и поведение граждан. Возможность несоответствия нравственной и эстетической силы произведения делает необходимым контроль государства над искусством.

Итак, согласно Платону, гражданином является свободный член общества, принадлежащий к определенному сословию и профессионально исполняющий свои обязанности, участвующий в управлении государством. Заслугой Платона является постановка вопроса о зависимости состояния общества и государства от нравственного достоинства граждан, их воспитания и знаний.

Возникновение общества и его развитие связываются с необходимостью удовлетворения потребностей человека. Разделение труда рассматривается как основа общественного и государственного строя, а также его структуры. Понятия общества и государства рассматриваются как тождественные. Проблему гражданского мира и согласия в обществе Платон связывает с достаточностью необходимых для жизни средств, воспитанием граждан, общностью имущества, жен и детей у воинов-стражей.

Внутреннее, нравственное гражданствование Сократ и Платон сближают с внешним гражданствованием. Устроение души, справедливость и благо являются залогом успеха индивидуальной и социальной практики. И с другой стороны, несовершенство общества, недостаток подлинных знаний и неумение жить являются причиной зла.

В сравнении с Платоном, для которого внешнее гражданствование является лишь символом внутреннего, его ученик Аристотель предпочитает благо всех благу единицы, осознает более явно необходимость общего дела для самоосуществления человека и гражданина и зависимость душевного состояния от граждански - государственного.

Отметим также, что истоки концепции гражданского общества берут свое начало под надежной сенью закона, охраняющего гармонию личности и общества.

Тезисы Платона об основах общественной гармонии и гражданских достоинствах, условиях общественной стабильности и трансформации политических систем "просуществовали вплоть до XIX века и в определенном смысле не утратили свою значимость даже в наши дни. Его концепции политической стабильности и оптимизации правления, усовершенствованные и развитые в трудах Аристотеля и Полибия, предвосхитили современные рассуждения о переходе к демократии и консолидации общества"⁶. Его знаменитая схема классификации политических режимов, где сочетаются качество и количество ("Политик", "Законы"), усовершенствованная Аристотелем, вплоть до XIX века служила основой для систематизации типов политического правления.

Предшественницей концепции разделения властей считает Г.А. Алмонд вариант "смешанной конституции" Платона ("Законы"), которая позволяет достичь стабильности за счет сочетания демократического принципа свободы и монархического принципа мудрости и добродетели.

§ 2. Аристотель (Aristotel, 384-322) о статусе человека и гражданина, о роли собственности для сохранения стабильности общественных и политических отношений

Аристотель, создатель самой законченной и всеобъемлющей системы греческой науки, родился в Стагире, греческой колонии во Фракии, недалеко от Афона. Родители его были благородного происхождения. Никомах, придворный врач македонского царя, сам обучал сына врачебному искусству и философии. Рано потеряв родителей, на 18 году жизни он отправился в Афины, где прожил 20 лет. Под влияние лекций Платона и самостоятельного изучения его произведений Аристотель скоро начинает развивать собственное учение. Несмотря на расхождения во взглядах, Аристотель всегда с уважением относился к своему учителю и в одной элегии написал, что "дурной человек не имеет даже права хвалить его".

После смерти Платона (347 г.) с его любимым учеником Аристотель переехал к атарнейскому тирану Гермию, а когда тот был убит Артаксерксом, женился на его племяннице и поселился с нею в Митилене. Отсюда македонский царь Филипп призвал его к своему двору (343 г.) и вверил ему воспитание своего сына, 13-летнего Александра. С каким умением Аристотель выполнил эту задачу в течение 3-4 лет - "об этом свидетельствует благородный дух его воспитанника, величие его политических замыслов и подвигов, щедрость, с которой он покровительствовал наукам и искусствам и ... его стремление связать победу греческой культуры с успехами своего оружия"¹.

В 334 г. Аристотель снова переехал в Афины и основал там свою школу в лицее, которая получила название перипатетической, то ли от того, что Аристотель имел привычку во время преподавания ходить взад и вперед, то ли от тенистых аллей, окружавших место, где он учил. С утра он занимался в тесном кружке ближайших учеников, а после обеда читал общедоступные лекции для всех желающих. Но с этой мирной жизнью, отданной науке, ему пришлось расстаться и покинуть Афины, чтобы, как он говорил, намекая на смерть Сократа, избавить афинян от нового преступления против философии. Дело в том, что партия греческой независимости воспользовалась смертью Александра, восстала против повелителей и видела опасность для свободы в том уважении, которым Аристотель пользовался среди молодежи.

Против Аристотеля было предъявлено вечно повторяемое обвинение в безбожии, доступное невежественной массе. Мыслитель переселился в Халкис на Эвбее, куда за ним последовала толпа учеников и где он скончался через несколько месяцев от болезни желудка (322 г.), завещав Феофрасту Эрезейскому руководство школой и свою богатую библиотеку.

Развивая и конкретизируя учение Платона, Аристотель в "Политике" ставит вопрос о статусе гражданина. Кого следует называть гражданином? На честь в государстве притязают прежде всего лица благородного происхождения, богатые, свободнорожденные и платящие налоги. Является ли гражданин таковым в силу того, что живет в том или ином месте? Но и рабы, и иноземцы (метеки) могут проживать совместно с гражданами другого государства. Сам Аристотель, гражданин Македонии, был в Афинах метеком. Не граждане и те, кто имеет право быть истцом и ответчиком, поскольку таким правом пользуются и иноземцы. Лишь в относительном смысле можно назвать гражданами детей, не достигших совершеннолетия и не внесенных в гражданские списки², свободных от повинностей. Старцы, перешедшие предельный возраст, также были освобождены в Афинах от исполнения гражданских обязанностей.

Понятие гражданина лучше всего может быть определено, согласно Аристотелю, через принцип участия в суде и власти: "Мы же считаем гражданами тех, кто участвует в суде и в народном собрании".³ Это определение соответствует преимущественно гражданину демократического государства. При иных видах государственного устройства и гражданин должен быть иным. - такой вывод делает Стагирит, проницательно исследуя реальное положение граждан в современных его эпохе государствах и тех типах государств, которые были описаны его предшественниками.

Гражданин тот, кто принимает участие в законосовещательной или судебной власти данного государства. "Государством же мы и называем совокупность таких граждан, достаточную, вообще говоря, для самодовлеющего существования"⁴, - пишет Аристотель, не разделяя понятий общества и государства. Итак, доступ к государственной должности является свидетельством гражданских прав. На практике гражданином считается тот, у кого родители - и отец, и мать - граждане, а не кто-либо один из них.

Предвосхищая разграничение прав человека и гражданина, оформившееся в соответствующей Декларации периода французской революции конца XVIII века, Аристотель задается вопросом - "Может ли считаться дельным гражданином хороший человек?" Ведь гражданин находится в таком же отношении к государству, в каком моряк на судне - к остальному экипажу. Благополучное плавание - цель, к которой стремятся все моряки в совокупности и каждый из них в отдельности. То же самое и по отношению к гражданам. "Их задача заключается в спасении составляемого ими общения, а общением этим является государственный строй. Поэтому и гражданская добродетель неизбежно обусловливается этим последним"⁵,- продолжает автор "Политики", уже намечая тонкое различие между обществом - общением граждан и осуществляющим руководство этим обществом государственным строем. Поддерживая государственный строй, добродетельный гражданин должен обладать способностью прекрасно и властвовать, и подчиняться. Однако добродетель начальствующего не может быть свойственна всякому гражданину, как уточняет Аристотель. Эта гражданская добродетель подходит только тем, кто избавлен от работ, необходимых для насущного пропитания.

Итак, гражданином по преимуществу является тот, кто обладает совокупностью гражданских прав. Например, афинские граждане пользовались следующими почетными правами: правом занимать должности, быть судьями; принимать участие в выборах должностных лиц; правом вступать в брак с афинянками; правом владения недвижимой собственностью; правом совершать общественные жертвоприношения. В Афинах не пользовались всей совокупностью прав принятые в число граждан в силу определенного законодательного акта, т.е. так называемые пожалованные граждане.

Исполнение обязанностей - показатель полноправного гражданства. В некоторых государствах полноправными гражданами считаются и те, кто служит в данное время в тяжеловооруженном войске, и те, кто уже отслужил свой срок, а должностными лицами избирали только состоявших на действительной военной службе. Бедняки при наступлении военного времени остаются равнодушными, если только не давать им содержания. Если такое содержание им дадут, они готовы идти сражаться.

Из отмеченного выше ясно, что не всякий хороший человек в то же время является гражданином, но "гражданин только тот, кто стоит в известном отношении к государственной жизни, кто имеет или может иметь полномочия в деле попечения о государственных делах или единолично, или вместе с другими"⁶.

Граждане образуют сообщество постольку, поскольку имеют между собой общее, т.е. в какой-то мере равны. Гражданская присяга афинян приносилась обычно молодыми афинянами по достижении ими совершеннолетия (в 18 лет), когда они становились эфебами и как граждане вносились в списки своих демов: "Я не посрамлю священного оружия и не покину товарища, с которым буду идти в строю, но буду защищать и храмы и святыни - один и вместе со многими. Отечество оставлю после себя не умаленным, а большим и лучшим, чем сам его унаследовал. И я буду слушаться властей, постоянно существующих, и повиноваться установленным законам, а также и тем новым, которые установит согласно народ. И если кто-нибудь будет отменять законы или не повиноваться им, я не допущу этого, но буду защищать их и один и вместе со всеми. И я буду чтить отеческие святыни. А свидетелями того да будут Аглавра, Эниалий-Арес, Зевс, Фалло, Авксо, Гегемона"⁷.

Через общение свободных людей Аристотель подходит к определению государства. Либо люди, участвующие в государственном общении, - не граждане, либо они все должны быть причастны к общей пользе. Мельчайшими частями целого государства являются семья, а также колонии семей - селения, где старший был облечен полномочиями царя. Семья рассматривается как дружеское общение, естественным путем возникшее для удовлетворения повседневных надобностей. Общение из нескольких семей для обслуживания не только кратковременных потребностей составляет селение. Общество из нескольких селений, возникшее ради потребностей благополучной жизни, есть государство. "Так что и государственное общение - так нужно думать - существует ради прекрасной деятельности ..."⁸.

Человек по природе своей есть существо политическое, как явствует из сказанного, "и государство принадлежит к тому, что существует по природе"⁹. Удовлетворение потребностей делает необходимым общение человека как в кругу семьи, так и при решении общих для селения и государства проблем.

Вслед за Платоном, Аристотель серьезное внимание (книга 8 "Политики") уделяет воспитанию молодежи как средству выражения общности граждан.

Важное значение для благополучия граждан имеет собственность. Должна ли она быть общей или частной? На этот счет Аристотель придерживается того мнения, что "собственность должна быть общей только в относительном смысле, а вообще - частной"¹⁰. Дело в том, что следует требовать относительного, а не абсолютного единства как семьи, так и государства.

Стремление уравнять собственность, как считает Стагирит не принесло бы никакой пользы, "потому что скорее надо уравнивать человеческие вожделения, а не собственность. А этого возможно достигнуть лишь в том случае, когда граждане будут надлежащим образом воспитаны посредством законов". К тому же, величайшие преступления совершаются из-за стремления к избытку, а не к предметам первой необходимости.

Роль собственности в общественных и государственных отношениях Аристотель исследует тщательно. Он полагает что для того, чтобы все участвовали в государственной жизни, бедным надо платить вознаграждение за исполнение обязанностей, богатых штрафовать за уклонение от них.

Устройство народного собрания, должностей, судебных установлений, войска, гимнастических упражнений у Аристотеля связывается с состоянием собственности. Механизм участия граждан в работе законосовещательного органа, в отправлении и замещении должностей, в работе судебных органов предусматривает определенные права собственности. Так в аристократиях должностными лицами являются люди образованные, в олигархиях - богатые, в демократиях - свободнорожденные. Здесь плохое устройство судов с участием бедных граждан влечет за собой междоусобицы и даже ниспровержение государственного строя.

Размер земельной собственности должен быть таким, чтобы можно было жить благоразумно, жить в довольстве, как подобает свободнорожденному человеку.

Аристотель уточняет отношение к собственности своего учителя. Платон, уравнивая собственность, не упорядочивает количество граждан и допускает возможность неограниченного деторождения. Это неизбежно приведет к обеднению граждан, а бедность - источник возмущений и преступлений.

Платон допускает пятикратное увеличение собственности для правящих по сравнению с управляемыми. Почему не применить то же самое до известного предела и по отношению к земельной собственности? Не принесет ли ущерба хозяйству владение каждым гражданином двумя отдельно лежащими участками для строений: ведь жить на два дома - в Афинах и моря - трудно.

Устанавливая норму собственности, нужно также определить и норму для числа детей, иначе, по мнению Аристотеля, закон о равенстве наделов неминуемо утратит свою силу, многие из богачей превратятся в бедняков и будут, видимо, стремиться к изменению порядков.

Уравнение собственности имеет значение для государственного общения - это сознавали многие древние законодатели. Но еще не достаточно уравнять собственность, следует стремиться к установлению умеренной собственности для пользы всех. Необходимо также уравнивать человеческие вожделения надлежащим воспитанием граждан посредством законов.

Размер владения собственностью может явиться источником нестабильной жизни в обществе. Люди вступают в распри вследствие имущественного неравенства и неравенства в получаемых почестях. Толпа затевает распри из-за имущественного неравенства, а люди образованные - из-за почестей в том случае, если они будут для всех одинаковыми. Для Аристотеля это тезис в пользу неравенства.

Что касается материальных средств государства, то они должны быть достаточны для внутренних потребностей государства и на случай отражения опасности извне. Они не должны возбуждать алчность со стороны более сильных соседей. Аристотель замечает, что Фалей неправильно устанавливал имущественное равенство: он уравнивал только земельную собственность, но ведь богатство заключается и в обладании рабами, стадами, деньгами, в разнообразных предметах так называемого движимого имущества.

В каком количестве обладание имуществом бывает полезно? Лучшим пределом был бы такой, при котором более сильные не находили бы выгоды в том, чтобы воевать ради приобретения излишка, но теряли бы от войны столько, как если бы они не приобрели таких средств.

Итак, имущественное равенство представляется до некоторой степени полезным во взаимных отношениях граждан, устраняя между ними несогласия, но, вообще говоря, большого значения оно отнюдь не имеет. Ведь люди одаренные станут, пожалуй, негодовать на такое равенство, считая его недостойным себя; поэтому они зачастую оказываются зачинщиками возмущений... Дело в том, что вожделение людей по природе беспредельно, а в удовлетворении этих вожделений и проходит жизнь большинства людей.¹¹

Аристотель ставит под сомнение целесообразность разделения гражданского населения, которое провел Гипподам, уроженец Милета, не занимавшийся государственной деятельностью. Земледельцы и ремесленники, не имеющие право носить оружие, не имеют почетных прав назначать верховных должностных лиц (стратегов, охранителей порядка и т.п.), так как в этих назначениях имеют право участвовать лишь те, кто носит оружие. "А не принимающие участие в управлении государством могут ли дружественно относиться к государственному строю?"¹². Лишение прав части населения может послужить причиной нестабильности в обществе.

Право частной собственности должно предусматривать удовлетворение потребностей всего общества. Если земледельцы владеют своими участками на правах частной собственности, то защитникам государства придется самим добывать средства к жизни, возделывая часть государственной территории.

Наилучшему государственному строю должны соответствовать их законоположения, исключающие что-либо противоречащее духу их строя. "Обще признано, что в том государстве, которое желает иметь прекрасный строй, граждане должны быть свободны от забот о предметах первой необходимости. Но не легко уяснить, каким образом это осуществить"¹³, - размышляет Аристотель.

Вопрос о численности граждан также имеет политическое значение. Например, лакедемонское государство погибло из-за малолюдства, там не набралось и тысячи защитников от одного вражеского удара. Поэтому при первых царях права гражданства давались и не гражданам, чтобы избежать малолюдства при продолжительных войнах. Аристотель считает: "... лучше, когда государство, благодаря равномерно распределенной собственности, изобилует людьми"¹⁴. Чтобы противодействовать малолюдству, законы Спарты побуждали граждан к возможно большему деторождению: отец трех сыновей освобождался от военной службы, отец четырех сыновей был свободен от всех повинностей.

Аристотель предупреждает от возможности коррупции в сфере управления, когда власть эфории пополняется из среды всего гражданского населения, так что в состав правительства попадают зачастую люди совсем бедные, которых вследствие их необеспеченности легко можно подкупить. Конечно, этот правительственный орган придает устойчивость государственному строю, потому что народ, имея доступ к высшей власти, остается спокойным.

Стремление к всеобщему равенству в античных демократиях приводило к изгнанию на определенный срок тех, кто выдавался своим могуществом, опираясь либо на богатство, либо на обилие друзей. Поэтому в законодательстве следует иметь в виду равных и по происхождению и по способностям. Люди, выдающиеся по добродетели и политическим способностям - сами себе закон; было бы несправедливо предоставить им те же права, что и остальным - сравни львов и зайцев, произносящих в собрании животных речи с требованием равноправия для всех. Иными словами, предоставляя равенство стартовых возможностей, законодательство не должно ограничивать в правах людей более способных. Неравенство естественно, и права меньшинства должны соблюдаться.

Равенство денежных взносов граждан не всегда свидетельствует о демократическом политическом режиме и правах гражданства. Например, законодатель лакедемонян желает, чтобы институт сисситий был демократическим и полагает, что каждый должен делать взносы. Кто не в состоянии делать эти взносы, не пользуется правами гражданства. Участвовать в сисситиях людям очень бедным нелегко, так что получается результат, обратный намерению законодателя.

На Крите сисситии имеют более общенародный характер, от всего урожая, от всего приплода, от всех доходов, получаемых государством, и взносов, платимых периеками,¹⁵ отчисляется одна часть, идущая на дела культа и на общегосударственные расходы, а другая часть идет на сисситии. Таким образом все: и женщины, и дети, и мужчины - кормятся на государственный счет.

Законы государства, считает Аристотель, должны быть рассчитаны на воспитание у граждан основных добродетелей. Поэтому Платон в "Законах" делает справедливый упрек законодателю Спарты, где вся совокупность законов рассчитана только на одну часть добродетели, именно на воинскую доблесть, так как она полезна для приобретения господства. Поэтому спартанцы держались, пока вели войны, и стали гибнуть, достигнув гегемонии: они не умели пользоваться досугом и не могли заняться каким-либо другим делом, которое выше военного дела.

Анализируя участие граждан Карфагена в осуществлении властных полномочий, Аристотель пишет, что в Карфагене народ добровольно поддерживает существующие порядки. Цари вместе с геронтами полномочны вносить или не вносить дела на решение народного собрания; если же согласия нет, то решающий голос принадлежит народному собранию. Оно имеет право обсуждать постановления, и каждый желающий может говорить против вносимых предложений.

Вместе с тем в Карфагене считают, что должностные лица должны избираться не только по признаку благородного происхождения, но и по признаку богатства, потому что необеспеченному человеку невозможно управлять хорошо и иметь для этого достаточно досуга. Такой закон, как считает Аристотель, ведет к тому, что богатство ценится выше добродетели и все государство становится корыстолюбивым. Покупающие власть за деньги привыкают извлекать из нее прибыль. Править должны те, кто в состоянии править наилучшим образом.

Важно, чтобы лучшие люди в государстве могли иметь досуг и ни в чем не терпели неподобающего с собой обращения, будут ли они должностными лицами или частными. Богатство способствует досугу, однако плохо, когда высшие из должностей могут покупаться за деньги.

Законодательство должно не только предоставить гражданам необходимые права чести, но и стимулировать граждан к профессиональному исполнению своих обязанностей. Законодатель не должен допускать, чтобы один и тот же человек и на флейте играл, и сапоги тачал. Всякое дело лучше всего исполняется одним человеком.

Права граждан и их отношение к собственности влияют на вид гражданства, на степень и характер участия граждан во властных отношениях. Притязания на власть опираются на то или иное право. Богатые ссылаются на то, что в их руках сосредоточено обладание большей частью страны; далее они указывают на свою обычно большую надежность в соблюдении обязательств. В государстве необходимы люди, платящие налоги, ведь не могло бы оно состоять исключительно из неимущих.

Люди благородного происхождения и свободнорожденные, стоящие в тесных отношениях друг к другу, подчеркивают, что они с большим правом граждане, чем люди безродные: благородство происхождения действительно везде пользуется почетом, и люди, происходящие от более благородных родителей, оказываются лучше, ибо благородство происхождения - добродетель, присущая известному роду. Притязания добродетели справедливы.

Равным образом справедливы притязания большинства предпочтительно перед меньшинством, потому что большинство во всей его совокупности и сильнее, и богаче, и лучше по сравнению с меньшинством. Толпа о многих вещах судит лучше, нежели один человек, кто бы он ни был. Масса менее подвержена порче.

Кому же в государстве должна принадлежать власть? Тем, кто в состоянии будет управлять государством, имея в виду общее благо граждан, будучи готовым и властвовать, и подчиняться и вести жизнь, согласную с требованиями добродетели.

Аристотель берет принадлежность управляющих к определенному слою граждан и размеру их собственности за основу, классифицируя типы государственного правления. Демократией следует считать такой строй, когда свободнорожденные и неимущие, составляя большинство, имеют верховную власть в своих руках; а олигархией такой, при котором власть находится в руках людей богатых и благородного происхождения, образующих меньшинство.

Платон придерживался аналогичных взглядов и считал, что государство (=общество Г.С.) образуется ради удовлетворения насущных потребностей и называет в качестве необходимых составных частей государства четыре: ткачи, земледельцы, кожевники и плотники. Затем - военные, люди отправляющие правосудие, люди состоятельные, которые служат государству своим имуществом, люди занимающие государственные должности, и власть законодательная. Остальные функции могут принадлежать одним и тем же лицам. Например, воины и ремесленники сверх того могут быть членами совета и судьями, обладая добродетелью, свойственной политической деятельности.

Но одни и те же люди, подчеркивает Аристотель не могут быть одновременно бедными и богатыми; вот почему эти части государства, т.е. богатые и неимущие, и признаются его существенными частями. И так как одни из них составляют большинство, а другие меньшинство, то в зависимости от перевеса той или другой устанавливается и соответствующий вид государственного устройства.

При демократии, где основным законом является равенство, ни неимущие, ни состоятельные не имеют ни в чем каких-либо преимуществ. Все граждане имеют право на занятие должностей (или невысокий имущественный ценз), властвует либо закон, либо народное собрание. Где закон имеет решающее значение, там на первом месте лучшие граждане. Там, где верховная власть основана не на законах, появляются демагоги, которые властвуют над мнением народа, сводят на нет значение должностных лиц, возводя на них обвинения, которые народ охотно принимает.

И крайняя демократия, и тирания поступают деспотически с лучшими гражданами.

Властвовать над всем должен закон; должностным же лицам и народному собранию следует предоставить обсуждение частных вопросов. Состояние, при котором все управляется постановлениями народного собрания, не может быть признано демократией в собственном смысле, ибо никакое постановление не может иметь общего характера.

Возможность господства закона и занятия должностей при олигархии Аристотель также связывает с размером собственности, намечая четыре возможности.

1. Когда умеренная собственность находится в руках большинства, то верховная власть находится в руках закона.
2. Когда размер собственности больше, а число владеющих ею меньше, эти собственники предъявляют больше требований и сами избирают из числа граждан тех, кто допускается к управлению; устанавливают подходящий для себя закон.
3. С уменьшением числа собственников и возрастанием собственности все должности сосредотачиваются в руках собственников, и закон повелевает, чтобы сыновья наследовали им в должностях.
4. Когда же собственность их разрастается до огромных размеров и они приобретают себе массу сторонников, то получается династия, и властвует не закон, а люди. Этот четвертый вид олигархии соответствует крайнему виду демократии.

Аристократией называется тот вид государственного устройства, когда управляют мужи наилучшие с точки зрения добродетели. Только при этом виде государственного устройства хороший муж и хороший гражданин - одно и то же. Почетные права распределяются в соответствии с добродетелью.

Полития представляет смешение двух начал - состоятельных и неимущих.

Государство, состоящее из граждан среднего достатка, будет иметь лучший государственный строй, где средние представлены в большем количестве, где они сильнее обеих крайностей - богатых и бедных, или по крайней мере с каждой их них в отдельности. Соединившись с той или иной крайностью, они обеспечивают равновесие и препятствуют перевесу противников. Поэтому величайшим благополучием для государства является то, чтобы его граждане обладали собственностью средней, но достаточной.

Умеренность и середина - наилучшая добродетель. При наличие среднего достатка легче всего повиноваться доводам разума, сохранить способность подчиняться. Средние граждане по преимуществу и остаются в государствах целыми и невредимыми. Они не стремятся к чужому добру, как бедняки, а прочие не посягают на то, что этим принадлежит. И так как никто на них, и они ни на кого не злоумышляют, то и жизнь их протекает в безопасности.

Средний вид государственного устройства не ведет к внутренним распрям. Существование демократий более долговечно благодаря наличию в них средних граждан. В демократии средних граждан больше, они более причастны к почетным правам. За отсутствием средних граждан неимущие подавляют своей многочисленностью, и государство быстро идет к гибели, как отмечает Аристотель. Поэтому законодатель должен привлекать к себе средних граждан; приучать средних к законам. Только такое государство может рассчитывать на устойчивость. Государственный строй губит скорее алчность богатых, нежели простого народа.

Отношения собственности нередко служат источником возмущений граждан и государственных переворотов. В государствах происходят распри и из опасения утраты гражданских прав, и из нежелания платить наложенный штраф, из-за прибыли, почести и того, что им противоположно.

Разноплеменность населения, пока она не сгладится, служит источником неурядиц. Например, в Сиракузах после низвержения тирании, когда иноземцы и наемники получили гражданские права, возникли внутренние смуты и дело дошло до вооруженного столкновения. Большая часть гражданского населения Амфиполя была изгнана из города принятыми в число граждан поселенцами из Халкиды. И в Афинах население не одинаковое : жители Пирея настроены более демократично, чем жители самого города. Различия всякого рода влекут за собой раздоры, но более всего раздоры обусловливаются различием между добродетелью и порочностью, между богатством и бедностью.

Государственный строй неустойчив и в том случае, когда богатые и простой народ уравниваются в количестве, а средних граждан будет незначительное число. В демократиях перевороты часто вызываются необузданностью демагогов, которые путем ложных доносов на состоятельных людей заставляют их сплотиться. Например, в Мегарах демагоги изгнали многих знатных, чтобы иметь возможность конфисковать их имущество. Изгнанников этих набралось много, и, вернувшись, они победили демократов в битве и установили олигархию.

Сохранение государственности, устойчивое ее состояние предполагают прежде всего не допускать правонарушений. Затем лица, занимающие должности, должны хорошо относиться к остальным гражданам. Не причастных к полноправному гражданству, но способных к управлению государством следует вводить в состав полноправного гражданства. Честолюбивых не ущемлять в том, что касается чести, а народную массу - в ее материальных интересах. Чтобы все равноправные могли занимать должности, вводят избрание должностных лиц на короткий срок, например, на полгода.

Закон должен предупреждать соперничество и распри между гражданами. Изменения строя, связанные с имущественным цензом, следует предупредить, издав закон о соответствии ценза состоянию граждан (в олигархиях и демократиях). Следует пытаться либо сблизить неимущих с состоятельными, либо усилить средних граждан - последнее средство ведет к прекращению внутренних распрей, возникающих на почве неравенства.

Законы и остальной распорядок общественной и государственной жизни должны исключить должностным лицам возможность наживаться. В таком случае граждане, отстраняемые от участия в государственном управлении, довольны и получают возможность спокойно заниматься своими частными делами. Но если они думают, что правители расхищают общественное добро, тогда их огорчает то, что они не пользуются ни почетными правами, ни прибылью.

Когда нельзя будет наживаться, занимая должности, неимущие граждане не пожелают быть у власти, так как с ней не сопряжены какие-либо выгоды и предпочтут заниматься своими частными делами. Состоятельные же люди могут занимать должности, потому что они не нуждаются в присвоении общественных сумм. Неимущие смогут стать состоятельными вследствие того, что будут прилежно заниматься своими делами, а знатные получат возможность не быть в подчинении у первых встречных.

Чтобы избежать расхищения общественного достояния, передача денежных сумм должностными лицами, полномочия которых истекают, тем, кто вступает в должность, должна происходить в присутствии всех граждан, и копии актов передачи должны храниться во фратриях, лохах ¹⁶ и филах.

В демократиях, советует Аристотель, следует щадить состоятельных людей и не подвергать разделу не только их имущество, но и доходы. В олигархиях же следует проявлять большую заботливость по отношению к неимущим, предоставлять им доходные должности. Те, кто губит состоятельных людей или народную массу слишком решительными законами, в сущности разрушают государственный строй, замечает Стагирит.

Воспитание граждан в духе соответствующего государственного строя есть самое важное средство сохранения государственности. Самые полезные законы не принесут пользы, если граждане не будут приучены к государственному порядку. Если недисциплинирован один, недисциплинированно и все государство.

В крайних демократиях, где доходных статей нет, следует созывать народные собрания редко, а судебные заседания устраивать с большим количеством судей, но в течении небольшого числа дней, советует Аристотель. При таких обстоятельствах богатые перестанут бояться издержек, а неимущие получат вознаграждение за участие в суде.

Где доходные статьи имеются, следует остерегаться употреблять на раздачи гражданам издержки доходов. Народ берет и вместе с тем снова нуждается в том же, так что такого рода вспомоществование неимущим напоминает дырявую бочку. Целесообразно устраивать очередные раздачи по филам или по каким-нибудь иным подразделениям граждан. Нужно изыскивать средства, чтобы благосостояние граждан было долговечным В этих целях желательно, чтобы всякий мог приобрести в собственность небольшой участок земли или заняться торговлей.

В Афинах V и IV веков до н.э. некоторые общественные функции, требовавшие больших затрат, возлагались на богатых граждан и метеков: снаряжение триер и священных посольств, устройство театральных представлений, постройка гимнасиев и др.

Заслугой Аристотеля является постановка вопроса о равенстве прав и равенстве собственности, о возможных отрицательных последствиях для стабильности демократической системы как уравнительства, так и экономического неравенства.

Подводя итоги анализу идей Аристотеля, которые явились впоследствии основой концепции гражданского общества, заметим, что вопрос о статусе гражданина и мере его участия в делах государства Аристотель более четко, чем Платон, связывает с правами и обязанностями. Он отмечает, что статус гражданина меняется в соответствии с типом политического режима. Аристотель определяет разницу между человеком и гражданином, между правами человека и правами гражданина.

Человек рассматривается как существо политическое, а удовлетворение потребностей делает необходимым общение человека как в кругу семьи, так и при решении общих для селения и государства проблем.

Аристотель внимательно исследует роль права собственности для благополучия граждан, безопасности государства и формы его правления, для механизма участия граждан в работе законосовещательного органа, в отправлении и замещении должностей, в работе судебных органов. Размер владения собственностью рассматривается как условие стабильной и нестабильной общественной и государственной жизни.

Самые полезные законы не принесут пользы, если граждане не будут приучены к государственному порядку. Если недисциплинирован один, недисциплинированно и все государство.

"Политика" Аристотеля, части которой писались в разное время, была самым важным политическим текстом античности. Влияния "Политики" прослеживается у Цицерона, Боэция, Иоанна Дамаскина, Михаила Эфесского, Фомы Аквинского, Макиавелли, Гоббса, Локка, Монтескье, Руссо и других авторов.

Система Аристотеля-Платона лежит в основе классификаций, проведенных в частности в трудах таких авторов, как Т. Вулси (Woolsey, 1878) "Политическая наука или теоретическое и практическое исследование государства", В Рошера (Roscher, 1892) "Политика: историческое учение о природе монархии, аристократии и демократии" и В.Вильсона (Wilson, 1889) "Государство: составные части исторической и практической политики".

Современные ведущие политологи Р. Даль, С. Роккан, С. Липсет, С.Хантингтон, С. Верба или Р. Патнэм - исходят практические из тех же предпосылок, что и Аристотель в своей "Политике" и "Этике" - о существовании связи между статусом, занятостью, профессиональной и классовой принадлежностью и различными политическими институтами, с одной стороны, и связи между политической социализацией и рекрутированием на руководящие должности и стилем управления политическими структурами - с другой. Во всяком случае они придерживаются, как считает Г.А. Алмонд¹⁷, аристотелевских метафизических и онтологических взглядов.

§ 3. Цицерон (M. Tullius Cicero, 106-43) о государстве как общем деле народа, о роли гражданских обязанностей и закона

Концепции об универсальности человечества и о мировом порядке, основанном на естественном законе - приобретают особое значение в школе стоиков после завоеваний Александра и взаимопроникновения греческой и восточной культур в эпоху эллинизма.

Во II в. до н.э. Полибий (203-120), интерпретируя историю Рима и его институтов, использовал идеи Аристотеля и Платона. В достоинствах смешанной конституции и создании институтов консулов, сената и народного собрания он увидел гарантии стабильного и справедливого управления миром посредством римского законодательства. Впоследствии эти идеи были усвоены Цицероном и другими представителями римской интеллектуальной элиты эпохи поздней республики.

Цицерон родился в южнолатинском муниципии Арпине, где уже давно пользовались всеми правами и преимуществами римских граждан, среди которых было и право занимать общегосударственные должности. Доступа к высшим должностям и в сенат он добился благодаря поддержке антисенатской демократической партии. Между тем симпатии Цицерона, унаследованные от предков, были скорее на стороне аристократического, сенатского режима. Эта двойственность наложила отпечаток на всю его политическую деятельность. Он не примкнул к партии и усиленно развивал свои редкие личные качества: учился красноречию и философии.

В Риме, будучи отроком, он примкнул к кружку умеренных, который вел свое начало от Сципиона Младшего и соприкасался как с оптиматами, так и с демократами. Кружок казался подозрительным как тем, так и другим, и лучшие друзья Цицерона пали от фанатизма, кто одной, кто другой партии. Цицерона спасла его молодость.

На общественную арену Цицерон выступил, когда власть Суллы была неоспоримой и аристократия пользовалась несправедливым перевесом над разбитой и приниженной демократией. Цицерон примкнул к демократической оппозиции, защищая граждан в процессах против властвующих. В 79 г. он оспорил законность распоряжения Суллы, посредством которого у граждан города Арреция были отняты права римского гражданства, - и выиграл судебное дело.

В 79-77 г. он путешествует по Греции для продолжения своего ораторского и философского образования. Вернувшись в Рим, он уже не застал Суллу в живых, а демократическая оппозиция поднимала голову. Цицерон выступил кандидатом на должность квестора (76 г.) - первую из государственных должностей, дававшую доступ в сенат - и был блистательно избран. Местом его деятельности стал город в западной Сицилии, где целый год (75 г.) он занимался провинциально-казначейскими делами и приобрел доверие местных жителей.

Деятельностью судебного оратора он занимался в Риме с 74 г., и сицилийцы пригласили его отстаивать их интересы (70 г.) против бывшего наместника Г. Верреса, который притеснял и грабил их в течение 3 лет (73-71). Положение Цицерона как представителя обвинения было весьма затруднительно, поскольку Веррес был сподвижником Суллы и его поддерживал сенат, подвергавшийся постоянным нападениям демократии после смерти диктатора. К тому же судьи - присяжные тогда набирались из одних только сенаторов, и эта привилегия была упразднена лишь к концу 70 г., когда были учреждены всесословные суды присяжных. Благодаря своим ораторским способностям и неутомимому труду Цицерону выиграл судебное дело, и Веррес был осужден.

Успешно прошла кандидатура Цицерона в эдилы (69 г.), и на этой должности он сохранил расположение народа.

Первую свою политическую речь Цицерон произнес перед народом в прославление Помпея (66 г.), блестящего полководца и вождя демократии, но неумелого оратора и политика. И только в течение двух лет Цицерон мог утешать себя мыслью, что он и Помпей, воевавший на Востоке против Митридата, самого опасного врага Рима - являются настоящими вождями победоносной демократии.

В 63 г. Цицерон был консулом, раскрыл заговор Катилины и играл ведущую роль в сенате. Он принадлежал к сословию всадников, а не сенаторов, и первый в своем роду добился избрания в консулы. Оптиматы ("честные люди") высоко ценили действия консула Цицерона, направленные на подавление движения Катилины: Луций Аврелий Котта предложил устроить благодарственные молебствия богам; Луций Геллий признал его заслужившим "гражданский венок", которым награждали за спасение жизни римского гражданина; Квинт Лутаций Катул провозгласил его "отцом отечества".

Исполнение гражданского долга Цицерон ставил превыше других добродетелей. В 63 году, слагая с себя полномочия консула, он поклялся, что государство спасено: "я, ради спасения граждан, не поколебался встретить грудью сильнейшие бури и чуть ли не удары молний и, сам подвергаясь опасностям, принести спокойствие всем остальным".¹

Римляне от природы, полагает он, проникнуты такими гражданскими добродетелями, как "великим стремлением поступать доблестно" и "великой склонностью служить общему благу". История Рима свидетельствует о том, что "Если бы предки наши не ставили блага государства превыше всего, то не избавили бы Рим от нашествия галлов, от нападения Пирра, от ужаса, который внушал Риму Карфаген, а двое Сципионов кровью своею не потушили начавшегося пожара второй пунической войны".²

Важнейшее применение гражданской доблести Цицерон видит в управлении государством. Эти доблестные государственные мужи составляли понятие о долге, о праве народов, о гражданском правосудии, верности, справедливости, добросовестности, воздержанности, отвращении к позорным поступкам, стремлении к похвалам и почету. Они - образец стойкости в трудах и опасностях: "ни в одном деле доблесть человека не приближается к могуществу богов более, чем это происходит при основании новых государств и при сохранении уже основанных" ³. Лишь ради выполнения долга, "а не ради наград или славы" следует брать на себя консульские полномочия, свершая прежде всего дела необходимые, назревшие, а не желательные.

Общественные интересы, согласно Цицерону, имеют приоритет над личными: "Ибо отечество взрастило нас не с тем, чтобы не ждать от нас никакой поддержки и только, служа нашим выгодам, создавать для нас безопасное убежище для жизни на досуге и спокойное место для отдохновения, но для того, чтобы оно само, себе на пользу, взяло в залог многие и притом величайшие силы нашего духа, ума, мудрости и предоставляло нам для наших личных потребностей лишь столько, сколько может оставаться после удовлетворения его собственных нужд"⁴.

Патриотизм, долг римлян перед родиной и согражданами утверждает Цицерон: "раз отчизна сулит нам больше благодеяний и является родительницей более древней, чем тот, кто нас произвел на свет, то ей, конечно, следует воздать благодарность большую, чем та, какую следует воздать родителю"⁵.

Отказ от государственной деятельности и исполнения гражданского долга Цицерон подвергает основательной критике. Он считает странным, что ученые люди, "когда море спокойно, держать кормило отказываются, так как не обучались этому и никогда не старались овладеть таким умением, но что они же объявляют о своем намерении встать у кормила, когда на море разыграется сильнейшая буря".⁶ Так Цицерон устраняет сомнения насчет того, следует ли вообще заниматься государственной деятельностью и исполнять гражданский долг.

Поэтому изучать науки, которые могут сделать нас полезными государству, есть самая славная задача мудрости и величайшее проявление доблести и ее обязанность. Доблесть более чем другие добродетели, стремится к служению другим, а высшая доблесть - стремиться к общему благу.

В сравнении с Платоном, который признал нужным и создал государство скорее такое, какого "следовало желать, в каком было бы возможно усмотреть разумные основы гражданственности", а не такое, какое могло бы существовать, -Цицерон видел свою задачу в том, чтобы "руководствуясь теми основаниями, какие усмотрел Платон, не по общим очертаниям и по изображению гражданской общины, а на примере огромного государства как бы жезлом коснуться причин всякого общественного блага и всякого общественного зла".⁷

Гражданскую общину Цицерон понимает как "множество людей, связанных согласием". Причиной соединения людей в общество он, развивая мысль Аристотеля об общественной сущности человека, называет врожденную "потребность жить вместе". Определение государства, как представляется, лишь конкретизирует понимание гражданской общины: "государство есть достояние народа... соединение многих людей, связанных между собой согласием в вопросах права и общностью интересов".⁸

Вместе с тем Цицерон делает существенный вклад в формирование концепции гражданского общества. Связующим звеном гражданского общества он считает закон, а право, установленное законом, должно быть одинаково для всех. И может ли быть стабильным общество граждан, когда их положение и права не одинаковы? Общий правопорядок рассматривается также в качестве сущностной характеристики государства.

Общество и государство прочны и долговечны, когда всему народу "полезно одно и тоже", и он имеет согласие в вопросах безопасности и свободы. Доблесть и мужество как высшие гражданские качества должны управлять государством, а не богатство и знатность происхождения, как полагал Ликург. Доблесть предполагает высокую ответственность перед гражданами и следование закону: "...когда тот, кто повелевает другими, сам не находится в рабстве ни у одной из страстей, когда он проникся всем тем, к чему приучает и зовет граждан, и не навязывает народу законов, каким не станет подчиняться сам, но свою собственную жизнь представляет своим согражданам как закон..."⁹

Гражданская свобода не должна пренебрегать законами. Чрезмерная свобода народов, как и у частных людей, превращается в чрезмерное рабство. Когда народ выходит из повиновения, то "усмирить толпу, не знающую удержу ввиду непривычного для нее положения" труднее, чем успокоить бушующее море или мощное пламя.

В подтверждение этой мысли Цицерон ссылается на своих предшественников. "Когда, - говорит Платон, - ненасытная глотка народа пересохнет от жажды свободы, и народ, при дурных виночерпиях, вкусит не разумно размешанной, а совсем не разбавленной свободы, он начинает клеветать на магистров и первенствующих людей, если они не особенно мягки и уступчивы и не дают ему полной свободы, начинает преследовать их, обвинять, называть своевластными.... Тех, кто повинуется первенствующим людям, такой народ преследует и называет добровольными рабами, а тех, кто, занимая магистратуры, хочет походить на частных людей, а также и тех частных людей, которые стремятся к тому, чтобы между частным человеком и магистратом не было никакого различия, они превозносят похвалами и возвеличивают почестями, так что в подобном государстве свобода неминуемо господствует над всем: частный дом не повинуется власти, и это зло распространяется даже на животных; даже отец боится сына, сын пренебрегает отцом, причем всякий стыд отсутствует; все совершенно свободны и нет различия между гражданином и иноземцем; учитель боится своих учеников и заискивает перед ними, а ученики презирают учителей; юноши напускают на себя важность стариков, а старики унижаются до юношеских забав, чтобы не быть юношам в тягость и не казаться чересчур важными. Вследствие этого даже рабы держат себя чересчур вольно, а женщины имеют те же права, что и мужчины; мало того, даже собаки, лошади, наконец, ослы, при такой вольности, так наскакивают на людей, что приходится уступать им дорогу".¹⁰

Авторитет лучших граждан, действующих в совете или сенате, укрепит государственную власть, считает Цицерон. Общественные игры, торжища и всяческие поводы к многолюдным собраниям, наряду с религиозными обрядами сделают государство долговечным, и правосудие в нем укрепится любовью граждан к спокойствию и миру.

Права римских граждан, начиная с древнейшей эпохи, уважались царями, а впоследствии были четко определены. Ромул в качестве мер принуждения использовал не насилие и казни, а налагал пеню в виде овец и быков. Тулл Гостилий, третий по счету царь после Ромула, даже знаками своего царского достоинства решался пользоваться только по повелению народа. Он просил согласия народа, чтобы двенадцати ликторам было дозволено шествовать перед ним. Публий Валерий "велел первый опустить ликторские связки, когда начал говорить на народной сходке", и перенес свой дом с более высокой части холма Велии, где некогда жил царь Тулл, к его подошве.

Империй, совокупность прав царя, а в эпоху республики полнота власти высших магистратов (консулов11 и преторов) были ограничены "коллегиальностью и годичным сроком, а в пределах померия (сакральная городская черта города Рима), также и интерцессией плебейских трибунов и правом провокации (апелляция к народу), которым обладал римский гражданин".¹²

Граждане избирали царя, а затем магистрата в куриатских комициях. Уже облеченному гражданской властью магистрату империй предоставлялся изданием особого куриатского закона. Магистрат, обладающий империем, не имел права вступать в пределы померия. Империй включал право авспиций, набора войска и командования им, созыва куриатских комиций, права принуждения и наказания и юрисдикции.

Магистратуры (властные полномочия) предоставлялись только после исполнения гражданского долга военной службы, и притом с промежутком в три года между каждой из них, чтобы в это время гражданин мог исполнять обязанности и рядового члена общества. По Виллиеву закону 180г. квестура предоставлялась в возрасте не менее 27 лет, эдилитет - 30, претура - 33, консулат - 36. По Корнелиеву закону 81г., квестура - не ранее 29-летнего возраста, претура (после обязательного 10-летнего промежутка) по достижении 39, консулат - 42 лет, второй консулат - только через 10 лет после первого.

Плебейские трибуны имели задачу сдерживать консульский империй, как ограничивали царский произвол эфоры в Спарте и космы на Крите.

Достоинство и безопасность римских граждан защищал внесенный Публием Валерием на рассмотрение народа закон о том, чтобы ни один магистрат не имел права "вопреки провокации ни казнить римского гражданина, ни наказать его розгами".Провокации применялись и во времена царей. Многие законы Двенадцати таблиц указывают на дозволение совершать провокацию по любому судебному приговору и по наложению пени.

Закрепляя некоторые права за народом ради сохранения общественного согласия, консульский закон Луция Валерия Потита и Марка Горация Барбата установил, что магистрат не может быть избран без того, чтобы по его решению не была возможна провокация.

В Риме существовала определенная совокупность правовых норм, определяющих взаимоотношения между государством и гражданином, а также между гражданами, когда эти взаимоотношения имели значение для государства.

Благополучие, равноправие и спокойствие граждан Цицерон связывает с соблюдением надлежащей меры трех видов власти - царской, власти оптиматов (сената) и народной, когда наказания не возбуждают жестоких и злобных чувств. Равномерное распределение прав, обязанностей и полномочий укрепляло общество и государство. Так после похорон царя Тарквиния, Сервий "сам спросил народ относительно себя и, получив повеление царствовать, провел куриатский закон о своем империи". Захватив обширные земли, он распределил их между новыми гражданами и учредил ценз, на основании которого подати и в мирное, и в военное время взимались в соответствии с имуществом.

Чтобы большинство не обладало наибольшей властью и исход голосования зависел не от толпы, а от людей состоятельных, он учредил сорок старших и сорок младших центурий, состоявших из граждан, имевших по 100000 сестерциев и больше. К ним он присоединил 18 центурий всадников с наибольшим имущественным цензом. Остальное огромное большинство людей в составе девяноста шести центурий не отстранялось от голосования, но и не было опасно сильным. Поскольку в каждой из девяноста шести центурий на основании ценза состояло людей больше, "чем почти во всем первом разряде. Таким образом, с одной стороны, никто не лишался права голоса; с другой стороны, при голосовании наиболее влиятельными были те, кто был наиболее заинтересован в том, чтобы государство было в наилучшем состоянии"¹³ Подобный порядок управления был воспринят в XVIII веке и "отцами" конституции США.

Предоставление прав вспомогательным войскам, трубачам, горнистам, пролетариям Цицерон также расценивает как удачное средство, ведущее к равновесию трех видов власти (нечто выдающееся и царственное; власть авторитета первенствующих людей; предоставление некоторых дел суждению и воле народа).

Свобода граждан выступает в качестве критерия классификации форм государственного правления.

Отношение видов власти было таким, что цари не переставали обогащать своих сограждан; а стремление к единовластию, несправедливое и жестокое правление наказывались смертной казнью, изгнанием, отказом в повиновении. Защита прав народа, "пользы и достоинства граждан", по убеждению Цицерона, необходимы в стабильном обществе и государстве: "Удели некоторую власть также и народу, как поступили Ликург и Ромул: свободой ты его не насытишь, но жаждой свободы зажжешь, если только дашь ему возможность вкусить власти".¹⁴

И, напротив, при нарушении равновесия властей "не прочна судьба народа", особенно когда она зависит от воли или нрава одного человека. Тиран - лишь по внешности человек, " но дикостью своих нравов превосходит самых лютых зверей ''. Из крайнего своеволия рождается тиран. К общественным потрясениям и государственным переворотам ведeт такое положение дел, которое сложилось на третьем году децемвирата. Тогда всем сословиям граждан не предоставлялось одинаковых прав, вся власть была в руках децемвиров, и им не были противопоставлены плебейские трибуны, "не было никаких других магистратов и не было сохранено право провокации к народу, если гражданину грозила казнь или наказание розгами".¹⁵

Воины нередко использовали свои гражданские права, чтобы с оружием в руках выступить против произвола и несправедливых законов, отказываясь продолжать военные действия.

Опека народа властью выражалась, в частности, в том, что уже Ромул распределил плебс на клиентелы у первенствовавших людей, а постановления народных комиций входили в силу только после одобрения их решением "отцов".

Свободны ли граждане Рима? Они, "правда, подают голоса, предоставляют империй и магистратуры, их по очереди обходят, добиваясь избрания, на их рассмотрение вносят предложения, но ведь они дают то, что должны были бы давать даже против своего желания, и они сами лишены того, чего от них добиваются другие; ведь они лишены империя, права участия в совете по делам государства, права участия в судах, где заседают отобранные судьи, лишены всего того, что зависит от древности и богатства рода. А среди свободного народа, как, например, родосцы или афиняне, нет гражданина, который ... [сам не мог бы занять положение, какое он предоставляет другим].¹⁶

Общество и государство прочны только в том случае, когда народ действительно сохраняет свои права, когда "он -господин над законами, над правосудием, над делами войны и мира, над союзными договорами, над правами каждого гражданина и над его имуществом".¹⁷

Чувство меры в сочетании "высших, низших и средних сословий" ведет к их согласию, этой наилучшей связи, обеспечивающей справедливость и безопасность.

Проблемам справедливости и оптимального сочетания сословий в обществе Цицерон вслед за мыслителями Греции уделяет серьезное внимание. Он считает, что справедливость дороже всякого золота. Платон и Аристотель превозносили справедливость как истину и доблесть, достойную высшей хвалы, т.к. она воздает каждому свое и сохраняет равенство между всеми. Справедливость обнаруживается в хороших поступках ради того, чтобы приносить возможно большую пользу.

Только благодаря великой справедливости могут сохраняться и управляться государство и общество. Когда несправедлив царь (тираны), или несправедливы оптиматы, сговор которых он назвал кликой, или же несправедлив сам народ, то государство уже не только порочно, - его вообще не существует, т.к. оно уже не достояние народа, раз его захватил тиран или клика, да и сам народ в этом случае уже не народ, раз он несправедлив, т.к. это не множество людей, объединенных согласием относительно права и общностью интересов.

Обращаясь одинаково справедливо с гражданами, не следует вносить противоречий в их интересы. Например, в отношении собственности было бы несправедливо у одних отнимать имущество, а другим давать чужое. Одинаково несправедливо было бы отменить долги.

Сознавая единство интересов граждан и государства, Цицерон в год своего консулата провел решительные действия в пользу уплаты долгов. Он позаботился о том, чтобы у людей не было долгов, поскольку это вредит государству: "ведь государство больше, чем на чем бы то ни было, держится на кредите, который совершенно не будет возможен, если уплата денег, взятых взаймы, не будет обязательна".¹⁸

Утрата надежды обмануть повлекла за собой необходимость уплатить долги. Благодаря равноправию и правосудию каждый должен владеть своим имуществом, возвеличивая государство в его могуществе и доходах. Таким образом, уплата долгов рассматривается как обязанность каждого гражданина перед государством.

Более славными Цицерон считает дела не военные, а гражданские дела среди государственных дел. Например, учреждение Ареопага по решению Солона Цицерон считает более славным делом, чем победу Фемистокла под Саламином. Дело в том, что решение Солона всегда будет служить гражданам на пользу, охраняя афинские законы и установления предков. К тому же и саму войну вели по решению сената, который был учрежден Солоном: "невелика цена оружию за пределами страны, если мудрого совета нет дома".¹⁹ Надо искать пути для разрешения спора, а не проявлять решимость на войне. Полководцы призваны рисковать своей жизнью, а люди, которые стоят во главе государства - расположением граждан. По мнению консула, "мы должны быть более склонны сами подвергаться опасностям, чем подвергать им сограждан..."²⁰

Учитывая общественное мнение, "на основании суждения других людей" государственный деятель должен очень многое делать, многого не делать, многое должен изменять и направлять. История свидетельствует, что "ни один полководец во время мира не мог совершить ни великих, ни полезных деяний без содействия людей".²¹

Сравнивая обязанности лиц, занимающих высшие государственные должности, с обязанностями рядовых граждан, Цицерон пишет, что первые, представляя городскую общину, должны "поддерживать ее достоинство и честь, соблюдать законы, определять права" и следить за их исполнением. Честному же гражданину следует "жить среди сограждан на основании справедливого и равного для всех права, не быть ни приниженным и унылым, ни заносчивым, а в государственных делах желать всего того, что спокойно и прекрасно в нравственном отношении".²²

Заслугой римского мыслителя является обоснование необходимости равенства прав граждан: "...если закон есть связующее звено гражданского общества, а право, установленное законом, одинаково для всех, то на каком праве может держаться общество граждан, когда их положение неодинаково? И в самом деле, если люди не согласны уравнять имущество, если умы всех людей не могут быть одинаковы, то во всяком случае, в правах граждане одного и того же государства должны быть одинаковы. Да и что такое государство, как не общий правопорядок?"²³

Право он рассматривает как нечто "относящееся к гражданственности, но отнюдь не к природе. Ибо, если бы оно относилось к природе, то - подобно горячему и холодному, подобно горькому и сладкому - справедливое и несправедливое были бы одинаковыми для всех людей".²⁴ Поэтому, долг справедливости человека и честного мужа - повиноваться законам.

При этом истинный закон трактуется как разумное положение, соответствующее природе, распространяющееся на всех людей, которое призывает к исполнению долга, приказывая. Таким образом, отчетливо просматривается цепочка: право - гражданственность - справедливость - закон -равенство - долг. Их реализация - основа долговечности общества и государства, гражданского мира и согласия, милосердия.

Итак, Марк Туллий Цицерон в понятие гражданской общины и государства вводит закон в качестве из связующего звена. Равное право для всех граждан утверждается как залог стабильности гражданского общества и государства. Последние прочны, когда народ издает законы, вершит правосудие, решает вопросы войны и мира, союзных договоров, прав и имущества граждан. В основание теории международного права закладывается тезис о необходимости соблюдать права человека не только в мирное, но и в военное время.

В самом анализе проблемы прав граждан намечается сравнительно-исторический подход, обращается внимание на то, что свобода гражданина Афин включала больший набор прав, чем свобода гражданина Рима.

Согласно Цицерону, власть должна уважать такие права римских граждан, как право избрания царя и магистрата, право провокации, наличие института плебейских трибунов. Он отметил также, что правосудие укрепляется любовью граждан к миру и спокойствию, а государственную власть укрепляет авторитет лучших граждан в сенате.

Исполнение гражданского долга рассматривается как высшая обязанность, находящая важнейшее применение в управлении государством. Патриотизм определяется как долг римлян перед родиной и согражданами. Наряду с несением военной службы в качестве гражданского долга рассматривается также уплата налогов (подати).

Заслугой Цицерона, на наш взгляд, является также стремление определить рамки гражданской свободы. Она должна реализовываться в строгих границах закона. Чрезмерная свобода имеет тенденцию перерождения в рабство.

Оптимальное соотношение сословий в обществе и распределение между ними власти великий римлянин предлагает отрегулировать равномерным распределением прав, обязанностей и полномочий.

Цицерон применил теорию "смешанной конституции" к интерпретации римской истории и призывал вернуться к культуре и общественной структуре ранней римской республики, не знавшей периода гражданских войн Гракхов, Мария и Суллы.

Значительным был его вклад в развитие доктрины стоиков о естественном праве. Он был убежден, как отмечает Алмонд, в существовании всеобщего естественного права, определяемого божественным порядком космоса, рациональной и социальной природой человечества. Сформулированная им концепция естественного права вошла в римское законодательство, далее - в доктрину католической церкви, в труды мыслителей эпохи Просвещения и современные формулировки.

Глава III. Роль теорий естественного права и общественного договора в формировании концепции гражданского общества

Новый этап в становлении концепции гражданского общества связан с формированием в обществе третьего сословия - буржуазии и его борьбой за расширение гражданских и политических прав.

§ 1. Ж.Боден (Bodin, Bodinus, 1530-1596) и его понимание общества и суверенитета

Жан Боден, французский общественно-политический мыслитель, теоретик естественного права, юрист. Изучал право в Тулузе, затем переехал в Париж. В 1576 г. был депутатом от 3-его сословия на Генеральных штатах в Блуа.на этом собрании он выступил горячим защитником свободы вероисповеданий, чем навлек на себя массу гонений. Когда Генрих III выразил намерение присвоить часть государственных имуществ (доменов), Боден уговорил третье сословие отклонить требование короля на том основании, что домены составляют народное достояние. Как один из сторонников веротерпимости, руководителей партии "политиков", он боролся за прекращение религиозных войн во Франции второй половины XVI века.

Жан Боден был идеологом той части общества, от имени которой выдвигается требование чисто светского, независимого от церкви государства. Буржуазия эпохи Возрождения все решительнее боролась с открытым вмешательством в светские дела и государственное правление феодально-церковных кругов, подчинявшихся римскому папе.

Господствовавшее религиозное учение стало идеологическим препятствием на пути реализации политических требований идущей к власти буржуазии. Эта борьба соответствовала прогрессивному преодолению феодальной раздробленности, развитию экономических и национальных связей посредством укрепления государственной централизации.

Выражая интересы буржуазии, партия добивалась единства страны путем укрепления королевской власти и установления религиозной веротерпимости.

Основное внимание своих произведений государственный деятель и правовед, автор теории государственного суверенитета направляет на исследование гражданского и политического общества.

В сочинении "Метод легкого изучения истории" (1566) он утверждал, что общество формируется под влиянием общественной среды и представляет собой сумму кровно-хозяйственных союзов. В обществе осуществляется прогресс, в природе же - круговое вращение.

Умение "в течение очень длительного времени сохранить в величайшем расцвете свои империи" Боден связывает со знанием того, "как обзавестись рассудительными людьми, встретившись с народами, способными к политической жизни".¹ Иными словами, знание политической жизни и рассудительное применение этих знаний расценивается как залог стабильности и процветания общества и государства. Например, римляне умели упражняться как в письменности и политических науках, так и с оружием. "Секрет гражданской жизни", т.е. право и литературу они получили от греков, искусство кораблевождения переняли от карфагенян и сицилийцев, а наукой военного дела овладели сами. Поэтому их общество и государство отличались стабильностью.

Страны средней зоны (Греция, Италия, Франция и Верхняя Германия), где наблюдался расцвет величайших империй, дали величайших полководцев, лучших законодателей, справедливейших судей, проницательных юристов, прославленных ораторов, способных купцов, знаменитейших актеров и писателей. Жители средней зоны почитают скорее благоразумие, чем силу или религию, и в защите государства чаще прибегали к законам и справедливости, а не к силе и страху.

В силу того, что все эти особенности "укоренены в каждом народе природой", то и судить об истории всякого народа следует "в соответствии с его привычками и наклонностями".

В известной работе "Six livres de la Republique" ("Шесть книг о республике", Париж, 1557, перевод на лат. автор выполнил в 1586 г.) Боден разводит понятия общество и государство, определяя последнее как "осуществление суверенной властью справедливого управления многими семьями и тем, что находится в их общем владении"².

Смысл своей работы он видит в том, чтобы каждый человек помогал упрочению мощи и исполнению законов королевств, империй и всех народов, знакомя также подданных "со словами и сочинениями, которые содействуют общему благу всех в целом и каждому в отдельности". На языке современной концепции гражданского общества это в сущности означает, что Боден призывает каждого к исполнению своего гражданского долга.

К тому же следует заметить, что термин "республика" Боден использует совершенно в ином смысле, чем это общепринято сейчас. "Республика" у него означает перевод с латинского выражения "Res publica", воспринимаемого дословно как "дело общественное". И не случайно это обстоятельство получило отражение в тех английских изданиях книги Бодена, в которых "республика" переведена как "commonwealth" или "commonweal" в смысле "сообщество", "государство". ### Боден отрицал божественное происхождение власти монарха, обосновывал идею конституционной монархии и принципы неделимости государственного суверенитета, защищал веротерпимость. Он признавал право народа на убийство тирана, а причину политических переворотов видел в имущественном неравенстве. В понимании государства на первый план он выдвинул начало не множества, а единства, не взаимной зависимости, а безусловного господства надо всем в государстве воли суверена. ### В творчестве Бодена дифференциация понятий семьи как составляющей общества и понятия государства как института управляющего приобретает принципиальное значение. В различении частного и общего автор "Шести книг о республике" видит "единственный признак государства". Назначение государства видится в том, чтобы предоставить ему "то, что является общественным, а каждому - то, что является его собственностью".

Полемизируя с идеей Платона об общности имущества как средстве предотвращения гибели государства, Боден выдвигает следующий аргумент: "подобная общность всего имущества невозможна и несовместима с семейным правом. Ведь если семья и город, собственное и общее, частное и общественное смешиваются, то нет ни государства, ни семьи".³ Вместе с тем такое устройство государства противоестественно и аморально, общее достояние всех не может вызывать чувства привязанности и... общность влечет за собой ненависть и раздоры... Ведь обычно наблюдается, что каждый пренебрегает общими делами, если из них нельзя извлечь выгоды лично для себя".⁴ ### Боден высказывает интересные мысли о перипетиях взаимоотношений общества и государства. Так в вопросе о происхождении государства Боден только относительно разделяет позиции античных мыслителей. Он считает, что государство ведет свое происхождение либо "от семьи, которая постоянно размножается, либо сразу учреждается посредством собирания народа воедино"⁵, а также путем "согласия одних людей добровольно передать в подчинение других людей всю свою свободу целиком, с тем чтобы эти последние ею распоряжались, опираясь на суверенную власть, либо без всяких законов, либо на основе определенных законов и на определенных условиях"⁶. Последний вариант происхождения государства позволяет нам отнести Ж. Бодена к сторонникам договорной теории происхождения государства. И наконец, он считает, что государство может образоваться "из колонии, происшедшей от другого государства подобно новому пчелиному рою или подобно ветви, отделенной от дерева и посаженной в почву, ветви, которая, пустив корни, более способна плодоносить, чем саженец, выросший из семени"⁷. ### Государство прежде всего трактуется как справедливое управление, отличаясь этим от шайки воров или разбойников, с которыми нельзя заключить союз или вести войну. Затем государство предполагает несколько семейств, по крайне мере три, так как коллегия не может состоять менее чем из трех членов. Простая совокупность отдельных личностей не может составить государства, потому что, если они не будут соединены в семейства, они вымрут, а народ, составляющий государство, никогда не умирает. Семейства, составляющие государство, должны быть соединены подчинением одной суверенной власти.

Без власти семейства не могут составить государства, так же как доски, не скрепленные вместе, не составляют корабля. Ко всему этому еще требуется, чтобы у семейств, составляющих государство, было нечто общее. Однако нельзя сделать все имущество общим. Иначе государство перестало бы быть государством, общим делом, ибо, когда нет ничего частного, не может быть и общего.

Суверенитет есть абсолютная и постоянная власть государства. Абсолютность суверенитета означает, что суверенная власть предоставляется вне каких-либо условий и ограничений. Суверен не подчиняется повелениям других людей и может "давать законы подданным и отменять, лишать силы бесполезные законы, заменяя их другими..."⁸. Однако "абсолютная власть государей и суверенных властителей никоим образом не распространяется на законы бога и природы"⁹.

Пять отличительных признаков суверенитета следующие:

1. власть давать законы всем вообще и каждому в частности и притом без согласия на то ни высшего, ни равного, ни низшего; Властью законодательной объемлются все атрибуты суверенитета;
2. власть войны и мира;
3. право назначения должностных лиц;
4. право суда в последней инстанции;
5. право помилования.

Все атрибуты суверенитета, согласно Бодену, не могут быть отчуждаемы и не могут быть потеряны давностью, и даже на государственную собственность не распространяется сила давности. ### Осуществление функций власти лишь временно и условно может быть поручено должностным лицам, но в присутствии суверена они теряют всю свою власть и в отношении к подданным и в отношении друг к другу, как звезды блекнут перед солнцем, и все реки теряют свою силу, изливаясь в море.

Определяя функциональное назначение государства, Боден писал, что государство может и должно существовать в виде прежде всего суверенной державы с основным законом, который служит государству и фиксирует его различные полномочия. Он выступает против вывода Аристотеля и других античных мыслителей о том, что достижение счастья для людей является главной целью государства. При этом делается ссылка на то, что древние называли Республикой общество людей, объединившихся, чтобы хорошо и счастливо жить. Однако в определении отсутствуют, по мнению Бодена, такие главные пункты, как семья, суверенитет и то, что общее в республике.

Суверенная власть республики, распространяясь на все общество, тем самым имеет публичный характер. Это принципиально, как подчеркивает Боден, отличает ее от власти глав семей и различных общественных организаций, которая может быть только частной. Поэтому власть республики как суверенная обладает только ей присущими качествами и признаками.

Жан Боден наделяет власть двумя свойствами - абсолютности и вечности. Характеристика суверенной власти как "вечной" относится только к жизни того, кто обладает властью. А в широком смысле "о единстве и непрерывности государства" можно говорить только в отношении "аристократических и народных режимов, которые нисколько не умирают". Чрезвычайно важным признаком власти является также обладание законодательной функцией. "Собственно говоря, - пишет он, - можно сказать, что только это и есть единственный признак суверенитета".

В отношении судебной власти Боден исходит из того, что вообще суверен должен объявлять свою волю по какому-либо вопросу с учетом "мудрых советов" и "тщательного рассмотрения самыми проницательными советниками и управляющими". Поэтому судом должен заниматься парламент, но за исключением принятия решений в последней инстанции, так как данный порядок соответствует "одному из главных прав суверенитета". ### Наилучшим образом принцип государственного суверенитета воплощают три формы: "в том случае, если суверенитет пребывает в одном государе, то мы назовем его Монархией; если к нему имеет отношение весь народ, то мы скажем, что государство является народным; если только меньшая часть народа, мы будем считать государство Аристократическим". Весьма примечательно, что в своем рассуждении Боден пишет слова "монархия" и "аристократия" с заглавных букв, а "народным" - строчной. Будучи убежденным противником демократического строя, он считал, что "цель народных государств - изгнание добродетели". Народ для него - это "животное с несколькими головами", лишенное разума. Ожидать от него решений и советов - "все равно, что просить мудрости у сумасшедших". Боден в принципе допускает, что суверенитет может быть воплощен в каждой из указанных им форм правления. Однако он категорично заключает, что суверенитет возможен только при монархии, ибо только в этом случае возможно последовательное и полное проявление его свойств. По его мнению, истинный государь держит свой скипетр от Бога. ### Следует признать, что эта часть не вполне последовательной теории государственного суверенитета Бодена не вписывается в концепцию гражданского общества, предполагающую наряду с конституционализмом, институтами представительной власти, веротерпимостью и религиозной свободой и другие права человека. ### Вместе с тем признание права собственности наиболее рельефно характеризует Бодена как идеолога восходящей буржуазии. Свою позицию он в 1576 г. изложил, не только опубликовав "Республику", но и последовательно защищая ее публично при созыве Генеральных штатах. Как депутат от третьего сословия, он заявил в ответ на необоснованные запросы двора, что король вместе с другими является лишь пользователем имущества, принадлежащего государству. Король вместе с армией по закону получает необходимое обеспечение. Все излишки, полученные в государственном секторе, принадлежат народу и должны быть использованы для блага республики, иначе говоря, общества.

Третье сословие, подчеркивал Боден в одном из своих выступлений в Блуа, может согласиться на отчуждение части государственного сектора, но только с разрешения провинций и никак иначе. Но если провинции пойдут на такой шаг, то это не будет сделано в интересах народа. В этом случае он окажется вынужденным нести дополнительное бремя по содержанию короля и дел королевства во все последующие периоды, что в конечном счете противоречит самим интересам короля. Из этого утверждения можно сделать вывод, что Боден не отделял интерес народа от постоянного интереса королевства, даже в рамках своей временной оппозиции к последнему. Он своеобразно соединял свою верность монархии с сопротивлением монарху.

Касаясь признаваемой Боденом обязанности суверенной власти уважать как частную, так и публичную собственность, отметим, что для него частная собственность является первостепенной, предшествующей по отношению к республике и полностью относящейся к естественному праву. Он указывает, что республика, "вещь публичная", есть при условии, что есть и "вещи частные".

Боден часто использует понятия "естественный закон", "естественные законы", чтобы подчеркнуть особенность установления правления в обществе как закономерного и само собой разумеющегося явления. Не объяснив надлежащим образом используемые им понятия, он обосновывает принцип, устанавливающий систему всеобщей иерархии и гармонически сочетающий политику и индивидуальную свободу в современном ее понимании.

В понимании Бодена единство закона в природе и обществе есть общий фундамент, на котором возвышаются и сочетаются власти в семье и государстве. Естественная власть главы семьи сосуществует с полновластием государства в лице суверенного монарха.

С позиции теории естественного права, согласно которому "мудрый человек есть мера справедливости и истины и... высшее благо частного лица то же, что высшее благо государства" и следовательно нет "никакого различия между добродетельным человеком и хорошим гражданином" - именно с этой позиции Боден определяет "главную цель, к которой должно быть направлено справедливое управление государством" ¹⁸.

В то же время государи и правители сообразно своим нравам и страстям придерживаются того мнения, что высшее благо частное лицо измеряет своими радостями и удовольствиями. Учитывая это реально существующее в жизни различие добродетельного человека как частного лица и хорошего гражданина, Боден ставит вопрос об условиях совпадения или несовпадения благоденствия отдельного человека с благоденствием государства. Его деятельность на Генеральных штатах в Блуа подтверждает данную позицию.

В зависимости от состояния гражданских свобод и собственности государства могут быть законными, вотчинными или тираническими. Законное государство то, где подданные повинуются законам суверена, а суверен - законам природы, сохраняя за подданными естественную их свободу и собственность. Вотчинное государство то, где суверен, сделавшись силой оружия обладателем имуществ и людей, правит ими, как отец семейства семьей. В тиранических государствах суверен, презирая естественные законы, распоряжается свободными людьми как рабами и их собственностью как своей.

Справедливость, по определению Бодена, есть правое распределение наград и наказаний и того, что принадлежит каждому как его право. Такое распределение может быть совершено посредством пропорции равенства и подобия вместе как истинно гармонической пропорции.

С точки зрения концепции гражданского общества непреходящее значение имеет различение Ж. Боденом понятий общество и государство, частное и общее, понимание единства закона в природе и обществе как фундамента власти в семье и государстве, выделение роли человека для оптимизации жизни в обществе и государстве, защита права частной и публичной собственности. С позиций теории естественного права он рассуждает о закономерном характере установления в обществе правления. Его заслугой также является постановка проблемы совпадения или несовпадения благоденствия отдельного человека с благоденствием государства. Классификацию государств он проводит в зависимости от состояния гражданских свобод и собственности.

В утверждении веротерпимости он видит средство избежать "народных волнений, смут и гражданских войн". Боден против применения силы в борьбе с неугодными религиозными верованиями, так как это может привести к упорному вооруженному противостоянию. Он противник религиозных войн, которые уже более пятидесяти лет в XVI веке бушевали по всей Европе. Критике религии посвящены такие специальные работа Ж. Бодена, как "Диалог в семи ролях" (в другом переводе - "Семеро в одной партии"), а критике инквизиции с точки зрения веры - "Демономания" (1580).

Учение о правах человека и его достоинстве, о законах и их роли в общественной жизни находит дальнейшее развитие в теории естественного права, а также в теории индивидуализма.

Концепция суверенитета как средства предупреждения нестабильности и беспорядков в обществе, сформированная Ж. Боденом, играла важную роль в эпохи Реформации и Просвещения. Весьма плодотворной оказалась также его мысль о влиянии окружающей среды и структуры общества на тип государства, предвосхитившая политическую мысль Ш-Л. Монтескье.

§ 2. Г.Гроций (1583-1644)о естественном праве как основе права внутригосударственного и права народов

Основателем школы естественного права, теоретического стержня концепции гражданского общества считается Гуго Гроций (1583-1644). Необыкновенные способности его проявились уже в ранней молодости. 11 лет он поступает в Лейденский университет. По учености его сравнивали с Эразмом Роттердамским. В 15 лет Гроций защищает тезисы по философии, юриспруденции, математике. Его отправили послом Голландии в Париж, где Генрих IV, пораженный его ученостью, воскликнул: "Вот чудо Голландии!".

Адвокатская деятельность сменяется затем выходом на более широкое поприще защиты интересов своего отечества и интересов свободы вообще перед судом общественного мнения Европы.

Гроций был сторонником свободы вероисповеданий и стремился устранить религиозные раздоры между враждующими религиозными партиями, но это не спасло его от преследований противников республиканцев в 1617 г.

Гроцию было обещано помилование, если он отречется от своих убеждений. Но Гроций не пошел на эту сделку и предпочел пожизненное заключение измене своим убеждениям. Из тюрьмы ему удалось бежать благодаря смелой находчивости его жены, вынесшей его в ящике с книгами. Это знаменательное событие он описал в стихотворении "Обращение Гуго Гроция к сундуку, в коем он был вынесен из узилища"¹.

Откликнулись на это достойное внимания событие и его современники ². Он удалился во Францию, где написал свой знаменитый трактат. Был посланником Швеции в Париже.

Книга "О праве войны и мира"3 1625 г., составившая эпоху в истории политических наук, имела необыкновенный успех: насчитывала 45 изданий к 1658 г.; переводилась на иностранные языки, издавалась в Германии. Через 2 года, в 1627 г., по распоряжению папы была внесена в Индекс запрещенных книг.

Книга написана, по выражению Гроция, в защиту Справедливости и посвящена Людовику XIII, который справедлив, милосерден к подданным, не творит насилия над совестью иноверцев, не посягает с оружием в руках на чье-либо право, не нарушает старинных границ, во время войны блюдет дело мира и начинает "военные действия не иначе, как с намерением окончить их возможно скорее".

Народы ожидают от него, чтобы после прекращения повсеместно войн, мир воцарился "не только между государствами, но и между церквами". Сердца современников Гроция утомлены распрей, и сам он был свидетелем такого безобразия на войне между христианами, которое позорно даже для варваров, а именно: сплошь и рядом берутся за оружие по ничтожным поводам, а то и вовсе без всякого повода, а раз начав войну, не соблюдают даже божеских, не говоря уже о человеческих законах, в то время как для христианина, который обязан с любовью относиться ко всякому человеку, воспрещена любая война.⁴

Из соотечественников Гроция важнейшим сторонником мира церковного и гражданского выступает Эразм Роттердамский. Самому же автору трактата "О праве войны и мира" досталось в удел лишь "недостойное изгнание из отечества", прославленного его трудами, которому он честно служил прежде, занимая общественные должности, и ради которого предпринял настоящий труд.

Как создатель теории естественного права Гроций внес существенный вклад в фундамент концепции гражданского общества.

Для доказательства существования естественного права, которое выводится из природы человека и достоверно почти также, как свидетельство наших органов чувств, используются свидетельства историков, философов, поэтов и ораторов. Поскольку же многие в разное время и во многих местах утверждают одно и то же, следовательно существует общая причина, вытекающая из начал природы или же из общего согласия. "Первым путем обнаруживается естественное право, вторым же - общее право народов", которое имеет своим источником свободную волю людей. Примеры, заимствованные из "истории наилучших времен величайших народов" доставляют и примеры, и суждения. Таков метод исследований.

Распространяя принципы мирного сосуществования, характеризующие естественное право, на право народов, Гроций как достойный сын Голландии расширил поле гражданского общества от внутригосударственного до всемирного.

В качестве своих предшественников он признает заслуги Платона, Аристотеля, Цицерона и Ж. Бодена. Право лежит в основе безопасности любого общественного союза, поэтому нуждается в праве и тот союз, в который объединяется род человеческий или же несколько народов. В свое время Аристотель сурово порицал тех, кто в своем отечестве не терпит иной власти, кроме законной, но не заботится о справедливости своих внешних сношений с чужеземцами.

Науку союзов и договоров справедливо превозносил Цицерон, рассматривая соглашения народов и государей с иноземными народами, право войны и мира. Ж. Боден в оценке Гроция сочетает науку права с политикой, размышляющей о том, "как предпочтительнее поступать в различных обстоятельствах по соображениям целесообразности", а также привлекает историю к изучению законов.

Гроций разделяет мнение Платона о том, что "законы впервые изобретены из страха перед угрожающей обидой" и что к соблюдению справедливости люди принуждаются силой. Но даже лишенное поддержки силой, право сообщает совести спокойствие, несправедливость же причиняет терзания и муки.

Во избежание нарушения человеческого общежития справедливости свойственно противиться любым соблазнам, воздерживаться от посягательств на чужое достояние и не вредить тем, кто даже не причиняет зла другим. И, напротив, вслед за Платоном и Аристотелем, существо несправедливости Гроций видит в посягательстве на чужие блага.

Разрабатывая теорию естественного права, Гроций обусловливает возникновение и функционирование общества появлением права. Стремление к общению с себе подобными, спокойному и разумному, отличает человека от животных. Поэтому не следует утверждать вслед за Карнеадом, "будто каждое животное по природе стремится только к собственной пользе", а справедливость "есть величайшая глупость, ибо кто станет заботиться о чужой выгоде, тот повредит себе". Но даже животные сдерживают свои стремления к собственной выгоде, например, ради своего потомства.

Соблюдение разумных правил общежития он считает источником права в собственном смысле: к нему относятся как воздержание от чужого имущества, так и возвращение полученной чужой вещи, и возмещение извлеченной из нее выгоды, обязанность соблюдения обещаний, возмещение ущерба, причиненного по нашей вине, а также воздаяние людям заслуженного наказания.

Право в собственном смысле Гроций отличает от безвозмездного распределения между отдельными людьми и обществами причитающихся им благ, поскольку "право в собственном смысле слова имеет весьма отличную природу, потому что оно состоит в том, чтобы предоставлять другим то, что им уже принадлежит, и выполнять возложенные на нас по отношению к ним обязанности".⁵

Из понятия права как способности к общению вытекает более широкое право, свойственное разумной человеческой природе, наделенной способностью суждения о том "что способно нравиться или причинять вред как в настоящем, так и в будущем.

Естественное право как общительность и право в более широком смысле проистекает из внутренних, присущих человеку начал, но, тем не менее, могут быть приписаны самому богу. И священная история способствует "возбуждению в нас того же стремления к общению, так как показывает нам, что все люди произошли от одних и тех же прародителей", поэтому "человеку строить козни против человека есть величайшее беззаконие".

Итак, сама природа человека, побуждая его стремиться к взаимному общению, даже если бы мы не нуждались ни в чем, - есть мать естественного права.

Матерью внутригосударственного права Гроций считает самое обязательство, а так как последнее получает свою силу от естественного права, то природа может слыть как бы прародительницей внутригосударственного права.

При этом польза послужила только "поводом для возникновения внутригосударственного права, ибо как самое сообщество, так и подчинение возникли и установлены ради какой-нибудь пользы". И неверно было бы рассматривать вслед за Карнеадом пользу как "мать правды и справедливости".

Справедливость не глупость, и гражданин, нарушающий внутригосударственное право ради своей ближайшей выгоды, тем самым подрывает основу собственного своего благополучия и благополучия своего потомства, так точно и народ, нарушающий право естественное и право народов, навсегда подрывает основу своего собственного спокойствия в будущем. Право заслуживает того, чтобы из-за благоговения перед ним гражданин или целый народ поступились некоторыми своими преимуществами.

Справедливость нельзя ограничивать пределами собственного царства. В отношениях между народами даже войну, по мнению Гроция, не следует ни начинать, ни продолжать без соблюдения норм права и добросовестности. Народы и государи ищут заключения союзных договоров. Нет столь могущественного государства, которое порою не испытывало бы нужды в содействии извне, со стороны других государств, как в области торговли, так и для отражения соединенных сил чужеземных народов.

Общежитие поддерживается чувством благодарности за оказанные благодеяния. Ничто до такой степени не расстраивает и не разрушает человеческое согласие, как порок неблагодарности. Наша безопасность зависит от обязанности взаимных услуг, и только благодаря взаимности благодеяний жизнь становится благоустроеннее и обеспеченнее от неожиданных нападений.

Гроций полностью разделяет тот гимн общению, который поет Сенека в труде "О Благодеяниях" /кн. IV, гл. XVIII/. Он ценит общительность за то, что она дает человеку "господство над всеми животными. Общение народов, живущих на суше, распространило власть человека в его пользу на царство другой стихии и дало ему господство также над морем. Оно же дает средства борьбы с болезнями, обеспечивает опору старости, дает утешение в скорбях; оно же внушает человеку мужество в превратностях судьбы. С прекращением общения людей исчезает единство человеческого рода, от которого зависит самая жизнь. Общение же прекратится, если только неблагодарность сама по себе перестанет быть чем-то ненавистным и водворится в человеческих взаимоотношениях".

Гроций отмечает, что наряду с обязанностями взаимных услуг и общительностью античные мыслители, и среди них приверженцы стоической философии, подчеркивали ценности общественного блага. Всякое действие, не имеющее отношения к общественному благу, вносит в жизнь расстройство и препятствует единению; оно не менее мятежно, чем тот гражданин, который в народе сеет смуты и раздоры. Что полезно всему рою пчел, то полезно и отдельной пчеле.

Гроций полагает, что право внутригосударственное не следует противопоставлять праву народов, всего человечества. Руководствующийся указаниями разума "будет непогрешим как по отношению к своим согражданам, так равно к чужестранцам и ко всем людям". Прекрасно выразил это Марк Аврелий Антонин: "Мое государство и родина для меня как Антонина - Рим, как для человека - весь мир".

Классификация права, соединяющего людей в сообщество, осуществляется по следующим критериям:

1. По свойствам действия : право господства и подчинения.
2. Деление права в строгом смысле на власть, собственность и право требования.
3. Деление права как правила на естественное и волеустановленное.
4. Деление права человеческого на волеустановленное и право народов.
5. Деление права божественного на всеобщее и свойственное одному народу (например, право древних евреев на обязывало чужестранцев).Право определяется как то, что не противоречит справедливости. Противоречит справедливости то, что противно природе разумных существ, например, причинять ущерб другому ради собственной выгоды, ибо при таком положении дела человеческое общество и взаимное общение людей неизбежно разрушились бы: "Люди должны щадить друг друга, потому что они рождены для общения. Ибо общество не может существовать иначе, как взаимной любовью и заботой о составных частях", - утверждал Сенека ("О гневе", кн. II, гл. 32). Один вид справедливости существует в отношениях между равными, другой - в отношениях между господствующими и повинующимися.

Право в отношении лиц Гроций рассматривает как нравственное качество, присущее личности, в силу которого можно законно владеть чем-нибудь или действовать так или иначе. Правом в собственном смысле объемлется власть как над собой, что называется свободой, так и над другими лицами, а также собственность и право требования по договору.

Совершенное нравственное качество он определяет как способность, менее совершенное как соответствие. Способности делятся на низшие, то есть предоставленные в частное пользование, или высшие, которые имеют преимущество перед частным правом, будучи предоставленными всему обществу в отношении его членов и их имущества ради общего блага.

Приоритет общественных интересов предполагает, что каждый гражданин несет ответственность сперва перед государством в общественных интересах, а затем уже перед своим кредитором.

Способности, согласно Гроцию, соответствует справедливость исполнительная и распределительная, спутница таких добродетелей, как щедрость и милосердие. Распределительная справедливость удачно определена у Гомера: лучшему он уделял, что получше, похуже - плохому.

Гроций выделяет еще третье значение слова "право" - одинаковое с понятием "закон": - в значении правила нравственных поступков, обязывающего к выполнению какого-нибудь надлежащего действия. Во всяком случае, необходима обязанность, - пишет он, - ибо советы и какие бы то ни было иные наставления, например, правила чести, не имеющие обязательной силы, не заслуживают названия закона или права. Итак, обязанности - это непременные спутники закона.

Право естественное Гроций определяет как предписание здравого разума, коим то или иное действие, в зависимости от его соответствия или противоречия самой разумной природе, признается либо морально позорным, либо морально необходимым. При этом право естественное он распространяет на право собственности. Естественное право вечно и "столь незыблемо, что не может быть изменено даже самим Богом", который не может зло обратить в добро и не может сделать того, чтобы дважды два не равнялось четырем.

Существование естественного права доказывается априори обнаружением соответствия или несоответствия какой-нибудь вещи разумной и общежительной природе. Доказательство апостериори состоит в выяснении естественного права путем отыскания того, что признается таковым у всех наиболее образованных народов. В последнем случае Гроций воспринимает мысль Цицерона, утверждавшего в произведении "Тускуланские беседы", что "согласие всех народов в чем-нибудь должно считаться доказательством естественного права".

В человеческом обществе Гроций выделяет право внутригосударственное, "которое исходит от гражданской власти. Власть гражданская господствует в государстве. Государство же есть совершенный союз свободных людей, заключенный ради соблюдения права и общей пользы. Право человеческое в более узком смысле, которое не исходит от гражданской власти, хотя и подчинено ей, : охватывает веление отца и господина и другие, им подобные. Право же в более широком смысле есть право народов, а именно - то, которое получает обязательную силу волею всех народов или многих из них".⁶

Совместимы ли человеческое общежитие и война? Может ли война быть справедливой, или дозволено ли когда-либо воевать?

Право естественное не отвергает войны, поскольку живое существо немедленно же после своего рождения дорожит собой, заботится о собственном самосохранении и о собственном благосостоянии, - как отмечает Марк Тулий Цицерон в третьей книге работы "О границах добра и зла". Поэтому каждый предпочтет "хорошо развитые и здоровые члены тела искалеченным и вывихнутым; и, стало быть первая обязанность состоит в том, чтобы каждый сохранял свое естество и вместе с тем соблюдал все, согласное с природой, и избегал бы всего, противного ей".⁷

Поскольку цель войны - сохранение в неприкосновенности жизни и членов тела, сохранение и приобретение вещей, полезных для жизни, что вполне соответствует первым пробуждениям природы, то Гроций считает допустимым ради этого использование при необходимости силы.

Здравый разум и природа общества, по его мнению, запрещают "применение не всякого насилия, но только того, которое несовместимо с самим обществом, то есть которое нарушает чужое право. Ибо общество преследует ту цель, чтобы пользование своим достоянием было обеспечено каждому общими силами и с общего согласия. Легко понять, что это имело бы место, если бы даже не была введена частная собственность, :, так как ведь жизнь, члены тела и свобода так же составляли бы достояние каждого, а потому и всякое посягательство на них со стороны другого было бы уже нарушением справедливости".⁸ Отсюда следует, что сила, не нарушающая чужого права, - законна. Ульпиан также полагал, что силу следует отражать силой.

Общественные власти установлены Богом для того, чтобы наказывать вместо самого Бога: "Если отменить право смертной казни, а также право охраны граждан вооруженной силой от нападения разбойников и грабителей, то оттого произошли бы величайшая безнаказанность преступлений и как бы неудержимый поток злодеяний; ведь даже ныне, после учреждения судилищ, большого труда стоит подавление преступлений".⁹

Сам Христос во вступлении к своим заповедям предупреждает, что пришел в мир не для отмены, но для исполнения закона (евангелие от Матфея, V, 17). Среди заповедей Христа не имеется воспрещения вступать в военное звание. Сам апостол Павел попросил трибуна дать ему военную стражу для защиты против всякого насилия на дороге. Следовательно, нельзя сказать, что Богу неугодно отвращать силу силой, - делает вывод Гроций.

Для поддержки власти и права необходима уплата налогов: "Уплачивать подати есть дело чести и является правилом, связывающим совесть, как изъясняет апостол Павел; цель же податей состоит в доставлении средств правительственной власти ради соблюдения достоинства и устранения зла (посл. к римлянам, XIII, 3, 4, 6). Тацит хорошо говорит по этому поводу ("История", IV): "Ни спокойствие народов невозможно без вооруженной силы, ни армия без жалованья, ни жалованье невозможны без податей".¹⁰

На основании вышерассмотренного Гроций приходит к выводу, что "ничего нельзя возразить против справедливости войн, пока существуют люди, препятствующие друзьям мира наслаждаться им и причиняющие насилия".

Исследуя далее причины войны, Гроций ссылается в частности на Плутарха, который в "Противоречиях стоиков" утверждает, что ни одна война не имеет иных источников, кроме пороков, но одни возникают из жажды наслаждений, иные - из алчности, наконец, третьи - от чрезмерного честолюбия и властолюбия. У Цицерона в первой книге его трактата "О границах добра и зла" читаем, что из вожделений рождаются ненависть, распри, раздоры, восстания, войны. По словам Оригена, "пчел господь поставил в пример, чтобы люди вели войны справедливые, соблюдая известный порядок и лишь когда к этому вынуждает необходимость".

Война, как полагает Гроций, бывает или частная, или публичная, или, наконец, смешанная: Публичная война ведется органами гражданской власти; частная же война ведется лицом, не имеющим таковой; смешанная война есть с одной стороны публичная, с другой стороны - частная. Частная война - древнейшая. Естественному праву не противоречит отражение кем-либо причиняемого насилия.

Однако с момента учреждения государственных судов "повиновение столь похвальному учреждению внушают сама справедливость и самый естественный разум". Соблюдение законов и обращение в суд помогают отличить мирное состояние от смуты военного времени и оберегают частных лиц от самовольного применения насилия.

Публичная война согласно праву народов бывает справедливой (законной, торжественной) или несправедливой. Справедливая война с обеих сторон ведется "волею тех, кто в государстве облечен верховной властью". Это предусмотрено законами почти всех народов. Справедлива война, когда оружие поднимается в защиту граждан. Несправедливая война может вестись против частных лиц и властью любых должностных лиц в государстве.

Разъяснению понятия справедливая война способствует выяснение сущности верховной власти и ее носителей.

Аристотель среди отраслей управления государством выделяет совещание о предметах общих, заботы о назначении должностных лиц и отправление правосудия ("Политика", книга IV, гл. IV). К первой он относит решение вопросов о войне и мире, о заключении и расторжении договоров, об издании законов; сюда же он относит вопросы о смертной казни, об изгнании, о конфискации имущества, о лихоимстве, то есть, предметы публичного правосудия:".

Искусство разрешения вопросов, относящихся к сфере публичных интересов, Аристотель "называет родовым понятием "политики", то есть "гражданским" или "совещательным" искусством". Отсюда заключаем, что под гражданской властью понимается "совещательное" искусство разрешения публичных интересов, политика.

Верховной же властью называется такая власть, действия которой не подчинены иной власти и не могут быть отменены чужой властью по ее усмотрению. Общим носителем верховной власти является государство. "Носитель власти в собственном смысле есть или одно лицо, или же несколько, сообразно законам и нравам того или иного народа".

Гроций не разделяет мнение тех, кто полагает, что верховная власть всюду и без изъятия принадлежит народу, так что государей, которые злоупотребят своей властью, следует низлагать и карать. В выполнении подобных функций народом он видит причину "многих бедствий".

Напротив, Гроций сторонник того, что свободный народ волен подчиниться одному или нескольким лицам, перенеся на них "целиком власть управления собой и не сохранив за собой ни малейшей доли этой власти". Народ волен избрать любой образ правления, который следует расценивать не с точки зрения преимуществ его формы, но с точки зрения осуществления в нем воли людей, - подобно тому, как любой гражданин волен выбирать любой образ жизни.

Среди причин, побуждающих народ целиком отказаться от верховной власти и передать ее другому, называется желание защиты или глубокая нужда. К тому же, полагает Гроций, "некоторые народы по свойственному им образу мыслей предпочитают лучше подчиняться, нежели господствовать".

Власть не всегда подчинена суду и воле подвластных. Существуют цари, которые не подчинены постановлениям народа. И Гроций приводит множество свидетельств тому как из священной, так и гражданской истории.

Неограниченное царское правление существовало уже в древности. В трагедии Эсхила "Молящие" народ обращается к царю с такой речью:

Ты - город сам, ты - сам народ,

Не подчинен ты ничьему суду,

Опора царства - ты, как алтарь,

Над всем властвуя волей единою.

Противоположная тенденция существенного ограничения власти царя существовала в других государствах античной поры. У Еврипида царь Тесей говорит об афинском государстве:

Здесь самовластная

Община граждан отрицает власть царя:

Народ, как царь, дарует часто почести

Тем и другим:

Ибо Тесей, по объяснению Плутарха, исполнял обязанности лишь полководца и блюстителя законов, в прочем оставаясь равным с гражданами (жизнеописания Клеомена и Агесилая). Оттого-то цари, подчиненные народу, могут называться так лишь в несобственном смысле. Так, после Ликурга, после учреждения эфоров, по словам Полибия, Плутарха и Корнелия Непота, лакедемонские цари были царями только по имени. Этому примеру последовали и другие народы в Греции. Павсаний сообщает в "Коринфике": "Аргосцы, уже издревле преданные равенству и свободе, свели царскую власть до наименьшей меры, так что сыновьям Киса ничего не досталось, кроме имени царя". Такого рода царская власть, по мнению Аристотеля, не представляет собой особой формы правления, поскольку она составляет лишь некоторую часть в государствах аристократических и демократических ("Политика", III, 12)".

Гроций критикует положение о том, что "всякое правительство установлено ради тех, кем оно управляет". Некоторые правительства существуют ради правителя. Так государства, возникшие путем завоевания, были учреждены ради пользы царя.

Взаимное подчинение царя и народа, полагает Гроций, создает лишь беспорядок в делах, когда народ обязан повиноваться праведно правящему царю, а если царь плохо правит, то он подчиняется народу.

Размышляя о праве верховной власти, Гроций вводит такую дефиницию, как различение права и способа владения им: 1) на полном праве собственности; 2) на праве узуфрукта (пользовладения) и 3) на праве временного владения. Так одни цари, которые избирались, а затем наследовали избранным в порядке преемства, - владели верховной властью на праве узуфрукта. Другие цари владели верховной властью на праве неограниченной собственности.

Поиск различия между верховной властью и подчиненной властью наводит Гроция на размышления о том, что даже в свободных республиках высшим должностным лицам присваиваются знаки царского величества, как например римским императорам, овладевшим царской властью, но все же получившим наименование принцепсов.

Иногда полноту верховной власти царя ограничивают собрания представителей народа, разделенного на разряды или сословия. Эти собрания в иных местах "образуют великий королевский совет, через посредство которого ходатайства народа, часто заглушаемые в королевской канцелярии, доходят до слуха короля, который затем согласно обычаям волен постановить, что ему будет угодно; в других же местах такие собрания имеют также право производить расследование повелений государя и даже издавать законы, обязательные для самого главы государства".¹¹

Утверждая возможность власти на полном праве собственности, Гроций следующим образом обходит возражение, что свободные люди не могут быть предметом сделок. Он вводит различие личной свободы как свободы отдельных лиц и свободы гражданской, т.е. свободы всего населения, целого народа. Свобода народа и царская власть рассматриваются как понятия противоположные: "сила царских громов поражает свободу как народных собраний, так и присутственных мест города".

Не менее сомнительно утверждение Гроция, что при отчуждении народа при полной верховной власти отчуждению подвергаются не сами люди, "но неизменное право управления ими, в силу которого они образуют народ". Так преемники Александра Македонского унаследовали право неограниченной собственности и власти над народами, ранее подвластными персам. Они приписывали себе право отчуждения, полагая, что эта власть досталась им по праву завоевания. А Цицерон в речи "Об аграрном законе" напоминает, что царство Египет перешло к римскому народу по завещанию царя Александра.

Различие между верховенством власти и полнотой обладания ею состоит в том, что обладание верховной властью нередко является неполным, а обладание подчиненной властью зачастую бывает полным. Например, графское достоинство может легче, чем царская власть продаваться и передаваться в наследство по завещанию. Регентство - пример неполного обладания верховной властью.

Соблюдение права естественного, божественного и права народов связывает всех государей, хотя бы они не давали на то никаких обязательств. Дело в том, что действительное обещание сообщает права тому, кому дано обещание. Например, Плутарх свидетельствует, что царь персов имел верховную власть, был предметом поклонения, как образ божества, и сменялись персидские цари не иначе, как в случае смерти. Тем не менее и они произносили клятву при вступлении на царство, и здесь считалось грехом вносить изменения в законы. "Египетские цари, которые: обладали не меньшей верховной властью, нежели прочие владыки Востока, тем не менее были обязаны соблюдать многие обычаи; в случае же нарушения своих обязанностей они не могли подвергнуться обвинению при жизни, но после их смерти выносился обвинительный приговор их памяти, и осужденные лишались торжественных похорон. Точно так же, если еврейские цари правили неправедно, то после смерти их хоронили вне места царского погребения. Это было отличным мероприятием, которое не посягало на священный характер верховной власти и тем не менее страхом посмертного суда удерживало царей от нарушения ими клятвы верности".¹²

Итак, верховная власть, единая, неделимая и совершенно независимая, тем не менее иногда бывает разделена, например, между царем и народом. Таково управление царей в пределах, предписанных законами.

Например, Сервий Туллий, владевший царской властью не столько по праву, сколько по расположению к нему народа, значительно способствовал умалению царской власти, утвердив законы, которым должны были подчиняться даже цари. Сходное смешение народной и олигархической власти имело место в Риме во времена междуцарствования и в первые консульства. Смешение власти знатных с народным правлением существовало и в Афинском государстве времен Солона.

Гражданская независимость не мыслима без сохранения верховной власти: "свободен тот народ, который не подчинен власти другого народа, даже если он и вовлечен в такой договор, согласно которому он обязан оказывать добрые услуги для поддержания величия другого народа".¹³ Например, у римлян союзники пользовались покровительством, но не были подвластными. Тит Ливий отмечал, что народ римский предпочитает привязывать народы благодеяниями, а не страхом, привлекать чужестранцев доверием и союзами, а не держать их в узах печального рабства. Таким образом, государственное покровительство не посягает на гражданскую независимость, предполагающую сохранение верховной власти.

В равноправном союзе государств тот, кто избран главой союза, обычно повелевает прочими членами союза, не мешая их гражданской независимости. Так, например, афиняне руководили остальными греками: "Они жили заботой о делах всех союзников, но так, что последние сохраняли полную независимость: Они полагали, что им должно принадлежать предводительство на войне, но не господство над прочими союзниками".

Поводя итоги, следует заметить, что Гроций как основоположник теории естественного права, выводит его из начал природы, а право народов - из общего согласия и свободной воли народа. Право рассматривается как основа безопасности любого общественного союза, включая род человеческий или несколько народов. Источником права считается соблюдение разумных правил общежития. Естественным правом предписывается соблюдение договоров. Провозглашается вечность и незыблемость естественного права, которое служит основой права внутригосударственного и права народов.

Гроций расширил применение понятия гражданское общество с масштаба внутригосударственного до всемирного, распространяя принципы мирного сосуществования, характеризующее естественное право, на право народов. Справедливость и право составляют основу благополучия человека и народов, поэтому справедливость нельзя ограничивать пределами только своего государства.

Отмеченные идеи Гроция будут осмысливаться и разрабатываться его младшими современниками и последователями.

§ 3. Т.Гоббс (1588-1679) об индивидуализме как стержне гражданского общества и мире как естественном законе сохранения людей в гражданском обществе

Борьба граждан с верховной властью и королей с парламентом в середине XVII века в Англии обусловили интерес к гражданским правам и праву власти. Т. Гоббс выступил врагом революции и на основании естественного закона стремился утвердить права верховной власти династии Стюартов против взбунтовавшихся подданных.

Взгляды Т. Гоббса на природу человека и причины, заставляющие людей объединяться в общество, сущность политических обязательств и легитимность разных форм правления формировались под влиянием размышлений о падении Афин (он перевел "Пелопонесские войны" Фукидида) и хаосе гражданской войны в Англии.

Мыслитель исходил из того, что наука о гражданине, обществе и государстве имеет своим предметом движения, совершающиеся в душе людей и определяющие их взаимные отношения. Основная причина человеческих действий состоит в вечном и непрерывном желании власти, которое прекращается только со смертью. В качестве метода исследования используется дедуктивный. Трактат "О гражданине " (1642-1646) заключает все существенное и отличается последовательностью выводов. "Левиафан, или материя, форма и власть государства церковного и гражданского" (1651) представляет популярное изложение идей первого трактата.

Учение Гоббса о гражданине основывается на принципах индивидуализма. Эгоистические стремления составляют основу человеческой природы. В обществе человек ищет прежде всего собственного блага. Между людьми, не сдерживаемыми верховной властью, господствует страх. Причина опасений заключается отчасти в естественном равенстве людей, вследствие которого даже слабейший может убить сильнейшего, отчасти также в соперничестве, но главным образом в стремлении к приобретению благ, которыми все не могут пользоваться сообща. Это стремление проистекает из самых коренных свойств человеческой природы. Каждый ищет для себя добра и избегает зла, особенно смерти. Это стремление столь же естественно, как падение камня вниз.

Гоббс опровергает убеждение Г. Гроция в общительной природе человека. Люди соединяются с другими не ради самого общения, а ради выгод, какие могут извлечь для себя из этого. Себялюбие может побуждать людей к сообществу или ради чести, или ради пользы. Но и то и другое удобнее достигается не соединением с людьми, а господством над ними. Удержать людей от стремления к господству друг над другом может взаимный страх, который и следует рассматривать как истинное основание всякого соединения людей в общества. Таким образом, индивидуалистическая трактовка природы человека является, согласно Гоббсу условием возникновения общества и причиной его функционирования.

Соглашение или договор между всеми членами догосударственного сообщества людей Т.Гоббс считает необходимой предпосылкой легитимности государства. В "Левиафане" он рассматривает гражданское общество, возникшее на основе этого соглашения, как эквивалент государства.

Естественное право и естественный закон Гоббс считает частью гражданского закона. При этом естественное право понимается как свобода всякого человека использовать собственные силы по своему усмотрению для сохранения собственной жизни. Естественный закон есть "общее правило, согласно которому человеку запрещается делать то, что пагубно для его жизни или что лишает его средств к ее сохранению..."¹ Право состоит в свободе делать или не делать, между тем как закон обязывает к тому или другому. Закон и право различаются между собой как обязательство и свобода.

В естественном состоянии каждый человек имеет право на все. Это состояние войны всех против всех. Для сохранения жизни основной естественный закон предписывает, что следует искать мира и следовать ему, защищать себя всеми возможными средствами.

В случае согласия на это других человек должен согласиться отказаться от права на все вещи в той мере, в какой это необходимо в интересах мира и самозащиты, и довольствоваться такой степенью свободы по отношению к другим людям, которую он допустил бы у других людей по отношению к себе. Гоббс справедливо считает, что до тех пор, пока каждый человек держится за право делать все, что он хочет, все люди будут находиться в состоянии войны. Чтобы показать свою готовность к миру, поступай в соответствии с Евангелием по отношению к другим так, как ты желал бы, чтобы другие поступали по отношению к тебе.

Отказаться от своего права - значит устраниться с пути другого, лишиться свободы препятствовать другому пользоваться выгодой от права на то же самое. От права можно отречься или перенести его на другое лицо или лица. Однако не все права могут быть отчуждаемы. Прежде всего человек не может отказаться от права оказывать сопротивление тем, кто нападает на него с целью лишить его жизни, нанести раны, наложить оковы или заключить в тюрьму. Взаимное перенесение права есть договор.

Заключение договоров Гоббс рассматривает как источник справедливости. Люди должны выполнять заключенные или соглашения, без чего соглашения не имеет никакого значения и оставляют право на ведение войны. Нарушение заключенного договора несправедливо.

Справедливость и собственность начинаются с основания государства, как считает Гоббс. Продолжая традиции схоластов, он утверждает, что справедливость есть неизменная воля давать каждому человеку его собственное. Неизменная воля предполагает власть, которая может появиться лишь с основанием государства.

Где нет государства, там нет собственности, ибо там имеют право на все. В гражданском обществе неделимые вещи должны быть использованы сообща пропорционально числу тех, кто имеет право, если количество вещей позволяет. Когда же вещи не могут быть делимы или использованы сообща, устанавливается поочередное пользование по жребию или пользование по принципу первородства.

Природа справедливости, как считает Гоббс, "состоит в выполнении соглашений, имеющих обязательную силу, но обязательная сила соглашений начинается лишь с установления гражданской власти, достаточно сильной, чтобы принудить людей к выполнению своих соглашений". ² Называя власть государства гражданской властью, он фактически использует как тождественные понятия гражданского общества и государства.

К жизни в обществе люди в различной степени приспособлены в зависимости от различия их склонностей. Естественным законом общественной жизни Гоббс считает взаимную уступчивость людей, когда каждый человек должен приноравливаться ко всем остальным. Согласно этому закону, не должен быть принят в общество человек, который стремится держать за собой излишнее, что для других является предметом необходимости. Кто соблюдает естественный закон добиваться мира, может быть назван законопослушным.

Для мирной жизни в обществе также естественно при наличии гарантии в отношении будущего прощать прошлые обиды раскаявшимся. В случае отмщения следует сообразовываться не с размерами совершенного зла, а с размерами того блага, которое должно последовать за отмщением. Наказание должно иметь целью исправление преступника или предостережение других. Месть не может служить предостерегающим примером и потому является торжеством по поводу ущерба, нанесенного другому. Месть ведет к войне и именуется жестокостью.

В обществе каждый человек должен признать других равными себе от природы, так как люди вступят в мирный договор не иначе как на равных условиях. При вступлении в мирный договор ни один человек не должен требовать предоставления себе какого-нибудь права, предоставить которое другому человеку он не согласился бы. Нарушение этого естественного закона греки называли желанием получить большее, чем причитается.

Мир как средство сохранения людей в гражданском обществе предполагает существование беспристрастного суда. В противном случае споры между людьми могут быть разрешены лишь войной. Защита прав граждан возможна при условии, что никто не может быть судьей самого себя. Никто также не должен быть судьей в деле, в котором он в силу естественных причин имеет пристрастие. Не следует ставить арбитром того, кто явно извлекает больше пользы, чести или удовольствия от победы одной из сторон. В спорных случаях установления факта или правомочия действия стороны должны подчинить свое право решению арбитра. Людям, которые являются сторонниками мира, должна быть дана гарантия неприкосновенности. В спорах о факте судья не должен доверять одной стороне больше, чем другой (если нет других аргументов), а должен доверять третьему лицу, свидетелю или свидетелям, иначе решение вопроса было бы предоставлено силе.

Согласно Гоббсу, рассмотренные естественные законы сохраняют мир в гражданском обществе. Чтобы стать доступными людям, большинство которых слишком занято добыванием средств к жизни, их можно выразить кратко следующим образом: поступай в отношении других так, как ты желал бы, чтобы другие поступали по отношению к тебе.

Свободным в обществе считается человек, которому ничто не препятствует делать желаемое, поскольку он по своим физическим и умственным способностям в состоянии это сделать. Свобода означает отсутствие сопротивления. Свобода воли состоит в том, что человек не встречает препятствий к свершению того, к чему его влекут его воля, желание или склонность.

Свобода граждан имеет то преимущество перед рабами и детьми, состоящими под отеческой властью, что гражданам доступны почетные должности в государстве и что они подчиняются только государству, а не частным лицам. Всякая другая свобода была бы свободой от подчинения законам и может принадлежать только самому правителю.

Вместе с тем Гоббс находит недопустимой чрезмерную законодательную регламентацию частной деятельности. Законы должны не устранять частную деятельность, а только руководить ею, подобно тому как берега существуют не для того, чтобы задерживать реку, а для того, чтобы давать ей надлежащее направление. Мера свободы определяется требованием блага граждан и государства. Безвредную свободу по естественному закону не следует отнимать у граждан.

Мера власти определяется задачей защитить граждан, поэтому государственной власти принадлежит:

1. право наказывать нарушителей закона;
2. право войны;
3. право суда;
4. право законодательства;
5. право учреждать подчиненные власти;
6. право запрещать вредные учения.

Следовательно, власть государства, по Гоббсу, не ограничивается сферой внешних действий, но распространяется и на духовный, внутренний мир человека. Государство может осуществлять и церковную власть.

Отрицает Гоббс и право подданных иметь собственное суждение о добре и зле. Это справедливо в естественном состоянии, а не в гражданском. Здесь правила добра и зла определяются гражданским законом и законодателем. Частные люди не могут предписывать себе суждения о добре и зле.

Повиновение власти ни в каком случае не может быть греховным. Подданный, таким образом, является совершенным рабом, с той лишь разницей, что подданный подчинен государству, а раб частному человеку. Гражданским правителям вручает Гоббс и церковную власть. Толкование естественного закона в человеческих обществах является функцией государственной власти.

Теорию абсолютной власти Гоббс выводит из требований общежития. Верховная власть связует общество и образует из него единое целое. Но учение Гоббса ведет к уничтожению свободы. Право сопротивления верховной власти признается в силу естественного закона. Ослушание не допускается при достижении такой общественной цели, как сохранение мира и общей защиты.

В некоторых случаях он оправдывает возмущение против общественной власти: когда она предписывает что-либо опасное или беспечное, когда людям грозит смерть. Подданный имеет право подчиниться новой власти, когда перестает пользоваться покровительством прежней. Эти оговорки против безусловного господства власти открывали дверь революционным идеям.

В трактате "О гражданине" Гоббс делает гражданскую власть единственною толковательницей естественного закона как в нравственном отношении, так и относительно способов поклонения Божеству. Причина состоит в том, что разум может ошибаться, следовательно, частное суждение должно подчиняться общественному. Это первое предписание естественного закона. Если даже власть повелевает что-либо противное нравственности, то грех лежит не на подданных, которые, повинуясь, исполняют свою обязанность, а на правителе, который издает приказание.

Повиноваться власти не следует единственно в том случае, если государственная власть предписывает действие, оскорбляющее Бога, или вовсе запрещает поклонение. Ибо никакое отдельное лицо само по себе не имеет подобного права, а потому не может перенести такое право на государство. Точно также не следует воздавать человеку божеских почестей. За этими исключениями повиновение должно быть полным.

"Левиафан", в угоду абсолютной власти Стюартов утверждает, что граждане обязаны полным повиновением власти во всем, что не противоречит законам Божьим. Власть имеет право предписывать естественные способы поклонения.

Гражданские свободы автор "Левиафана" трактует следующим образом. Подобно тому, как для достижения мира и самосохранения люди создали государство, точно так же, по соглашению, они создали гражданские законы, которые держатся благодаря опасности. Гражданская свобода заключается в свободе делать то, что не указано в соглашениях с властью, то есть в государственных законах. Например, "свобода получать и продавать и иным образом заключать договоры друг с другом, выбирать свое местопребывание, образ жизни, наставлять детей по своему усмотрению и т.д. ³

Однако гражданские свободы Гоббс рассматривает не в отношении граждан, а подданных, совмещая их с властью суверена над жизнью и смертью его подданных. Подданный является виновником каждого акта, совершаемого верховным представителем, который, в свою очередь, сам являясь поданным Бога, обязан соблюдать естественные законы. Беззаконие может быть совершенно верховным представителем, как считает Гоббс, лишь по отношению к Богу.

Гоббс сторонник свободы не частных лиц, а государства. Свобода афинян и римлян, по его мнению, "значит не то, что какие-нибудь частные лица пользовались там свободой оказывать сопротивление своим представителям, а то, что их представители имели свободу оказывать сопротивление другим народам и завоевывать их" ⁴ . Сторонник монархии замечает, что люди легко вводятся в заблуждение соблазнительным именем свободы и принимают за свое прирожденное и доставшееся по наследству право то, что является лишь правом государства. Не приходится удивляться, заключает он, что это приводит к мятежу и государственному перевороту.

Гоббс определяет свободу как отсутствие препятствий, определяет свободу воли человека и называет некоторые основные гражданские свободы: право на жизнь, безопасность, собственность, справедливый суд, равенство людей при заключении договора, свобода покупать и продавать, выбирать свое местопребывание, пищу, образ жизни и т.д. Однако в сравнении частных прав с государственным предпочтение отдается последнему. Гражданскими правами называются те, которые не предусмотрены законом.

От каких прав человек отказывается или от какой свободы он отрекается, когда создает государство? Верховная власть, основная как на установлении посредством соглашения каждого с каждым, так и на приобретении посредством соглашения между побежденными и победителями, оставляет подданным (гражданам) свободу в отношении всего, право на что не может быть отчуждено соглашением. Это прежде всего право защищать свою жизнь, не наносить себе повреждений. Никакой договор также не может обязать человека обвинить себя.

Под гражданскими законами Гоббс понимает законы, которые люди обязаны соблюдать как члены государства вообще (т.е. как граждане, выражаясь современным языком - Г.С.). Гражданский закон надлежит знать любому. Гражданским правом являются те правила, которые государство устно, письменно или при помощи других достаточно ясных знаков своей воли предписало людям (подданным, гражданам) для различения между правильным и неправильным. Законы суть правила, определяющее, что справедливо и что несправедливо.

Естественный и гражданский законы в целом совпадают по содержанию. Естественные законы, заключающиеся в беспристрастии, справедливости, признательности и других вытекающих отсюда моральных качествах, в естественном состоянии являются не законами, а лишь качествами, располагающими людей к миру и повиновению. Лишь по установлении государства они становятся действительно законами, и только государство может установить наказание за их нарушение. И поэтому такие правила являются гражданскими законами: "во всех государствах мира естественный закон есть часть гражданского закона. В свою очередь гражданский закон также является частью предписаний природы, ибо справедливость, т.е. соблюдение договоров и воздание каждому того, что принадлежит ему, есть предписание естественного закона... Гражданский и естественный законы не различные виды, а различные части закона, из которых одна (писаная часть) называется гражданским, другая (неписаная) - естественным." ⁵ Вместе с тем следует иметь в виду, что гражданский закон урезывает естественную свободу человека, естественное право.

Таким образом, в учении Гоббса естественный закон и общественный договор, создающий государство, являются идейными истоками гражданского закона. Естественный и гражданский законы совпадают через категорию справедливости, объединяющую их. Повиновение гражданскому закону является частью естественного закона. Впрочем, гражданский закон урезывает естественное право. Договор определяется как взаимное перенесение права.

Заслугой Гоббса с точки зрения концепции гражданского общества является также разработка им категорий естественного и гражданского закона, их взаимосвязи и роли наряду с индивидуалистической трактовкой человека в создании общества и государства; разработка понятий свободы и гражданских свобод, равенства, справедливости, права и собственности.

Он приходит к выводу, что суверенная власть в обществе необходима, чтобы избавить его членов от хаоса и насилия. Гражданин получает безопасность и защиту в обмен на исполнение обязанностей и подчинение. Заслугой Гоббса современные мыслители справедливо считают его вывод о том, что оптимальной формой правления является соответствующая материальным условиям и человеческим потребностям граждан.