В Евангелии от Марка жертвы не упоминаются ни разу. Вообще. Не называет Марк Иисуса жертвой. Впрочем, это относится и ко всем евангелистам. Более того, Сам Господь любит повторять обличения пророков в адрес жертвоприношений. Не убивайте животных, убейте эгоиста в себе - вот смысл призыва "сломать сердце", "сокрушить сердце", сделав своё сердце похожим на сердце Иисуса. Шунтироваться Христом.
Первая проповедь христианства - речь апостола Петра на Пятидесятницу. Вновь - нет слова "жертва". Так и вообще в Деяниях об Иисусе как жертве не говорится! Проповедовал апостол Павел без этого слова! Возможно, самое яркое отсутствие слова "жертва" - в проповеди афинянам, целиком построенной на образе жертвенника и, тем не менее, Иисус жертвой в подходящем месте не назван (Деян 17:31). Достаточно слова о воскресении - и тут надо понять, что "жертва" абсолютно не ассоциировалась с воскресением, никоим образом.
Это не означает, что мысль об Иисусе как жертве - неверная или не принадлежит апостолу Павлу. Это означает, что эта мысль - метафора, сравнение, яркий образ. Не более, хотя и не менее. Можно предположить, что этот образ возник у Павла во время спора о том, можно ли есть "идоложертвенное". Два образных ряда соединились в коротком замыкании, нормальный мыслительный - поэтический - процесс. Иисус как жертва - такая же поэзия как Иисус - ходячая скала, источающая в нужные моменты воду. Хорошая поэзия! Жертва - какая именно, не столь важно. И жертва мира, и жертва замещения. Кстати, никоим образом не "козёл отпущения".
Плохо не то, что в проповеди Царства появляется новый образ. Плохо другое: образ жертвы недостаточно был воспринят. Ведь апостол Павел в том же послании римлянам, где вспыхнул и зафонтанировал образ Иисуса как жертвы, сделал логичный вывод - в логике подражания Богу и Сыну Божию: "предоставьте тела ваши в жертву живую" (Рим 12:1). Что произошло с этим образом? Он был снижен до вполне языческого аскетизма. Но разве жертву пытают? Её просто убивают. Ну, самоумерщвление... Дело неплохое, что и говорить, но всё-таки самоумерщвление не самоцель, а средство неумерщвления других. Неумерщвления словом, неумерщвления делом, неумерщвления помышлением, законом, штрафами и т.п. Где это? Ау!
Теологии жертвы много, призывов к жертвенности и самопожертвованию (всегда - чужому) с избытком, жертв насилия, фанатизма, эгоизма - множество, одно осталось - сделать жертвой себя, чтобы другой стал свободен, как стал свободен Исаак, когда Авраам вместо него принёс в жертву козлёнка, как стал свободен каждый, когда Иисус вместо того, чтобы размазать нас по стенке, поставить на нас жирный крест, пошёл на совсем нежирный, но очень настоящий и болезненный Крест.
Стругацких полюбили, когда они перестали быть Казанцевым.
Начинали они как Казанцев: резиновые тексты о покорении космоса, резиновые и бессмысленные. Затем совершился прорыв - у героев Стругацких появились чувства. Конец 1950-х. Это и была "оттепель". Конечно, и в предыдущей советской литературе имелись изображения чувств, но чувств не было, потому что не было языка. Была псевдо-речь. В 1960-е русский язык слегка воскрес - журнал "Юность" (не "Новый мир"), а главное - Булгаков, Шаламов, Домбровский, Искандер и их кривляющаяся тень - Солженицын.
Язык Стругацких взорвался в "Понедельнике", всех покорил, но дальше не развивался. Это относится, впрочем, и ко всей "оттепели". Стругацкие пытались вырваться из найденного ими стиля, но так и не смогли. Их язык был языком отражения, не языком света. Та среда, которую они отражали, которой дали трибуну - среда научно-технических интеллектуалов - либо эмигрировала, либо загнила-застоялась, что Стругацкие верно отразили в "Улитке".
Вымышленный Стругацкими мир был всего лишь отражением унылого советского бытия. Эзоповым отражением. Стругацкие активно бранили Запад и особенно Америку, но это была маска: бранили они не западное, а российское, что их душило. Их "коммунистическое будущее" было "антикоммунистическим", что напрямую проявилось только в "Сказке о тройке", где Хрущёв, Брежнев, Суслов появились без масок. Вполне возможно, что сами Стругацкие сперва действовали бессознательно и реально считали, что обличают буржуазных филистёров, "серость", благодаря которой к власти приходят "чёрные".
Фраза из "Трудно быть богом" об этой серости-черноте стала чрезвычайно популярной, в 1990-е она оторвалась от текстов Стругацких и стала объяснением неудачи демократии в России. Объяснением неверным и, хуже того, в большой части - самооправданием.
Вся вина возлагалась на "мещан", тогда как реально "обыватели" вообще ничего не могли сделать в 1990-е годы, а кто пытался, быстро натыкался на железную стену. Все разговоры номенклатуры о демократии, приглашения "поверить Горбачеву", "помочь Ельцину" и т.п. были всего лишь демагогией и дымовой завесой, за которой силовики - прежде всего, КГБ, МИД, разнообразные разведки - легализовали свою власть и вышли в политический и финансовый кэш.
Большинство "научных сотрудников" просто эмигрировало. Ничтожное меньшинство сумело поучаствовать в "выходе в кэш", исполнив в очередной раз роль Фарфуркиса при диктаторе - самым заметным фарфуркисом стал Чубайс, с исправностью часовой кукушки возвещающий, что в России построен капитализм. Кстати, не лжёт - только это капитализм антианархический, капитализм номенклатурный, который создал В.И.Ленин. Антикапиталистический капитализм.
Чёрных в России к власти никто не приводил. Они правили ею с 25 октября непрерывно, убийствами проводя селекцию нового типа человека - верного раба ЧК. И вывели. Это не серые, это именно рабы, нищие рабы. Рабы опасные, заточенные на войну и насилие, верные русланы. Но не "мещане", не "бюргеры". В этом смысле Честертон, доказывавший, что именно "серые" - лавочники - есть опора свободы в Европе, был прав, а Стругацкие промахнулись. Точно так же, как абсолютно промахнулся Борис Стругацкий в 1990-е, заявив, что фашизм - это высшая стадия национализма и что всё средневековье было фашистским. Это не просто удивительное невежество в отношении Средневековья, это удивительная неряшливость мысли и в отношении ХХ столетия. Фашизм Муссолини и Франко очень мало был национализмом, и национал-социализм Гитлера тоже был значительно более сложным явлением уже потому, что слово "нация" в Западной Европе обозначало и обозначает "политическое сообщество", а не племя.
Когда Борис Стругацкий в 1995 году писал о том, что России грозит фашистская чума, он ведь всего лишь призывал поддерживать Ельцина против зюгановцев, жириновцев и лимоновцев. Был ли Ельцин фашистом? Он был хуже - он был верным преемником Горбачёва, Брежнева, Хрущёва, Сталина, Ленина. И себе он выбрал верного преемника. Путин - фашист? К 2010-м годам сравнение Путина с Гитлером стало общим местом, но оно не было точным. Общее у Гитлера и Путина - демагогия, но и Ленин был демагог. Националистическая, великодержавная, имперская риторика у Путина - не "настоящая". Ему совершенно не нужны сторонники. Ему нужны роботы, боевые роботы, которые даже не должны повторять лозунгов, а просто убивать. В этом ошибка тех интеллектуалов, которые приписывают успехи кремлёвской номенклатурократии телевидению. Ленин и Сталин без телевидения правили! В отличие от Муссолини и Гитлера они рассчитывали прежде всего не на энтузиазм, который всегда был очаковским, а на голое насилие и бессильное повиновение. Чего и добились.
"Чёрные" в России пришли к власти не потому, что к 1917 году страну населяли "серые". Россия была довольно разноцветной, пёстрой. Причина проста и не уникальна: авторитарный режим и война как ножницы перерезали механизмы обратной связи между народом и властью. Это и не только в России произошло.
Сваливать всё на серость - на смердяковщину, ресентимент, недостаточное образование, эгоизм, жадность - иррационально, аморально и просто неверно. Эгоизм, агрессивность, жадность не средой определяются, не образованием, не распределяются в зависимости от дохода. Они такие же общечеловеческие качества как доброта и щедрость, так же грозят каждому как рак и ВИЧ.
К тому же у Стругацких постоянно тянулась пренеприятная нота: призыв к активности то и дело превращался в призыв использовать гебешников для инфицирования людей свободой. Поводить начальство за нос, найти какого-нибудь генерала, который разрешит специнтернат, и в этом специнтернате воспитать свободных людей. Понятно, что выходят из этого интерната белковские пополам с павловскими, кураевы и быковы.
Что до плохого образования, то оно - не вина, а беда, как и нищета. А вот люди с хорошим образованием, люди, повидавшие нормальную жизнь - как тот же Гайдар, Щедровицкий, Чубайс - эти виноваты по полной, эти - "предатели-клерки" Бенда. Так ведь и Гитлера привели к власти не избиратели, рейхс-канцлером его не избирал народ, а назначил аристократ Гинденбург, уступив уговорам отлично образованного Папена. Путина не "привели к власти", он сам себе проложил тяжёлым и кропотливым трудом мафиозного босса путь к власти, но помогли ему - отлично образованные интеллектуалы, включая и Гайдара, подписавшего Путину карт-бланш в 1992 году. И у всех этих хорошо образованных, умных и предприимчивых людей были свои аргументы. Расплатились миллионы убитых чеченцев, грузин, украинцев.
Что до "серости", то, конечно, она существует. "Совок", "вата". Но к феодализму или капитализму "серость" отношения не имеет. Это искусственно, через селекцию в течение ста лет, выведенное сословие. Сословие предателей, эгоистов, жмотов, крысятников, смердяковых - в общем, Иван Денисович Солженицын. Смертельно опасны для окружающих не сами по себе, а в сочетании с милитаристской диктатурой. Не они её породили, она их породила. Эта милитаристская диктатура - хуже фашизма и нацизма, но, как и фашизм с нацизмом, она не из ниоткуда выскочила, она гнойник на теле нормального - демократического мира. Демократический мир он ведь не насквозь демократический. В нём полно и эгоизма, и смердяковщины, и трампизма, и милитаризма. Демократия держит это в узде, не порождает, но и свести к нулю не может, на то она и демократия.
Чтобы победить путинизм, нужно не бранить серость, а быть демократом - и тут у Стругацких были проблемы, во всяком случае, у Бориса Стругацкого. Он, скорее, был "правый либерал" - в общем, проголосовал бы за отмену всеобщих прямых и тайных выборов. Пусть гоосуют лишь умные и предприимчивые, которых легко узнать по научным степеням либо по деньгам. Все книги Стругацких - о противостоянии умного меньшинства глупому и опасному большинству. Кроме, пожалуй, "Отягощённых злом", но не потмоу, что там простили большинство, а потому что там уже и в меньшинстве разочарование.
Трампизм помогает понять юмор "от противного". Шут - бессильный, говорящий неприятную правду королю. Трамп - всесильный король, говорящий приятную неправду слабым. Это позитивное глумление.
Путин - глумление негативное, это насмешка над слабыми, издевательство, демонстрация бессильным их бессилия и обречённости. Путинизм - классический ужас псалмов: воссташа на мя враги, глумятся и издеваются, поношения терплю день и ночь. Ночной кошмар, когда всё видишь, всё понимаешь, тебе хохочут в лицо и разрушают твой дом, а ты не можешь и пальцем шевельнуть, и языком.
Трамп же глумление льстящее, сирена не воющая, а льстящая. Нужно быть испуганным очень специфическим страхом, чтобы не почувствовать глумливости - неискренности - Трампа. Это испуг не бессильного, а сильного. Испуг человека, которому есть, что терять. Безработный, но имевший очень хорошую работу, живущий памятью о прошлом "величии". Аудитории Путина нечего вспоминать кроме концлагерей - одни вспоминают как бывшие надзиратели, другие как бывшие заключённые.
Я буду очень благодарен и за молитвенную, и за материальную поддержку: можно перевести деньги на счёт в Paypal - на номер сотового телефона.