Фильм Ли Кригера «Век Адалины», 2015 года, из жанра притч, где даже есть закадровый голос. Снят очень хорошо, изысканно, озвучка отличная. Сюжет прост: главная героиня в возрасте 29 лет попадает в автоаварию, с обрыва — в море. Ледяная вода, три удара молнии, и она обретает бессмертие: клетки не стареют («хромосомы теряют пластичность», Менделе, помилуй).
Проходит 60 лет. Муж героини рано погиб, дочь уже в доме престарелых. Она удачно вложила деньги в акции «Ксерокса» и может себе позволить каждые 10 лет менять имя и фамилию, покупать новый роскошный дом. Вдруг у неё серьёзные чувства к одному миллионеру, и у него к ней, но она убегает, чтобы не проходить через кошмар одностороннего старения любимого человека. Убегает по-американски — на автомобиле — и опять попадает в аварию, опять ледяная вода, фибриллятор, вольты и амперы, хромосомы обретают пластичность. Она сперва решается заключить брак с миллионером, перенести кошмар ради любви, и уже после этого случайно обнаруживает у себя седой волос и улыбается — ура, они будут стареть вместе.
Традиционный сюжет, притча, лучшие образцы — у Свифта и у Чапека, но поворот неожиданный. Плохо даже не бессмертие — плохо нестарение. Между тем, и Свифт, и Чапек делают акцент на стремлении именно к здоровью, к вечной молодости. Когда представляют Бога в виде старца, это ведь рот теодицеи — ну какой спрос со старика? Радикулит, запоры, спина болит... на троне этом дурацком сидеть, выпрямившись... Старение — базовая форма зла. Внезапно умереть — счастье (обратное утверждение неверно, однако).
Иисуса всегда изображают в расцвете сил. Если не считать одного античного автора, утверждавшего, что Спаситель был урод и горбун, чтобы подчеркнуть — спасение не в красоте. На самом деле, и уродство, и красота — болезненные состояния постольку, поскольку сигнализируют об изоляции человека от окружающих. В нормальном — райском — состоянии нет деления на красавцев и уродов. Не до того.
Спасение не в том, чтобы отменить старение, а в том, чтобы научить людей не бояться старения. Не в том, чтобы всех исцелить и обессмертить, а в том, чтобы научить ценить Бога больше, чем здоровье, любить ближних больше, чем вечную молодость, и любить себя больше, чем своё самочувствие.
Спасение не в том, что Бог дарует нам Своё бессмертие или Свою вечную молодость, а в том, что Бог в Сыне — и в Духе Святом — синхронизируется с нашими возрастами, болезнями и слабостями, чтобы мы синхронизировались с Ним.
Я уже писал о том, почему Ленин назвал Короленко (и всю русскую интеллигенцию) г…м — он обнаружил, что Короленко летом 1917 года верил в его, Ленина, сотрудничество с Германией. А Ленин писал тогда, что Короленко будет превосходным президентом России!
Однако, письмо Ленина с этим отзывом о Короленко интересно ещё как образчик апологии террора, точнее как образ новояза, перешифровки реальности, НЛП.
Письмо это адресовано Горькому, 15 сентября 1919 года, и Горького Ленин заведомо не подозревает в «интеллигентности». Горький для Ленина — свой, член партии, только малость капризный, но не более того.
Ленин начинает с лжи о Короленко:
«Короленко ведь лучший из «околокадетских», почти меньшевик. А какая гнусная, подлая, мерзкая защита империалистской войны, прикрытая слащавыми фразами! Жалкий мещанин, плененный буржуазными предрассудками! Для таких господ 10 000 000 убитых на империалистской войне — дело, заслуживающее поддержки (делами, при слащавых фразах «против» войны), а гибель сотен тысяч в справедливой гражданской войне против помещиков и капиталистов вызывает ахи, охи, вздохи, истерики».
Ни единым словом Короленко не защищал войну. Ленин этого и не отрицает, но утверждает, что Короленко поддерживал войну «делами». Он выделяет это слово курсивом (Ленин был, судя по частому употреблению курсива — тогдашнего аналога кейпслока — не вполне вменяемым автором). Но какие «дела»? Ни звука! Не было «дел».
Эта фраза — единственная в тексте, где Ленин признаёт «гибель сотен тысяч». Остальной текст отрицает факт гибели. Пока речь идёт о демагогии, ведь Короленко выступал против произвола ревтрибуналов и ЧК, а гибель на фронте или даже от случайного выстрела, разрыва снаряда — одно, гибель же в тылу, по доносу, без суда, — это совсем другое. «Лес рубят, щепки летят» — верное наблюдение, но когда утверждают, что льют чугун, а лес таки рубят — это странно. Когда решают математическую задачу, шьют, ремонтируют часы, строят плотины — а щепки летят и летят, это совершенно противоестественно. В этом особенность кремлёвского террора — щепки летали и летят даже, когда вожди зубы чистят.
Далее Ленин так описывает свой террор:
«Посидеть недельки в тюрьме».
«Вопль сотен интеллигентов по поводу «ужасного» ареста на несколько недель».
«Мера ареста кадетской (и околокадетской) публики была необходима».
«Посидят несколько дней в тюрьме для предупреждения заговоров».
Это написано в сентябре 1919 года, когда количество расстрелянных, запытанных, убитых в подвалах ЧК исчислялось десятками тысяч. Когда расстреливали в порядке «отмщения» — сто за одного. И печатали об этом в газетах для устрашения. Но Ленин словно ничего этого не знает!
Встаёт вопрос: Ленин был вменяем? Он сознавал, что лжёт? Что перекодирует реальность в удобном для себя направлении?
Вот вопрос, на который не нужно отвечать. Может, Ленин был циником, может, верил в то, что писал. Скорее всего, и то, и другое: психика очень сложное явление. Скорее всего, Ленин искренне лгал.
Это не имеет значения. Имеет значение, что это была ложь и обман, и Горький не возразил, а соучаствовал в этом обмане.
Инкапсулированное, «сектантское» сознание — не идентично «правому», «консервативному», хотя часто выдаёт себя за таковое. Вообще у консерватизма и либерализма есть несколько базовых общих свойств, например, антимонархизм (они зародились внутри автократических структур в борьбе за свободу), уважение к праву (к праву, как к тому, из чего вытекает закон, в отличие от законов, вытекающих из воли самодержца).
Ещё одна общая черта — стремление к правде. Не к высшей истине, стремление к которой и вера в возможность которой оставляется на усмотрение личности. Просто к правде. Это стремление — из противостояния средневековой лживости. Постоянная, пронзительная как писк комара, лживость Средних веков. Лживость во спасение.
Конечно, в Средние века было много неосознанной лжи, как и в любые времена. Изготовители фальшивых реликвий часто сами верили в подлинность своих подделок — увы, человеческая психика способна прежде всего на самообман. Вот снисходительность к фальшивым реликвиям — это был обман вполне осознанный. Уступка «слабости человеческой», которую не излечить якобы иначе, как ложью.
Ложь во спасение есть прежде всего ложь о спасении другого. Ложь во спасение себя — это настолько эгоистично, что непристойно. Поэтому ложь во спасение всегда делает вид, что она заботится о другом. Ах, я укрыл еврея, а ко мне пришли нацисты и спрашивают, где еврей!
Никто никого не укрыл, никого ни о чём не спрашивают. Ложь во спасение другого случается с такой же частотой как попадание молнии в бокал с шампанским. В абсолютном большинстве случаев это ложь во спасение себя либо тех, кого человек рассматривает как часть себя — членов своего кружка, своей общины, своего клана.
Конечно, лгут не все, кто принадлежит к определённому коллективу. Не всякий коллектив болеет коллективизмом. Утверждать иное означает болеть цинизмом, который ещё опаснее, потому что видит ложь во спасение даже там, где просто спасение безо всякой лжи. Циник и спасательный круг, утопая, оттолкнёт, не поверит, что брошен ради него. Ложь во спасение всегда оправдывает себя конкуренцией ради спасательного круга.
Не всякий русский лжёт ради России, не всякий еврей лжёт ради Израиля, не всякий верующий лжёт ради своей религии и т.п. Триггером для лжи является корыстолюбие или властолюбие, а также другие виды самоутверждения. Не всегда явные даже для своих носителей. Причём, виноваты считают не себя. Когда в 1970-е годы многие российские интеллектуалы использовали единственную возможность для эмиграции — объявить себя диссидентами, преследуемыми за демократические взгляды, за принадлежность к секс-меньшинствам или к евреям, — они же не считали себя виноватыми. Это была ложь во спасение — от кого? От чекистов, которые не выпускали никого из России? Или от американцев, которые впускали в Америку только очень-очень гонимых людей?
Ложь во спасение нарастает по мере того, как люди сбиваются в стада или в структуры, где больше власти, чем контроля над властью. Это могут быть и подпольные структуры — так лгать во спасение, как лгал Ленин, мало кто умел. Лгущие во спасение оправдывают себя тем, что им не оставляют выбора. Но это ведь суженное сознание, просто они видят лишь тех, кто, действительно, не оставляет выбора. Человек, который пишет фальшивый отчёт в Ватикан о расходе пожертвований, не так виноват, как те ватиканские чиновники, которым нужна показуха и фальшивые отчёты, реальная жизнь им не нужна, потому что там свобода, непредсказуемость, возможность не угодить начальству. Но человек, пишущий фальшивый отчёт, всё же виноват тем, что сориентировался именно на эту чиновничью структуру.
Заповедь «не лжесвидетельствуй», так же исключающая ложь во спасение как «не прелюбодействуй» исключает всякое б...ство, требует иногда держаться подальше от структур, поощряющих лживость, даже если эти структуры — во имя соблюдения заповедей. И уж во всяком случае не совершать самого страшного — с точки зрения Фомы Аквината — греха: не оправдывать ложь во спасение. Почему оправдывать ложь во спасение хуже, чем лгать во спасение? Потому что лжец и циник не утверждает, что правды нет, он даже имитирует правду и пытается имитировать спасение. Заявляющий же, что спасение невозможно без лжи, отвергает, фальсифицирует и спасение, и правду.
Мир спасён правдой. Спаситель и есть Правда. Это означает, что иногда, чтобы не лгать во спасение, надо стать Спасителем. Надо совершить невозможное, стать кем, кем ты по определению не можешь быть. Такое случается, и не только с Богом. Обезьяна становится человеком, эгоист становится альтруистом, чиновник становится творцом, циник — верующим. Чего и себе пожелаем.
Ложь во спасение иногда возможна, даже неизбежна. Шит случается. За одним-единственным и очень важным исключением: не в СМИ. Не вовлекать других. Долг журналиста — фильтровать базар, включая и ложь во спасение. Вот почему история с петербургской гражданской активисткой, пацифисткой, правозащитницей, о которой пошли заголовки «убита ЛГБТ-активистка» — нехорошая история. И вот ЛГБТ-журналисты себе такое позволяют — приписки — а пацифисты и правозащитники значительно лучше и здоровее по этой части.
И когда я умру — обо мне не будут писать «упокоился известный еврейский литератор», «дал дуба ЛГБТ-активист», «отдал концы православный», «помер пацифист», «переселился в вечные обители католик». Я принял некоторые меры... напишут «откинулся Яков Кротов, слава Богу!».
Закрытое сознание, инкапсулированное, кружковщина... Оно ведь всего лишь подвид гордыни. Человек не кружок защищает, а себя и своё право судить людей. Я сталкиваюсь регулярно с пятью феноменами. Отдельные католики заявляют мне, что я ненавижу католиков. Некоторые русские заявляют мне, что я ненавижу Россию. Некоторые евреи заявляют мне, что я антисемит. Некоторые геи заявляют мне, что я гомофоб. Некоторые православные заявляют мне, что я неправославен.
Для таких заявлений нужно прежде всего сузить круг католиков, русских, евреев, геев до кружка, в котором лишь те, кто разделяет взгляды одного-единственного человека, который и ругается. Например, католик — тот, кто верует в необходимость законодательного запрета абортов и борьбы с ЛГБТ, модернизмом и пр. Папа Римский — не католик.
В принципе, кружок таким образом определяемых людей может состоять из одного человека. Как Серафим Роуз считал, в сущности, себя одного православным. Таких горделивых одиночек, считающих себя единственно нормальным человечеством, а всех остальных маргиналами, предателями, антихристами, — огромное количество, но они не стыкуются друг с другом. Только в бесплатных социальных сетях им раздолье.
Те же из этих идеологических аутистов, которые умудряются скучковаться, явление малоприятное, а иногда и опасное. Ленин был таким — и хотя круг его оруженосцев был невелик, но ведь большое зло причинил, потому что война, потому что ложь и несправедливость одних и ожесточение других, а главное — гордыня, гордыня, гордыня.... В разных видах и пропорциях, с разным соотношением коллективизма и эгоизма, но — гордыня. В гордыне есть телесное начало, есть духовное. По телесному началу гордыня — антигуманна, по духовному — антицерковна (понимая под Церковью всё человечество). Вот почему гуманизм — не враг религии, а её соратник в борьбе с гордыней. Ну, конечно, не всякий гуманизм и не всякая религия, а те, которые, в свою очередь, свободны от гордыни.
Внутренняя жизнь верхушки МП закрыта наглухо, как у чекистов или бандитов. Но вдруг милые бранятся — и выплёскивается. Сергей Чапнин, многолетний руководитель ЖМП, перешедший к Алфееву, но омерту соблюдающий, вдруг описал взаимоотношения Анны Даниловой («Правмир») с Вахтангом Кипшидзе, руководителем патриархийной прессы:
«Ты годами, чуть ли не в ежедневном режиме общался с Аней, размещал на Правмире тексты, диктовал ей, у кого брать, а у кого не брать интервью, о чем писать и о чем не писать. Скажем прямо, ты много лет был ее личным куратором от патриархии».
Замечательно, что Чапнин «тыкает» Кипшидзе («я без всякого удовольствия и даже со скорбью был вынужден назвать тебя подлецом»), а тот отвечает ему почтительно на «Вы». Чапнин на 13 лет старше, обслуживал МП четверть века, Кипшидзе — следующее поколение синодальных молчалиных.
Теперь Чапнин работает то ли на Павловского, то ли на ГРУ — перекинут на внешнеполитический фронт — и вовсю бранит своего бывшего Дон Кихота:
«Проблем стало больше, чем было, авторитет и Церкви, и лично патриарха падает... Деньги и власть стали главным содержанием церковной жизни. И вот здесь было бы хорошо, чтобы патриарх Кирилл мог сказать, что он не единолично посадил РПЦ в эту глубокую яму. … Но патриарх Кирилл так сказать уже не может. Он всех оттолкнул. И теперь он несет единоличную ответственность за всё происходящее. Даже его помощники без сожаления сделают шаг в сторону при первой возможности. Это крайне тяжелая для патриарха ситуация, из которой уже не выкарабкаться. Дальнейшее движение будет только по наклонной вниз. И это значит, что следующий патриарх обязательно должен будет начать с демонтажа той системы, которую построил патриарх Кирилл. И делать он это будет, формируя широкую коалицию, всерьез договариваясь с епископатом и опираясь на него».
Громокипящая тирада, основанная на двух неправдах. Маленькая: Гундяев не заявлял, что будет править единолично, Чапнин элементарно искажает смысл его слов о том, что у патриарха не должно быть «неких любимчиков». Соборности в МП, конечно, нет, но и единоличного правления нет, а есть сложная, характерная для клановых структур, система сдержек и сделок. Большая неправда — что раньше было лучше. И при Ридигире, и при Симанском было ровно то же самое. Не было никакого светлого романтического времени, когда тот же Чапнин вместе с Гундяевым травили инакомыслящих и зарабатывали деньги на неправде.
Что до «следующего патриарха», то это текст опубликован на сайте Александра Солдатова, где идёт забавная кампания против Гундяева в пользу Шевкунова. Идёт уже много лет, абсолютно иррационально один противопоставляется другому и муссируется идея, что патриарха могут снять. Не могут и не снимут. Никакой разницы между этими двумя гебешными персонажами нет, и никто никого снимать не собирается, но Солдатов не устаёт вопрошать собеседников, когда же Шевкунов заменит Гундяева:
«Согласны ли Вы, что происходящее вокруг Сретенской семинарии — это удар лично по митрополиту Тихону (Шевкунову), который стал составлять слишком большую «конкуренцию» Патриарху Кириллу (Гундяеву)?».
Повод ничтожный — свящ. Максим Козлов выступил с каким-то проектом реформы академий и семинарий, что-то там не понравилось Шевкунову, началась кампания с истошным воплем о том, что проект якобы «решил похоронить то, что мы знаем под именем системы духовного образования Московского патриархата» (Сергей Бычков, ещё один гебешный агент, но старый враг Гундяева, давший тому кличку «табачный митрополит», из клана подмосковных православных олигархов). Чапнин чуть уже, но тоже «громко свистнуто»: «решение о фактическом разгоне Сретенской семинарии». Шевкунов без труда отбился — не Козлову на него «наезжать». А сколько удовольствия Путину, который и натравливает друг на друга своих верных псов. Ни о какой конкуренции, конечно, речи нет, патриарх будет на своём посту пожизненно, а это не один десяток лет, зато сколько внимания отвлечено от настоящих проблем Церкви.
Я буду очень благодарен и за молитвенную, и за материальную поддержку: можно перевести деньги на счёт в Paypal - на номер сотового телефона.