Майкл Хендерсон

ПРОЩЕНИЕ: РАЗРЫВАЯ ОКОВЫ НЕНАВИСТИ

К оглавлению

ГЛАВА 10

Мир приносит свои плоды:

глашатаи нового мышления

«Прощение — не случайный акт, оно есть проявление определенного мировоззрения».

Мартин Лютер Кинг-младший

Элиесеру Сифуэнтесу из Гватемалы посчастливилось выжить. Дело в том, что в одну из ночей 1980 года четверо полицейских на машине военной полиции, напав из засады, ранили его в руку. Пригнувшись и совершив неожиданный маневр, истекающий кровью Сифуэнтес смог сначала оторваться на своей машине от преследователей, а затем, выпрыгнув из машины, найти на несколько часов убежище в одном из магазинчиков. В полночь, переодевшись в женское платье и взяв на время у владельца магазина машину, он направился обратно в столицу Гватемалы, где скрылся в посольстве Коста-Рики. После четырех месяцев переговоров Сифуэнтес получил разрешение отправиться в Сан-Хосе.

Находясь в изгнании, он ощущал в себе все возрастающую ненависть к своим несостоявшимся убийцам. Сам вид полицейского вызывал в нем негодование. Его мучили ужасные головные боли. Но однажды он испытал то, что полностью изменило всю его жизнь. Сифуэнтесу удалось распознать в своем сердце «тигров ненависти», узреть в себе источник негативных чувств, которые он пи-

205

тал к военщине и к поддерживающим ее США. Он понял, что сам не испытывал той любви, которую он так страстно проповедовал. «Внутри себя я ощущал обновление. Ненависть и жажда мести стали постепенно оставлять меня». «Освобождение от ненависти — удивительное глубоко личное переживание, — говорит Сифуэнтес, — но в моем случае нельзя было останавливаться на достигнутом». Сифуэнтес решил нанести визит бывшему офицеру гватемальской разведки, который, по его мнению, был ответственным за составление списков людей, которых предполагалось похитить. В конце концов, во время их последующих встреч, он смог откровенно рассказать своему собеседнику о собственной ненависти к военным, что привело к важным изменениям во взаимоотношениях обеих сторон. Результатом стала организация, правда, за пределами Гватемалы, встречи со старшими офицерами армии, которые выразили готовность всеми силами содействовать национальному примирению в стране. Через некоторое время жена Сифуэнтеса и его дети также приняли решение о прощении.

Рене Пан — буддийская монахиня. Ее муж, занимавший пост заместителя премьер-министра Камбоджи, был убит в 1975 году захватившими власть красными кхмерами. Самой Рене удалось уехать в США, где ей пришлось приложить немало усилий для того, чтобы обрести желанную материальную независимость. Но затем она заметила, что ее ум поглощен, как говорят буддисты, «тремя страстями мира» — жадностью, гневом и глупостью.

В какой-то момент она ощутила в себе чудовищную пустоту. Она поняла, что необходимо изменить свое отношение к красным кхмерам. «Мне было очень трудно простить их после того, что они сделали со мной, моими родными, друзьями и, в особенности, с моей родиной. Но, простив, я сбросила с себя бремя ненависти и жажды мести, которое угнетало меня на протяжении десяти лет», — говорит Рене Пан.

Абебу Тесфагиоргис из Эритреи эфиопские захватчики заподозрили в связях с движением Сопротивления. Ее заключили в тюрьму и едва не расстреляли. В тюрьме

206

она встретила человека, который предал ее. И она его простила. Она пыталась убедить других заключенных в том, что, только простив врагов, они окажутся достойными своих павших товарищей. «Мы все молим Господа даровать нам освобождение, — говорила она им, — но Он не услышит наши мольбы до тех пор, пока мы будем преисполнены ненависти и жажды мести по отношению друг к другу».

После того как ее страна обрела независимость, Тесфагиоргис организовала центр по развитию и правам человека. Выступая на симпозиуме по межконфессиональному сотрудничеству, Абеба Тесфагиоргис сказала следующее: «Давайте избавимся от наших врагов, но при этом не будем сажать их в тюрьму или убивать, как принято у многих африканских режимов. Давайте перестанем унижать их! Вместо этого давайте попытаемся разрешить конфликтную ситуацию мирным путем!»

Между Абебой Тесфагиоргис, Рене Пан и Элиесером Сифуэнтесом есть нечто общее. Они говорят, что примером для них послужили слова и деяния Ирен Лор, французской женщины, которая после окончания Второй мировой войны смогла превозмочь в себе ненависть к немцам. Именно историю Ирен Лор рассказывала Абеба Тесфагиоргис в тюрьме своим товарищам по несчастью: «Подобно Ирен Лор, которая не могла себе представить единой и мирной Европы без Германии и немцев, мы были не в состоянии говорить о любви к своей стране и при этом отказывать в прощении нашим братьям-эритрейцам». Беседа с Ирен Лор помогла Рене Пан преодолеть собственную ненависть к красным кхмерам, позволила ей возвратиться к полноценным занятиям медитацией. Элиесер Сифуэнтес увидел однажды фильм об Ирен Лор под названием «С любовью ради завтрашнего дня», который изменил его взгляды на мир. «Для меня гватемальские военные были тем, чем для героини фильма были немцы, — говорит он. — Бог возложил на меня дело примирения военных с гражданским населением страны». Мы считаем чем-то естественным ненависть, передающуюся от поколения к поколению. Пример этой му-

207

жественной француженки доказывает, что любовь при всей своей мягкости обладает свойством мужества. На людей, которые никогда не были знакомы с ней лично, ее жизнь оказывает совершенно неожиданное воздействие. Примирение, которое она проповедует, приносит свои плоды и после того, как она покинула сей мир.

В те бессонные ночи 1947 года, когда Ирен Лор во имя новой Европы вела ожесточенную борьбу с поселившейся в ее сердце ненавистью, она была далека от мысли о том, что ее пример станет источником вдохновения для тысяч других людей во всем мире.

Жизнь научила Ирен во всем руководствоваться собственной совестью и быть нетерпимой к любым проявлениям несправедливости. Она родилась в Швейцарии. Мать ее была уроженкой этой страны. Отец, итальянец, владел строительной компанией. Еще будучи ребенком, она возмущалась отношением отца к его рабочим. Очень рано она вступила в ряды партии социалистов. В годы Первой мировой войны Ирен служила медсестрой на юге Франции. После войны она вышла замуж за моряка Виктора Лора, который, будучи марксистом и атеистом, полностью разделял ее убеждения. Они имели пять собственных детей и воспитали также девятерых приемных. Как члены партии социалистов, они попытались установить дружественные отношения между разными странами и, в особенности, с Германией, вплоть до того, что принимали у себя немецких детей. Кроме того, Ирен и Виктор активно участвовали в спасении детей, ставших жертвами гражданской войны в Испании.

После того, как в годы Второй мировой войны Франция была захвачена фашистской Германией, семья Лоров оказалась вовлеченной в Движение сопротивления. Одного их сына замучили в гестапо. Наблюдая за пролетавшими в небе бомбардировщиками союзников, Ирен радовалась тем разрушениям, которые они произведут на территории Германии. После войны она стала свидетелем вскрытия массового захоронения, в котором находились изувеченные тела ее прежних товарищей. В тот момент она страстно желала, чтобы вся Германия была

208

в одночасье стерта с лица земли. Она и не думала о прощении, она не стремилась к нему.

В 1946 году Ирен Лор большинством голосов была избрана депутатом Французского парламента от города Марсель. В то время женщины впервые получили возможность баллотироваться и голосовать в парламенте. Ирен стала исполнительным представителем партии социалистов. Тогда-то она и была приглашена принять участие в одной из конференций, состоявшихся в швейцарском центре в Ко, которая была посвящена вопросу примирения. Она приняла приглашения, руководствуясь желанием отойти на время от парижских политических кругов. Кроме того, ей хотелось обеспечить хорошим питанием своих детей, которые, как и многие другие, страдали от недоедания в те тяжелые послевоенные годы. Несмотря на присущий ей от рождения космополитизм, присутствие немцев на конференции внушило ей мысль о необходимости незамедлительного отъезда. Но размышления о возможности построения новой Европы без немцев и Германии заставили Ирен усомниться в правильности принятого ею решения. Сначала она подумала, что тот, кто пригласил на конференцию представителей немецкой нации, и понятия не имеет о пережитых ею страданиях. Затем она предположила, что можно изменить сложившуюся ситуацию, но для этого необходим духовный опыт, который разрушит воздвигнутую в ее сердце стену отчуждения и ненависти по отношению к немецкому народу.

Она вернулась в свою комнату. «Два дня и две бессонных ночи я боролась сама с собой. Я должна была осознать, что ненависть, каковы бы ни были ее причины, всегда влечет за собой лишь новые войны и противостояние».

На третий день Ирен согласилась пообедать с одной немкой. Она почти не притронулась к еде, но зато подробно рассказала о собственных чувствах и переживаниях. Свой рассказ она завершила словами: «Я говорю все это, чтобы освободиться от терзающей меня ненависти».

Некоторое время все сидели молча. Затем немка Кларита фон Тротт, в свою очередь, поведала Ирен о пере-

209

житом в годы Второй мировой войны. Дело в том, что ее муж Адам был активным участником заговора 20 июля 1944 года, целью которого было свержение Гитлера. Заговор был раскрыт, заговорщики казнены, и Кларита осталась одна с двумя ребятишками на руках. «Мы, немцы, не оказали достаточного сопротивления гитлеровскому режиму, — сказала Кларита, — наше сопротивление было вялым и запоздалым. Мы принесли всему миру и самим себе неисчислимые несчастья и страдания. И я хочу покаяться в этом».

После обеда обе женщины и их переводчики провели некоторое время на террасе, созерцая спокойные воды Женевского озера. Затем Ирен (социалистка и марксистка!) предложила своей новой немецкой подруге совершить совместную молитву с надеждой обрести помощь Господа. Ирен первой начала молитву, прося у Бога избавления от ненависти с тем, чтобы сделать возможным построение новой Европы. Следом за ней и Кларита произнесла слова молитвы по-французски. Инстинктивно Ирен опустила свою руку на колено бывшего врага. «В тот момент, — говорит Ирен, — был построен новый мост через Рейн, мост, который никогда уже не будет разрушен».

Ирен Лор попросила слова на конференции. Многие знали ее историю, но мало кто мог предположить о столь радикальном изменении ее мировоззрения, происшедшем в результате как собственных размышлений, так и беседы с Кларитой фон Тротт. «Все были напуганы. Они знали о моей ненависти к немцам, но не догадывались о случившейся во мне перемене».

Обращаясь к присутствующим в зале 600 участникам конференции, среди которых были и немцы, Ирен Лор откровенно рассказала им о своих чувствах. Но затем она добавила: «Моя ненависть к немцам была столь велика, что я желала, чтобы Германия навсегда была стерта с карты Европы. Однако я осознала ошибочность занятой мною позиции. Я сожалею о собственной ненависти и хочу попросить прощения у всех присутствующих на конференции представителей немецкой нации».

210

После выступления Ирен Лор одна незнакомая ей немка подошла к ней и пожала ей руку. Ирен почувствовала великое облегчение, будто гора упала с ее плеч. «В тот момент я поняла, что посвящу остаток моей жизни проповеди прощения и примирения по всему миру».

Розмари Хавер, мать которой пожала руку Ирен Лор на той знаменательной конференции, спустя почти 30 лет сказала нашей героине такие слова: «Мужество, проявленное Вами в тот момент, когда Вы отдали Богу Вашу ненависть и попросили нас, немцев, о прощении, потрясло меня до глубины души. Видя, как моя мать идет, чтобы пожать Вам руку, я почувствовала себя абсолютно потерянной. Я ощутила глубокий стыд за всех моих соотечественников, которые причинили столько зла Вам и Вашей семье. Я начала осознавать, что те немцы, от рук которых пострадала и моя семья, действовали от имени всей Германии, в том числе и от моего имени».

Ирен Лор и ее муж решили посетить Германию. За 11 недель они объездили почти всю страну, выступали с речами на 200 собраниях, включая встречи, организованные в 10 из 11 законодательных органов Германии. Во время каждого выступления Ирен Лор приносила извинения присутствующим за свою ненависть. Вместе с четой Лоров в поездке принимали участие их соотечественники, родственники которых погибли в газовых камерах, равно как и представители других национальностей, которые незадолго до этого были яростными противниками Германии и немцев.

Видя страдания немцев и в особенности немецких женщин, Ирена все больше и больше убеждалась в необходимости создания нового подхода к решению вставшей перед Европой проблемы. Она обратилась к группе женщин, расчищающих завалы на берлинской мостовой, с такими словами: «Клянусь, я посвящу остаток своей жизни борьбе за то, чтобы пережитое вами никогда более не повторилось ни в одной стране мира».

По словам ее переводчика Дениз Вуд, Ирен Лор навсегда осталась верной своему решению простить немцев и, в свою очередь, просить у них прощения за былую нена-

211

висть ко всем без исключения представителям этой нации. Но во время поездки по Германии ей суждено было не раз подвергнуть испытанию твердость в исполнении взятой на себя миссии. Дениз вспоминает рассказ Ирен о том, как однажды из окна своей машины она внезапно увидела дорожный указатель на Дахау. «Ирен сказала мне: "Я думала, что сойду с ума... передо мною встали лица моих товарищей по Сопротивлению, в ушах звучали их голоса. На секунду мне показалось, что, прощая наших общих врагов, я тем самым предаю своих друзей. Но затем я ощутила странное спокойствие, и голос внутри меня произнес: "Ты на верном пути... оставь страх и сомнения... продолжай начатое дело"».

О своем пребывании в Германии Ирен впоследствии писала так:

«Мне было чрезвычайно трудно решиться на поездку в эту страну. Некогда я всем сердцем желала полного уничтожения Германии. У меня есть дети и внуки. Я по убеждениям социалистка и на протяжении всей моей жизни пропагандировала идеи равенства и братства, но, тем не менее, я желала истребления всего немецкого народа. Я должна была испросить прощения за ненависть у этих людей, которым в наследство от войны остались лишь руины. Я должна была обратиться со своей просьбой к 50 тысячам женщин, которые, истощенные непосильным трудом, разбирали завалы на улицах Берлина. Я помню о тех разрушениях, которые немцы произвели как в моей стране, так и в других странах мира. Память о случившемся живет в моей душе. Но я должна была смело посмотреть в лицо гнетущей меня ненависти, которая в то время расколола на части всю Европу, и испросить за нее прощение. Моему примеру последовали многие немцы. Я нашла, что противопоставить собственной ненависти, и это в свою очередь может изменить весь ход истории человечества».

То, что позволило мужественной француженке подняться над собственными чувствами по отношению к Германии и немцам, помогло ей стать выше идеи о классовой борьбе и преодолеть предвзятое отношение к работодателям, которое возникло у нее еще в далеком

212

детстве и укрепилось в годы увлечения марксизмом. Происшедшая в Ирен Лор перемена была столь очевидна, что секретарь Французской партии социалистов Ги Молле пригрозил устроить ей товарищеский суд за отказ от идей классовой борьбы и готовность вступить в диалог с представителями деловой и промышленной элиты. Леон Блюм, бывший глава партии, направил Молле письмо, в котором говорилось, что в случае подобного разбирательства он лично, несмотря на болезнь, явится, чтобы защищать Ирен Лор. «И этот визит убьет меня», — писал в заключение Леон Блюм. Причиной болезни Блюма было долговременное пребывание в Освенциме, и Молле знал об этом. Поэтому все приготовления к судилищу были остановлены.

«Если бы я не изменилась, — говорила впоследствии Ирен Лор, — то, что, кроме ненависти, могла предложить я своей семье? Мои дети прониклись бы ненавистью сначала к немцам, затем к богачам, а кто же был следующим? »

В течение последующих 40 лет Ирен Лор и члены ее семьи проповедовали миротворческие взгляды по всему миру. «Избавление от ненависти было чудом, — как-то сказала Ирен, — и сотворил это чудо Господь, в которого я толком и не верила. Я обрела свободу, необходимую мне для борьбы за спасение мира. Я стремилась залечить раны прошлого. После того, как я попросила у немцев прощение за ненависть, которая некогда заставила меня желать уничтожения их страны, я, наконец, смогла направить все свои силы на борьбу за мир во всем мире».

По мнению Дениз Вуд, заслуги Ирен Лор в деле примирения имеют глубокие корни и служат важным свидетельством того, как изменилась вся ее личность. «Я всегда знала, что в основе миротворческой деятельности Ирен Лор лежали ее вера в Бога, космополитизм, любовь к людям и, в особенности, к детям, забота о будущем которых заставляла идти ее на огромные жертвы».

Джозеф Монтвилль (см. главу 1) видит в Ирен Лор пример человека, который освободился от осознания себя жертвой и связанного с этим осознанием насилия, в результате чего происходит отрицание всех традиционных

212

способов решения проблемы. Политическое руководство редко признает совершенные некогда несправедливости. Тем не менее ответственность за прошлое могут взять на себя отдельные представители того или иного народа, как это сделала в свое время Ирен Лор. Своим раскаянием и прощением они возвещают новый тип мышления и создают новый образ народа, который представляют. В своей книге «Психодинамика международных отношений» Джозеф Монтвилль называет происшедшую в Ирен Лор перемену «одним из ключевых событий, позволившим сломать психологический барьер во франко-германских взаимоотношениях». Он также считает деятельность Ирен Лор «одним из самых драматичных примеров великой силы прощения».

После смерти Ирен Лор в лондонской Timesбыл опубликован некролог, озаглавленный так: «Героиня движения Сопротивления, или Женщина, способная залечить раны прошлого».

Прорыв в сфере политических взаимоотношений, происшедший в 1999 году на островах Фиджи, равно как и дальнейшие шаги в сторону демократизации этого островного тихоокеанского государства, отодвинули на задний план исполненную мужества деятельность представителей индийской и местной общин, нацеленную на преодоление существующих между ними противоречий. В результате выборов, проведенных в соответствии с требованиями новой конституции, которая получила одобрение со стороны парламентариев, принадлежащих к разным политическим партиям и этническим группам, в мае 1999 года премьер-министром Фиджи стал Махендра Чаудхари, индиец по происхождению.

Двумя годами позже Фиджи после десятилетнего перерыва снова были приняты в Британское Содружество Наций. Журнал Economistот 22 мая 1999 года дал следующую оценку происходящего: «В течение двенадцати лет Фиджи пытались искупить позор военной диктатуры, и лишь теперь, судя по результатам всеобщих выборов, у этого островного государства появилась возможность начать новую жизнь».

214

В 1987 году военные, желая сохранить ключевые государственные посты за представителями коренного населения островов, свергли правительство Тимоси Бавадры, который пользовался поддержкой, в основном живущих на Фиджи индийцев. Переворот, которым руководил коренной фиджи подполковник Ситивени Рабука, способствовал дальнейшему обострению противоречий между двумя этническими группами. В настоящее время примерно 44% населения Фиджи составляют индийцы, предки которых в качестве наемных рабочих были привезены на острова английскими колонизаторами в XIX веке. 51% являются коренными фиджи. Вскоре после переворота около 100 тысяч высококвалифицированных специалистов и представителей деловой элиты навсегда покинули острова. Затем последовали две девальвации местной валюты, экономический спад и как результат нежелание зарубежных инвесторов вкладывать деньги в экономику островов.

В 1990 году был составлен проект новой конституции, который отвергла индийская община по причине давления со стороны коренного населения. Ее представители сочли проект недостаточно демократичным, поскольку его составители руководствовались при распределении мест в парламенте, прежде всего, этническими соображениями. В 1992 году Ситивени Рабука, прежде ратовавший за преобладание среди политической элиты коренных фиджи, изменил свою точку зрения, став сторонником участия в управлении страной представителей всех этнических групп. Это положило начало процессу построения межнациональных отношений на основе доверия и взаимопонимания. «Мы поняли, что необходимо заново установить доверие и добрые отношения как между общинами в целом, так и между политическими лидерами, их представляющими», — сказал премьер-министр Ситивени Рабука. Во время выборов 1999 года он принес индийской части населения публичные извинения за некогда проводимую им политику.

В 1997 году была подготовлена новая Конституция страны, которая предусматривала равные возможнос-

215

ти в занятии ключевых постов для представителей некоренного населения, что вызвало одобрение у живущих на Фиджи индийцев. Впервые в истории этого островного государства одна треть мест в парламенте была отдана кандидатам, представляющим различные национальности. «Цель настоящей Конституции — помочь членам всех общин островов ощутить себя участниками политической жизни Фиджи, почувствовать всю значимость своей гражданской деятельности». Рабука говорит о новой конституции как о «счастливом сосуществовании различных устремлений в условиях долгосрочного договора между социальными группами». По его словам, разрешение конфликтных ситуаций и поддержание мира и стабильности в рамках многонационального общества являются предварительными условиями повышения благосостояния его членов.

Важное историческое значение имеет и событие, происшедшее на Фиджи в 1997 году. Тогда индийцу по происхождению Джаю Раму Редди, являющемуся лидером парламентской оппозиции, впервые была предоставлена возможность выступить с обращением к Великому совету вождей. Назвав своих слушателей вождями «не только племени фиджи, но и всего населения островов», он сказал: «Мы хотели бы жить в стране, где дети всех рас и национальностей воспитываются в духе взаимопонимания и уважения к разным культурам, языкам и традициям». Его народ опасается стать «гражданами второго сорта». В то же самое время коренное население Фиджи боится утратить свои позиции на островах. «Нам позволили с опаской относиться к собственным возможностям. И здесь с обеих сторон были допущены ошибки. Полагаю, что многие из нас, участников этого процесса, уже осознали степень своих заблуждений. Я обращаюсь к вам сегодня и прошу вашего благословения, дабы найти лучший путь, свободный от страха, который так долго угнетал нас».

Джай Рам Редди отметил, что честный и открытый анализ собственного страха позволил ему и его соплеменникам найти необходимую точку опоры: «Мы проникли в

216

самые глубины народной души и узрели там свет надежды. Мы стремимся превратить политическую культуру конфронтации в культуру сотрудничества и взаимодействия».

Одним из представителей коренного населения островов, принимавших активное участие в процессе перехода от конфронтации к сотрудничеству, был Рату Мели Весикула, который 23 года прослужил в армии Великобритании. По возвращении на родину после военной службы он понял, что должен использовать полученные им за границей знания и навыки на благо своей страны и вступил в состав местного правительства. Рату Мели Весикула приветствовал события 1987 года, которые были объявлены совершенными «во имя коренного населения Фиджи», и вскоре стал главой националистического движения Таукей, девизом которого было: «Фиджи — для коренных фиджи».

«Я пропагандировал насилие, подстрекал к нему, призывая изгнать всех индийцев с наших островов», — говорит он. Весикула убедил фиджи вырыть посреди города Сувы огромную яму и развести в ней огонь, угрожая при этом индийскому населению, что поместят их в эту импровизируемую печь (коренные фиджи традиционно используют для приготовления пищи вырытые в земле ямы). Весикула стал тогда членом Совета министров временного правительства. После смещения с занимаемой должности он возглавил независимую группировку, которая пропагандировала еще более радикальные взгляды.

Лишь спустя 5 месяцев Рату Мели Весикула понял, что переворот не оправдал его ожиданий и был предпринят с целью захвата власти определенной группой лиц. Он пришел к этому заключению после 40 дней, проведенных им в посте и молитвах, в которых он неустанно просил Господа направить его на путь истинный, что, в результате, привело к преображению всей его личности:

«Происшедшая во мне перемена была непосредственно связана с пробуждением духа. Я осознал, что проводимое мною прежде разделение на "мы" и "они" влечет за собой распри, пагубным образом сказывающиеся на жизни всей

217

страны. Это основанное лишь на национальном признаке разграничение сеет в моей душе предрассудки и порождает страх, ненависть и алчность. Я и мои последователи являемся не созидателями, а разрушителями благополучия на островах».

Все это заставило Весикулу иными глазами взглянуть на собственную страну и ее будущее. «Я понял, что Фиджи должны стать родиной для всех их жителей вне зависимости от их национальной принадлежности, которые все вместе образуют собой нацию, свободную от предрассудков, ненависти и розни. Всех их объединит любовь. Пытаясь примирить и сблизить живущие на Фиджи народы, впервые в жизни я впервые осознал свое предназначение в этой жизни».

Весикула начал понимать, что у Бога нет любимого народа. «Мы все его дети, абсолютно равные в его глазах. Я внял словам Господа и обрел в своем сердце новый взгляд на мир».

После того как Рату Мели Весикула принес извинения одной семье, с которой за несколько лет до этого обошелся несправедливо, ему в голову пришла внезапная мысль, подобно стреле, пронзившая все его существо. «Я понял, что должен публично извиниться за свои слова и действия перед главными представителями индийской и других национальностей, живущих на островах». Его извинения были напечатаны в периодических изданиях, выходящих на английском языке и на хинди. «Этих людей стали преследовать и сделали козлами отпущения», — говорит Весикула. В результате он сам подвергся гонениям, был арестован, провел некоторое время в тюрьме, и в конце концов был осужден и заклеймен как предатель своего народа.

Новый взгляд на происходящие в стране события завладел им до такой степени, что Весикула хотел было вступить в открытое противоборство с политическим руководством страны. Но вместо этого он научился прощать. «Победа достигается прощением», — говорит он. На конференции, проходившей в Южно-Тихоокеанском университете города Сувы, Рату Мели Весикула сказал:

218

«Я хочу обратиться к моим братьям и сестрам из индийской общины. Я хотел бы принести извинения за те резкие слова и опрометчивые поступки, которые я позволил себе три года назад. Я прошу вас простить мне все недобрые выпады в вашу сторону».

Слова Весикулы встретили горячее одобрение среди индийцев и многие подошли к нему, чтобы пожать ему руку. Й. П. Редди, лидер южно-индийской общины, отметил: «Произошла великая перемена. Искренность этого человека не вызывает сомнений. Он, я и все мы вместе можем содействовать улучшению жизни на Фиджи».

Переворот 19 мая 2000 года, когда возглавивший его националист Джордж Спейт захватил премьер-министра страны и лидеров национальных общин, поверг в ужас как самого Рату Мели, так и всех жителей Фиджи. В конечном счете под давлением международной общественности и в результате предпринятых внутри страны усилий узники были отпущены на свободу. Президент страны объявил чрезвычайное положение. Было сформировано переходное правительство. В сентябре 2001 года в стране прошли всеобщие выборы, которые были призваны восстановить демократию. Ни одна из партий не получила тогда абсолютного большинства голосов избирателей. Ни один политические деятель, как сообщалось в сентябрьском выпуске TheEconomist, «не проявил тогда доброй воли, необходимой для успешного осуществления экспериментов по совместному управлению государством».

По мнению Рату Мели Весикулы, который был активным участником переговоров по освобождению заложников, а также всеми силами содействовал сближению представителей различных национальностей, проживающих на Фиджи, в основе настоящих проблем лежит скорее коррупция, нежели расизм. «В последнее время основной проблемой нашего государства являются не вопросы межнациональных отношений, хотя они сохраняет свою значимость и поныне, но те негативные изменения, которые не так давно произошли во взаимоотношениях между коренными фиджи, — говорит он. — Я имею в виду разрушение духовных и нравственных

219

устоев моего народа, которые должны быть восстановлены и доведены до того уровня, на котором они находились тридцать лет назад».

В свое время одним из лучших игроков в крикет был сэр Конрад Хант с острова Барбадос, который провел 24 матча за команду Вест-Индии и в момент мирового лидерства команды являлся ее вице-капитаном. Он убежден в том, что люди, перенесшие много тягот, больше других способны проявить себя «в деле гуманизации общества», и только готовность чернокожих действовать в данном направлении сможет помочь некоторым белым осознать необходимость в изменении подхода к представителям иных рас. «В случае нарушения взаимоотношений первый шаг к их восстановлению всегда должна сделать пострадавшая сторона», — говорит Конрад Хант. В своей автобиографии он пишет следующее: «Ненависть приносит куда больше вреда тому, кто ненавидит, нежели ее объекту, поскольку ненавидящий не способен выявить причины испытываемого им чувства. Но ненависть можно излечить. Я знаю как, ибо сам когда-то страдал ею».

Оставив спорт, он полностью посвятил себя сначала делу улучшения межрасовых взаимоотношений в Британии, а затем воспитанию нового поколения спортсменов в Южной Африке, в особенности среди представителей коренного населения и женщин, которые прежде считались неподходящими кандидатами для обучения игре в крикет. С 1992 по 1999 год Конрад Хант работал национальным тренером по подготовке кадров в Южно-Африканской ассоциации крикета. Как сообщалось в WeekendAustralian, «Хант, несравненный отбивающий команды Вест-Индии эпохи 1950-х и 1960-х, в настоящее время передает свою любовь к Господу, человечеству и крикету юному поколению из неблагополучных районов мятежной Южно-Африканской Республики». В одной из статей австралийской HeraldSunговорилось о том, что участие Ханта в этой программе связано не столько с его блестящими спортивными успехами, сколько с желанием нести мир: «Одновременно достигаются две цели, и это замечательное дополнение к спортивным результатам».

220

Сам атлет рассказывает о двух происшедших в его жизни случаях, которые подвигли его вступить на путь прощения и миротворчества. Первый имел место в 1964 году. Тогда Хант обрел свободу, необходимую для осуществления дела его жизни. Второй, происшедший в 1977 году, укрепил его на избранном им пути. Повествуя об этих событиях, он как проповедник в миру постоянно обращается к христианским образам и религиозным метафорам.

В 1964 году, когда его команда выиграла мировое первенство, Хант ожидал, что станет капитаном команды, сменив оставившего спорт Фрэнка Уоррелла. Но этого не случилось. Хант был ошеломлен, чувствовал себя несправедливо обойденным и подумывал уйти из команды. Капитаном был назначен Гарфилд Соберс. Конрад вспомнил, как он часто критиковал своих соотечественников, которые отправлялись за границу, будучи не в состоянии найти достойной, по их мнению, работы на родине. Сможет ли он своим примером подтвердить то, что он так часто отстаивал?

«Я знал, что не смогу разрешить самостоятельно вставший передо мной вопрос. Мне нужна была мудрость больше той, которой обладал я. И тогда я спросил Господа. Ответ его был прост и ясен: "Оставайся и будь вторым в своей команде". Я согласился.

Тогда Господь сказал: "Извинись перед Соберсом за горечь, что питал к нему, когда он занял место капитана".

"О нет! Я не могу!" — сказал я. Ответа не последовало».

В течение шести недель Хант боролся с собственной совестью, пока наконец не осознал, что, несмотря на допущенную по отношению к нему несправедливость, он сам был неправ в своем негодовании, которое надолго выбило его из колеи. И Хант решил извиниться. Это произошло как раз перед серией матчей, в которых Вест-Индия выступала против Австралии. После их завершения Соберс получил приз за победу, а Ханту была вручена награда как «игроку, который как на поле, так и за его пределами всеми силами способствовал укреплению взаимоотношений между Австралией и Вест-Индией».

220

В 1977 году Хант вместе с группой людей из 14 человек путешествовал по ЮАР. Помимо Ханта в эту группу входил еще один чернокожий по имени Сэм Поно. Все остальные были белыми. Однажды поздно ночью они прибыли в маленький городишко, где была всего одна гостиница. На ней висела табличка «Только для белых». Руководитель группы, белый, вошел внутрь и получил от администратора, тоже белого, заверения в том, что всех членов группы, вне зависимости от цвета их кожи, приютят на ночь в гостинице. Тем не менее при входе гостей встретили два чернокожих администратора, которые, выразив свои сожаления, сказали, что Хант и Поно не могут быть поселены вместе с остальными членами группы и предложили поселить их в особом помещении.

Хант был потрясен, но сдержал свои эмоции. Будучи спортсменом международного уровня, он привык к пятизвездочным отелям. Поно, как чернокожий южно-африканец, давно привык к подобному обращению. Они устало направились в комнату для прислуги. Когда, согласно своему обыкновению, они преклонили колени для вечерней молитвы, Хант поблагодарил Господа за еще один прожитый день и за дарованный на ночь приют, каким бы он ни был. Во время молитвы он весь затрясся от ярости и не смог сдержать подступивших к его глазам слез. «Бог остановил мои рыдания. Он сказал: "Отчего ты плачешь? Разве я не говорил тебе, что во время второго посещения ЮАР ты познаешь и постигаешь всю глубину страданий слуги Господа?" Слезы мои высохли».

Мысли Ханта непрестанно возвращались к происшедшему. Днем он и его белые спутники были товарищами и соратниками в деле исцеления людских бед и страданий. Ночью же он вместе с Поно переставал быть «человеком», заслуживающим внимания и уважения. Запертая ванная. Грязный туалет. Нет электричества. Голые стены. Чистые, но рваные простыни и одеяла. «Такова жизнь бедняка. Каждый день он испытывает потрясения. И либо обращается к Господу за исцелением, либо в отчаянии отвращает свое лицо от Него. Бог предлагал мне

222

испытать на себе все злоключения бедных людей. На чью сторону встану я в результате подобного испытания?» В этой комнате Ханта посетили пятеро его друзей, которые к тому времени давно уже покинули сей бренный мир. Они пришли, чтобы помочь ему с достоинством выйти из выпавшего на его долю испытания. Затем Хант увидел людей различных рас, социальных классов и цветов кожи, занимающих привилегированное положение в своих сообществах:

«Между богатыми и бедными была огромная пропасть, которую был не в силах преодолеть ни один человек. Только Иисус Христос, некогда распятый и воскресший, смог соединить мостом оба края этой зияющей бездны. Бог призывал меня встать на этот мост и протянуть свои руки по направлению к обеим сторонам. Я был рожден в бедности, но затем достиг привилегированного положения. Я часть обоих краев пропасти. Мне была предоставлена возможность обратиться к Господу, или, что то же самое, встать на путь исцеления бед и страданий человека. И я простил членов того белого правительства, решения которых едва не лишили меня самоуважения и чувства собственного достоинства. Я "заключил в свои объятия" и бедных, и богатых всех стран мира».

Хант говорит, что ни недопонимание друзей, ни насмешки врагов не смогли помешать его желанию стать миротворцем. Чисто инстинктивно он не поддержал при этом ни одной из противоборствующих сторон, ни в борьбе белых с черными, ни в противостоянии богатых и бедных. «За мной осталось право избирать, что верно в каждой ситуации».

Далее он продолжает:

«Путь к столь желанному для нас будущему преграждают незалеченные раны прошлого. Чтобы продвигаться вместе по дороге истории, нам, как представителям рода человеческого, нужно получить прощение у тех, кто пострадал от рук своих гонителей, которые, в свою очередь, должны раскаяться в содеянном. Когда сходятся воедино прощение и раскаяние, начинается новый всплеск активной созидающей деятельности, которая до этого вряд ли мыслилась возмож-

223

ной. Если мы желаем разрешить наши конфликты на частном, национальном и межнациональном уровнях, если мы хотим научиться своими умелыми действиями предотвращать войны, то мы просто обязаны обратиться к великой силе прощения и покаяния».

Сэр Конрад Хант скончался вскоре после написания этих строк. Его похоронили с почетом за государственный счет. Похороны транслировались в прямом эфире на Барбадосе и позднее в записи были показаны на территории всей Вест-Индии. На них присутствовало полторы тысячи человек, включая местного генерал-губернатора. Премьер-министр произнес речь. Десять членов команды, прославленным игроком которой был в свое время Конрад Хант, несли гроб с его телом. В крупнейшей местной газете TheDailyNationпоявилась посвященная Ханту статья, которой было отведено 18 страниц издания. В выходящих по всему миру спортивных газетах и журналах рассказывалось как о спортивных достижениях Ханта, так и о его миротворческой деятельности. В издании TheAustralian6 колонок текста шли под заголовком «Мир спорта оплакивает Конрада Ханта, еще одного гуманиста и социального реформатора».

ГЛАВА 11

Разрывая порочный круг ненависти

«Господи!

Помни не только людей доброй воли, но и тех, кто принес в сей мир зло.

Но при этом забудь обо всех страданиях, причиненных ими.

Помни лишь о благе, достигнутом через эти страдания.

Помни о сплотившем нас чувстве товарищества и верности, о смирении и мужестве, о великодушии и благородстве наших сердец, взращенных на этих страданиях.

А когда мучители наши предстанут пред твоим судом,

Пусть все наши добродетели послужат для них оправданием и прощением».

Надпись, найденная в концентрационном

лагере Равенсбрюк, 1945 год.

«Ukonakala kwenya kukulunga kwenya» («Добрая воля родится на развалинах»).

Зулусская поговорка

Прощение не только преображает страдание, но и облагораживает его. Ненависть, ставшая любовью, по словам нидерландского философа Бенедикта Спинозы, «мо-

225

жет придать этой любви силу большую, чем обладала бы любовь, не существуй первоначальной ненависти». Обозреватель IrishTimes, знакомя своих читателей с книгой «В колыбели зла», написанной Брайаном Кинэном, испытавшим на себе все ужасы плена, говорит: «Из этого кошмара получилось нечто совершенно замечательное».

Дело здесь вовсе не в том, чтобы искать страдания, а затем, взрастив в себе ненависть, пытаться извлечь из нее выгоду, подобно тому, как один человек бился головой об стену, чтобы почувствовать величайшее облегчение и радость при прекращении этих ударов. Но кто может отвергнуть надежду, которая дается миру всякий раз, когда ненависть и страдания преобразуются в нечто благое — будь то угрызения совести, раскаяние, мужественный акт прощения или исполненное драматизма религиозное обращение? Все это вселяет веру в то, что человечество еще способно научиться действовать иными, лучшими, методами.

Один из примеров подобного преображения — вьетнамка Ким Фук, которая в настоящее время проживает в Канаде и является послом мира и доброй воли от ЮНЕСКО. В 1972 году автору фотографии с ее изображением, Ник Хат, была присуждена Пулитцеровская премия. На этом снимке она была совсем юной девушкой, нагой убегающей из родной деревни, на которую сбросили напалмовые бомбы американцы. Эта фотография публиковалась не один раз. Она перенесла семнадцать операций, выжила, но еще большие страдания приносило ей то, что ее фотография использовалась в пропагандистских целях. Ким Фук некоторое время училась в Москве, а затем эмигрировала на Запад. Там она была назначена послом мира и доброй воли. То, как она пережила выпавшие на ее долю испытания, через многочисленные статьи и книги стало источником вдохновения для миллионов. В 1999 году вышла ее биография под названием «Девушка на снимке: история жизни Ким Фук».

Француженка Ирен Лор (см. главу 10) показала людям путь к обретению нового смысла жизни. Профессор Лозаннского университета Генри Рибен в своей книге «Ев-

226

ропа: дорога от войн к объединению» пишет: «Прощение смыло приставшую к ней ненависть, расчистило путь для дружбы и в конце концов побудило ее посвятить сорок лет жизни делу примирения французского и немецкого народов».

Некоторым людям удалось преодолеть вставшие перед ними препятствия и научиться говорить об этом, не испытывая ни малейшего стеснения, что порой выше всякого понимания. В особенности это касается людей, которые в качестве заложников пробыли какое-то время на Ближнем Востоке. Терри Уэйт в своей книге «Поступь памяти: размышления в одиночестве» пишет следующее: «Мое пленение было тем ужасным испытанием, которое я ни за что не согласился бы пережить вновь. Тем не менее, пусть даже вопреки собственной воле, я смог кое-что извлечь для себя из происшедшего. Я знаю, что был в состоянии перенести выпавшие на мою долю страдания и превратить их в некий созидательный элемент».

Саймон Уэстон, британский солдат, более 46% кожи которого было сожжено в результате взрыва во время войны на Фолклендских (Мальвинских) островах, перенес уже более 70 операции и находится в ожидании новых. Его лицо и тело ужасно изуродованы, и, несмотря на это, он говорит: «Как бы чудовищно это ни прозвучало, мои ранения оказали на меня положительное воздействие. Я получил возможность так много сделать. Я испытываю удовлетворение, какого я не чувствовал никогда прежде».

По инициативе Уэстона и при его непосредственном участии были собраны и использованы на благотворительность 30 миллионов долларов. Он также является вице-президентом двух благотворительных организаций, счастливым отцом троих детей, — в общем, человеком, успешно исполняющим свое предназначение. «У меня нет времени на то, чтобы беспокоиться, что обо мне подумают другие, даже если я похожу на старую развалину», — говорит Уэстон. Самое главное для инвалида — уметь справиться со своим недугом. «Если ты тратишь свое время на горькие раздумья и поиск виноватых, то тем самым подводишь как самого себя, так и ухаживаю-

227

щих за тобой врачей и сестер да и всех окружающих в целом, поскольку ты ничего не даешь им взамен. Ненависть истребляет все твое существо. На нее уходит вся твоя эмоциональная энергия». Как писал автор статьи, напечатанной в лондонской DailyMail, «везде, где бы ни появился Саймон Уэстон, к нему подходят незнакомые люди, желающие выразить свою поддержку; ему удалось преодолеть возрастные, идеологические и социальные барьеры и пробудить в каждом из нас наши лучшие качества».

Водитель грузовика Реджинальд Денни получил тяжелую черепно-мозговую травму во время лос-анжелесских беспорядков в апреле 1992 года, которые были вызваны вынесением оправдательного приговора в отношении шести белых полицейских, избивших чернокожего автомобилиста Родни Кинга. Тем не менее Денни в душе простил шестерых парней, которые разбили молотком об его голову кирпич. Как сообщалось в журнале People, «удивление вызывает не столько чудесное выздоровление этого человека, сколько полное отсутствие враждебных чувств к своим обидчикам». Далее приводились слова самого Реджинальда Денни: «В тот день я попал к ним в руки. Да простит их Бог! Он должен простить. Что до меня, то у меня нет времени, чтобы возиться с этими ребятами».

Никто не должен недооценивать той боли и страданий, как физических, так и психологических, которые влечет за собой тюремное заключение, особенно если речь идет об одиночной камере. Никто не должен недооценивать всей глубины трагедии личности и тех потерь, которые бывает невозможно восполнить. Тем не менее прощение приносит пользу и благословение тысячам людей, которые, быть может, не имеют непосредственного отношения к тем или иным актам этого благого дара человечества.

Убийство в Уоррингтоне двух английских ребятишек (см. главу 3) — трехлетнего Джонатана Бола и двенадцатилетнего Тима Пэрри, происшедшее в тот момент, когда они покупали подарки на День матери, равно как и травмы, полученные другими жертвами теракта, побудили

228

местных жителей выдвинуть многочисленные инициативы по примирению. По словам Коллина Пэрри, отца Тима Пэрри, именно принятое им и его супругой решение сделать все возможное, чтобы жизнь их сына не стала напрасной жертвой, помогало им жить дальше.

Уоррингтонский план мирного урегулирования стал первой из серии мирных инициатив, известной под общим названием Уоррингтонская инициатива по примирению в Ирландии (УИПИ), которая была принята при непосредственном участии родителей Тима Пэрри вскоре после осуществления боевиками ИРА взрыва на Бридж стрит. Тогда были созданы специальные группы для разъяснительной работы с местным населением, деятельность которых была направлена на создание основы для примирения и формирования дружеских взаимоотношений между народами.

План был одобрен принцем Уэльсским и президентом Ирландской Республики Мэри Робинсон, которая почтила своим присутствием заупокойную службу по погибшим детям, проходившую в местной церкви. Перечисляя все случившиеся в последние годы акты насилия, она сказала: «Уоррингтон стал воплощением наших ночных кошмаров».

План является долгосрочным мероприятием, ставящим своей целью создание условий для лучшего взаимопонимания посредством участия в совместных с Ирландской Республикой и с Северной Ирландией проектах, в которые будут вовлечены даже школьники. Эти проекты будут затрагивать сферу образования, в особенности в вопросе подготовки кадров для местного управления. Кроме того, будет осуществляться обмен опытом между религиозными, культурными и спортивными группами. «Таким образом, — говорит отец Фрейлинг, — план поможет нам одержать окончательную победу над вековыми предрассудками и бесполезными стереотипами».

Стивен Кингснорт, представитель Методистской церкви в Уоррингтоне, часто приезжал в Ирландию в связи с своей деятельностью в УИПИ. Во время вселенского молебна в Дун-Лэаре он сказал следующее:

229

«Эннискиллен1 измерил глубины человеческого страдания, оставив нам осиротевшую няню и безутешного отца. Точно так же и трагедия в Уоррингтоне сделала этот День матери особенным для нас. Погибли два невинных существа, и миру был явлен достойный ответ со стороны их родителей. Многие из нас лишь осознают всеобщую потребность в покаянии. Только после того как воцарится мир между братскими народами, городами, церквами Англии и Ирландии и возобладает основанное на подлинном раскаянии примирение, Северная Ирландия обретет столь необходимую ей точку опоры и приобщится к дружественной атмосфере своих ближайших соседей».

Жертвы уоррингтонской трагедии были молоды, и поэтому в вышеупомянутом плане мирного урегулирования основной упор делается на работу с молодым поколением. В Британии таким образом действует программа «Ирландия в школах», разработанная совместно с Институтом ирландских исследований. Цель ее — вызвать у английских школьников интерес и уважение к ирландской культуре. В Ирландии в рамках настоящего плана оказывается поддержка программам, способствующим росту взаимопонимания между соседними народами. Особое внимание уделяется обмену опытом между преподавателями и студентами обеих стран, равно как и сотрудничеству в деле повышения квалификации преподавательского состава. В расписание английских начальных школ даже было введено изучение ирландской системы единиц измерения.

В первые дни после взрыва в центре Уоррингтона, который был организован боевиками ИРА в марте 1993 года, хористы Уоррингтонского хора, являющегося одним из старейших и лучших хоров Великобритании, оказали помощь жертвам теракта и установили связи с действующими в Ирландии группами по мирному урегулированию конфликта. С тех пор хор дал несколько концертов в Дублине, Дроэде, Белфасте и Лондондерри в поддержку мира и примирения. Уоррингтонский хор одним из

1 Эннискиллен — административный центр округа Фермана, Великобритания, Северная Ирландия.

230

первых получил в 1996 году приглашение участвовать в параде в Арма, приуроченном ко Дню св. Патрика. В 1997 году хор совместно с Дублинским ротари-клубом и Ирландским институтом мира организовал «Рождественский концерт мира» в Национальном концертном зале города Дублина. На этом концерте выступил Юношеский хор мира, в который вошли 260 детей с Севера и Юга, принадлежащих и к католической, и к протестантской ветвям христианской церкви. Эти дети стали знаком надежды на восторжествование мира и гармонии. По инициативе и при непосредственном участии Уоррингтонского хора в 1994 году был организован Уоррингтонский фонд, средства которого идут на поддержание взаимодействия между двумя общинами. Особое внимание уделяется вовлечению в эту деятельность молодежи Западного Белфаста, где наиболее сильны межрелигиозные и межэтнические противоречия. В декабре 1998 года хор организовал Рождественский вечер для жителей Ома — еще одного городка, пострадавшего от взрыва заложенной террористами бомбы. Концерт, на котором присутствовали как жертвы теракта в Ома, так и гражданские лидеры из Ома и Уоррингтона, вел Терри Уэйт.

Во вторую годовщину уоррингтонской трагедии в этом английском городке впервые был организован фестиваль ирландской культуры или, как его называют сами ирландцы, fleadph, проведение которого стало с тех пор доброй традицией. С совместной инициативой по его организации выступили тогда архиепископ Дублина и Уоррингтонский хор. В поддержку проведения фестиваля высказались родители Тима Пэрри, а также премьер-министры Великобритании и Ирландии. Фестиваль был организован при непосредственном участии активистов программы «Бридж» (англ. «мост». — Прим. пер.), получившей свое имя от Бридж-стрит и занимающейся, главным образом, вопросами культурного обмена. «Бридж» старается вовлечь в свою деятельность все общество. К примеру, организует во время фестиваля проживание англичан в ирландских семьях, а ирландцев — в английских, тем самым способствуя росту взаимопонимания между двумя соседними народами.

231

Уоррингтонский городской центр духовенства, в который входят представители пяти вероисповеданий города, выступил инициатором проведения цикла богослужений, на которых поминовение жертв этой трагедии будет сопровождаться работой по укреплению взаимопонимания. Стивен Кингснорт пишет следующее: «Наша задача как представителей уоррингтонского духовенства — побудить как участников мирного процесса, так и тех, кто держится в стороне от него, прислушаться к новым идеям, прислушаться к людям, чьи взгляды пока что нам чужды. Если и наступит примирение, то путь его будет пролегать через взаимопонимание. Жителям пострадавшего Уоррингтона предоставлена уникальная возможность выслушать своих оппонентов и при этом избежать обвинений в предательстве. Мы можем слушать и при этом не быть справедливо заподозрены в сочувствии "прореспубликанцам" или "пролоялистам"». В 1999 году отца Стивена Кингснорта пригласили выступить с речью в Лондондерри на митинге, посвященному годовщине Кровавого воскресенья. Вот слова из его тогдашнего выступления: «В результате уоррингтонской трагедии, которая была отдельным, но от этого не менее разрушительным по своему воздействию событием, появилось несколько человек, решивших, что случившееся не должно слишком сильно привязывать нас к нашей истории. Трагедия на Бридж-стрит должна стать тем мостом, который предоставит нам возможность ближе узнать историю других».

Каждый год в день годовщины трагедии попеременно в Англии и Ирландии проходит марш мира. Во время первой такой акции ее участников приветствовали 2 тысячи собравшиеся на службу в церкви св. Михаила и Дун-Лэаре в Ирландской Республике. В 1997 году была открыта пешеходная улица RiverofLife(«Река жизни»), на церемонии открытия которой матери двух погибших детей выпустили в небо голубей, символизирующих собой мир. В 1999 году «Уоррингтонский мир—93» стал одной из многих общественных организаций города, которая, наряду с частными лицами, оказала активную поддержку в

232

сборе более 1 миллиона фунтов стерлингов на устройство Юношеского центра мира и примирения имени Тима Пэрри и Джонатана Бола. Осуществлению этого проекта в немалой степени способствовали Национальная служба по защите прав детей (NSPCC) и Уоррингтонский молодежный клуб.

Подводя итог происшедших в городе событий, Кингснорт пишет следующее:

«Бомба нашла своих жертв. Ими стали двое ребятишек, покупающих подарки для своих матерей, которые жили в родном городе и не подозревали о том, что их хоть в какой-то мере может затронуть так называемая проблема Северной Ирландии. Трагедия породила единое во всей Ирландской Республике настроение, результатом которого стало посещение городка президентом и премьер-министрами. Уоррингтонский городской центр духовенства получил возможность оправдать возлагаемые на него ожидания, проведя необходимые обряды и выполнив свою миссию в обществе. Особенно большой вклад в это дело внесла Методистская церковь. Немалую пользу извлекли для себя и средства массовой информации, поскольку Уоррингтон смог адекватно отразить происходящее, поскольку он проявил активность, пошел на риск и стал достоянием истории. И так будет продолжаться до тех пор, пока проблема англо-ирландских отношений будет стоять перед Британией. Готовность к сближению и примирению самым очевидным образом берет свою основу в христианской традиции».

Архиепископ Дублина Дональд Кэрд на одном из проходивших в центре города совместных богослужений сказал, что Уоррингтон стал олицетворением добра и милосердия, проявленного в ответ на происки сил зла. Коллин Пэрри разделяет эту точку зрения: «Уоррингтон показал всей Ирландии пример достойного поведения перед лицом происшедшей трагедии». Заместитель лорда-мэра Белфаста Алисдэр Макдоннелл сказал: «Величайшим благом явилось для них то, что они сделали столько для мира. Им удалось преодолеть гнетущие их ненависть, отчаяние и противостояние и на их месте заложить фундамент для дружбы, братства и мира».

233

Бельгийский учитель, чья двадцатитрехлетняя дочь Анна была убита своим возлюбленным, также встал перед проблемой прощения. Лу Реймен учредил организацию по поддержке родственников жертв убийств и принял активное участие в реформе судебной системы своей страны.

Как только до Лу Реймена дошла весть об убийстве дочери, он вспомнил свою встречу двадцатилетней давности с одной ирландкой, которая желала познакомиться с убийцами собственного сына. И еще он вспомнил встречу с другой женщиной, серьезно пострадавшей в автомобильной катастрофе и не искавшей виноватых в том, что с ней произошло. «Каким-то образом эти женщины подготовили меня к перенесению выпавшего на мою долю испытания», — говорит он.

Не прошло и двух дней со смерти их дочери, как родители Анны прониклись уверенностью в том, что им необходимо увидеться с родителями ее убийцы. «Мы хотели испытать силу нашей веры на практике», — говорит Лу Реймен. Одно дело молиться, ходить в церковь, читать Библию — все это просто. «Но в тот ужасный момент мне пришлось спросить себя самого, что я как верующий человек должен был сделать».

Когда тело его дочери еще не было предано земле, а молодой человек уже находился в тюрьме, Реймен попытался через местного священника передать семье убийцы, что он и его жена готовы встретиться с ними, если они того пожелают. Двумя часами позже в доме Рейменов раздался звонок. Это пришли родители убийцы. Мать Анны обняла мать молодого человека. Женщины начали утешать друг друга. «Как же стало возможно, что мы смогли посетить ваш дом?» — удивлялась мать молодого человека. Две супружеские пары совершили совместную молитву за своих детей. По словам Реймена, принятое им и его женой решение избавило их «от чувства ненависти и желания отомстить».

Эта инициатива не была вызвана никакой особой свойственной только им добродетелью, она стала проявлением милосердия, которое оградило их от принятия

234

иного решения. «Это не свойство моего характера, — говорит Лу Реймен, — иногда мне приходится бороться с овладевающей мною жаждой мести. Если я болен, то все окружающие стараются помочь мне обрести здоровье, но если душа моя заражена ненавистью, то никого не заботит мое выздоровление. Напротив, каждый норовит задеть меня словами: "На твоем месте я бы убил его"».

В интервью одному французскому журналу Лу Реймен рассказал о пережитых им испытаниях, которые, в конце концов, побудили его стать учредителем организации по поддержке родителей, лишившихся своих детей. «Иногда родители испытывают потребность в общении, но не всегда у них есть возможности для этого», — говорит он. Все началось с четырех супружеских пар, дети которых стали жертвами убийц. Эти пары встречались раз в месяц за совместной трапезой: «За обеденным столом людям легче говорить о таких вещах, о которых они предпочитают молчать в любой другой обстановке». С тех пор в ассоциацию «Родители детей, ставших жертвами убийц» обратились 60 супружеских пар, половина которых превратились в ее постоянных членов.

Лу Реймен и его жена полагают, что их история поможет и другим людям, оказавшимся в подобной ситуации. Один водитель грузовика, у которого убили дочь, услышав о пережитых четой Реймен испытаниях, сказал: «Если у них хватило мужества увидеться с родителями убийцы их ребенка, то и я не имею ни малейшего права помышлять об убийстве человека, принесшего мне столько горя».

Бельгийский учитель также решил тогда написать книгу, которая будет содержать в себе не только описания подобных происшествий, но и чисто практические рекомендации по решению часто возникающих в таких ситуациях материальных и юридических трудностей, а также адреса организаций, в которых можно получить более подробную информацию по тому или иному вопросу. Благодаря содействию, оказанному спонсорами, к числу которых относились члены парламентской Комиссии по юстиции, министр юстиции и сотрудники его министерства, а также представители судов, эта книга, озаглавлен-

123

ная «Жизнь с тенью» и вышедшая на французском и голландском языках, стала бесплатно распространяться. В скором времени книга стала учебным пособием для полицейских, а председатель Судебной палаты рекомендовал ее юристам для широкого пользования.

По словам профессора криминологии из Университета в Лувье, Реймен надеялся, что его книга и опыт помогут добиться правильного функционирования судебного законодательства. Кроме того, книга Реймена является верным оружием в борьбе против ненависти в мировом масштабе.

Благодаря деятельности ассоциации, равно как и широкому распространению книги Реймена, в каждом суде теперь есть социальный работник, который берет на себя общение с родителями жертв убийства и служит своего рода связующим звеном между ними и судьями. Семьи пострадавших имеют теперь право доступа к материалам расследования, могут увидеть своего ребенка до того, как его тело начнет разлагаться. Кроме того были внесены некоторые изменения в правила, которыми руководствуются государственные и муниципальные полицейские подразделения при расследовании преступлений, связанных с убийством детей.

Незадолго до преступления дочь Реймена пять раз обращалась в полицию с просьбой о помощи, но каждый раз она получала один и тот же ответ: «Мы не можем ничего сделать до тех пор, пока что-нибудь не случится». Сам Реймен за 12 часов до убийства умолял королевского прокурора (должность, соответствующую американскому окружному прокурору) вмешаться в происходящее. Теперь, по словам Реймена, полиция сильно продвинулась в деле предотвращения преступлений. Их также научили тому, как общаться с семьями пострадавших. Через 6 часов после убийства в дом бельгийского учителя пришли двое полицейских, которые в своих замечаниях проявили полнейшую бесчувственность к горю, постигшему Реймена и членов его семьи.

Реймену советовали не встречаться с убийцей, но он хотел поговорить с ним. «Ведь именно таким путем, на-

2361

пример, народы бывшей Югославии смогли не только простить друг друга, но и объединиться вновь ради служения общей цели».

В 1999 году Реймен написал следующие слова: «Наша жизнь разделилась на две части — "До убийства Анны" и "После убийства Анны". Это случилось почти 11 лет назад. Но, кажется, будто это было вчера. По моим щекам не текут больше слезы, но боль не ослабевает». Прощение по-прежнему остается для него самым трудным делом в жизни и в вере. В течение многих лет он не мог заставить себя произнести слова молитвы: «Прости нам наши прегрешения, как мы прощаем тех, кто прегрешил против нас». Для некоторых это так же просто, как сказать «Доброе утро», в то время как от других эти слова требуют нечеловеческих усилий. Однажды кто-то сказал нашему герою, что личные переживания укрепляют в человеке чувства единства и сострадания. Хотя воспоминания о пережитом несчастье по-прежнему болезненно воспринимаются Рейменом, тем не менее он говорит: «Пожалуй, я могу сказать, что чувствую благодарность за выпавшие на мою долю испытания».

Старое лимонное дерево, растущее в саду одного из домов Рамлы, городка к востоку от Тель-Авива (Израиль), является одновременно символом и боли, и исцеления. Дом и прилегающий к нему сад некогда принадлежали палестинской семье. Во время Арабо-израильской войны 1948 года обитатели дома были изгнаны из городка. Дом передали семье прибывших в Израиль иммигрантов. В настоящее время дом является местом проведения в жизнь «Проекта открытого дома», в соответствии с которым здесь разрабатываются и осуществляются образовательные программы, ориентированные на членов арабской общины города, а также проводятся совместные встречи живущих в Рамле арабов и евреев.

Далия Ландау, которая вместе с мужем Йехецкелем и сыном Рафаэлем живет в настоящее время в Иерусалиме, в 1948 году была еще ребенком привезена в Израиль из Болгарии. Она и ее родители были в числе 50 тысяч болгарских евреев, которые решили стать гражданами вновь

237

образованного Государства Израиль. Семья поселилась в большом каменном доме в Рамле, который до этого принадлежал арабской семье. Она полюбила тот дом с просторными комнатами, огромными окнами и лимонным деревом в саду, которое каждый год нагибалось низко над землей под тяжестью выраставших на нем плодов. «Пока я росла, в моей голове не возникало и мысли о прошлом этого дома», — признается Далия.

Однажды утром 1967 года в дверь дома Далии, которой к тому моменту исполнилось 19 лет, постучал 26-летний палестинец Башир аль-Кхаири и сказал, что дом некогда принадлежал его семье. Далия пригласила его войти. Тогда впервые ей пришла в голову мысль о судьбе прежних владельцев дома.

Она приняла приглашение Башира посетить его семью в Рамаллахе и была приятно поражена их гостеприимством. Их политические взгляды заметно расходились, ибо каждый смотрел на события через призму пережитых его народом страданий. Но это было только началом сближения. После первого визита Башира Далия поняла, что дом перестал быть просто ее домом, а лимонное дерево, ежегодно радующее изобилием плодов, принадлежит не только ей, но и другим людям.

Однажды ее дом посетил отец Башира, старый и слепой человек. Этот день стал незабываемым для Далии. Старик ощупал руками шероховатые камни, из которых был сложен дом, и спросил, растет ли во дворе лимонное дерево. Когда его подвели к дереву, которое он некогда сам посадил, отец Башира стал гладить его ствол руками, и по его лицу заструились тихие слезы. Многие годы спустя, уже после смерти старика, его жена рассказала Далии о том, что всякий раз, когда ее мужа мучила бессонница, он расхаживал по своей рамаллахской квартире, сжимая в руке высохший лимон, который подарил ему отец Далии в тот его приезд в Рамлу.

Знакомство с неизвестными ей страницами истории собственной страны проходило мучительно для Далии. Ее в свое время заставили, к примеру, поверить в то, что арабское население Рамлы трусливо оставило свои жи-

238

лища перед приходом израильской армии в 1948 году. Но тут она обнаружила, что этих людей насильно изгнали из города. Удобное объяснение, говорит Далия, поскольку избавляет захватчиков от чувства вины и угрызений совести. «Я не перестану от этого любить свою страну, но любовь моя утратит прежнюю чистоту».

Баширу было 6 лет, когда его семью вынудили покинуть родной дом и поселиться в Газе. Однажды он нашел на улице предмет, который принял за игрушку. Взрывом Баширу оторвало четыре пальца на руке. Этот инцидент, возможно, стал последней каплей, переполнившей чашу терпения и заставившей его вступить на путь горечи и отмщения. В 1969 году Башир был брошен в тюрьму по обвинению в подготовке взрыва, жертвами которого стали несколько мирных граждан. Пятнадцать лет провел он в израильских застенках. По пути на работу Далии случалось часто проходить мимо городской тюрьмы, но у нее недоставало мужества узнать, там ли находится Башир. Все это было слишком больно.

В 1985 году после смерти отца Далия унаследовала дом в Рамле. Она и ее муж Йехецкель решили превратить этот дом «в место исцеления былых обид». Они желали сделать это вместе с Баширом, который к тому времени уже отбыл назначенный ему срок наказания. Разыскав Башира, они предложили продать дом и отдать вырученные деньги его семье. Это вовсе не означало, что вся подобного рода собственность должна отойти к своим прежним владельцам. Таким образом лишь признавался факт перенесенных страданий. «Мне не нужны деньги, — сказал Башир, — я хотел бы, чтобы этот дом был превращен в детский сад для живущих в городе арабских детей, так чтобы они могли наслаждаться детством, которого я был лишен».

Это было трудно осуществить по политическим соображениям. Однако жена Башира Шехерезада сказала: «В отношении дома мы что-нибудь придумаем. Куда важнее поддерживать хорошие отношения с Далией».

После того как в конце 1987 года началась интифада («восстание»), израильские власти арестовали наиболее

239

опасных, на их взгляд, палестинцев, среди которых оказался и Башир. Тогда же он был выслан в Южный Ливан. Накануне этого события Далия написала «Письмо изгнаннику», которое было опубликовано в JerusalemPostот 14 января 1988 года. Письмо представляло собой трогательное описание встреч Башира и Далии и призывало его проявить новые, лучшие, качества, чтобы «стать примером лидера, который не прибегает в борьбе за свои права к насилию и достаточно развит для того, чтобы признать наличие некоторой доли справедливости и в притязаниях врагов».

Она пыталась донести как до израильтян, так и до палестинцев мысль о том, что насилие принципиально не способно разрешить конфликт. Это была война, в которой не могло быть победителей. Оба народа должны были либо достичь освобождения, либо остаться навсегда и сетях своих предрассудков. Другой альтернативы не существовало. Свое послание Далия завершала следующими словами:

«Наши детские воспоминания, твои и мои, переплелись самым тесным образом. Если мы не найдем способа прекратить ту трагедию в общее для нас с тобой благословение, то привязанность к прошлому разрушит твое и мое будущее. Мы украдем у последующих поколений их детство и ради нечестивого дела обречем их на тяжкие страдания. Я молюсь о том, чтобы с твоей поддержкой и с Божьей помощью наши дети могли радоваться красоте и щедрости этой святой земли. Allahта'ак. — "Да пребудет с тобой Господь!"».

«Письмо изгнаннику» было мужественным актом со стороны Далии. Письма, пришедшие в редакцию галеты в ответ на публикацию, за исключением лишь одного, одобряли поступок этой женщины. Правда, один из друзей Далии после ее обращения на некоторое время прекратил с ней всякое общение.

Башир, который является членом Народного фронта освобождения Палестины, организации милитаристского толка, жил до своего состоявшегося в 1996 году возвращения в Рамлу, в Аммане. Он опубликовал книгу, и которой рассказывается об истории его дома. Далия критически

240

относится к его взглядам, зная, что он никогда не отрицал своего участия в террористическом акте, за которое был приговорен к тюремному заключению. Она уважает его любовь к родной стране, но не может одобрить избранного им способа действий. Она видит в нем человека, способного к состраданию, и надеется на то, что однажды зародившееся в них чувство взаимопонимания и уважения друг к другу позволит обрести им общую судьбу.

В апреле 1991 года, в соответствии с высказанным ранее пожеланием Башира, дом в Рамле обрел свой настоящий статус. При нем был открыт единственный в Рамле детский сад для палестинских детей с обучением на арабском языке и первый арабо-еврейский центр культурного обмена. Первым крупным проектом, предназначенным для представителей как арабской, так и еврейской общин города, стала организация летнего лагеря мира для 40 детей. Впоследствии появилось более сотни таких лагерей.

Исполнительный директор «Открытого дома» Майкл Фанус, араб, принявший христианство и выросший в Рамле, был первым представителем своего народа, ставшим членом муниципального совета города. Йехецкель заведует административно-хозяйственной частью центра и отвечает за его финансирование и фондовые поступления. Поддержку «Открытому дому» оказывают многие зарубежные организации, в том числе и Всемирный совет церквей. Джордж Кэри, архиепископ Кентерберийский одобрил деятельность центра, отметив, что история семей Ландау и аль-Кхаири и связывающая их дружба «знаменует собой надежду на лучшее будущее». Его чрезвычайно тронули рассказы о тех мусульманах, евреях и христианах, которые полностью посвятили себя «практическому осуществлению миротворчества». «Страдания в том регионе не прекратятся до тех пор, пока не произойдет честного раздела земли. А это требует срочного вмешательства политиков. Но для установления мира необходим также смелый и творческий подход со стороны отдельных индивидуумов, желающих во что бы то ни стало создать новое общество».

241

Старое лимонное дерево давно уже засохло, но, несмотря на это, сестры Башира Нуа и Ханом вместе с семьей Ландау и Майклом Фанусом посадили в январе 1995 года новое оливковое дерево. Это произошло в тот день, когда и по мусульманскому, и по еврейскому календарю отмечается праздник деревьев. Сестры Башира сделали в гостевой книге «Открытого дома» следующую запись: «Мы с нетерпением ждем того времени, когда дети обоих народов будут вместе радоваться плодам любви и мира».

Другим не менее драматичным примером благотворного воздействия прощения стала реакция родителей Эми Биль на убийство их дочери, происшедшее в 1993 году в ЮАР. Ничто не в силах облегчить горе родителей, лишившихся любимой дочери, бессмысленная смерть которой разом прервала все подаваемые этим юным существом надежды. Но это прощение, столь удачно запечатленное на фотографии, где Питер и Линда Биль обнимают родителей убийц их дочери, явилось истинным благословением для тысяч южно-африканцев. Как писала хьюстонская Chronicle, они пытались «превратить трагедию смерти Эми в торжество ее жизни».

Родители Эми учредили в честь их погибшей дочери фонд. К 2000 году этой организацией было разработано 30 программ, которые охватывали самые разнообразные сферы, начиная от развития системы внеклассного образования и кончая содействием распространению гольфа в ЮАР, с тем чтобы сделать этот вид спорта доступным для всех жителей этой страны вне зависимости от их расовой и социальной принадлежности. В феврале 2000 года в первую годовщину убийства Эми Биль в Гугулето, где имело место это трагическое событие, активистами фонда были проведены шествие и пробежка в ее память.

Эми Биль приехала в Южно-Африканскую Республику по стипендии Фулбрайта и была прикреплена к Кейптаунскому университету. Целью ее приезда была поддержка борьбы чернокожего большинства этого африканского государства за свободу. Ранее она работала вместе с располагающимся в Вашингтоне (федеральный округ Колумбия) Национальным демократическим институтом

242

международных отношений. Там она подала заявление на поступление в аспирантуру по специальности «Политические науки», в котором проявила особый интерес к исследованию участия женщин в происходящих в ЮАР переменах. 25 августа 1993 года, за день до отъезда из ЮАР, Эми, желая подвезти домой своих африканских друзей, очутилась в толпе чернокожих южно-африканцев, скандирующих расистские лозунги. Несмотря на попытки друзей защитить ее и убедить, что она — «своя», толпа увидела в Эми лишь белую девушку и забила ее насмерть. Так Эми Биль стала одной из многих тысяч жертв беспорядков, предшествовавших политическим выборам 1994 года.

Известие о смерти дочери Питеру и Линде Биль сообщили по телефону. Как писал корреспондент LosAngelesTimes, «боль семьи Билей не вылилась в гнев. Напротив, снизошедшая в их сердца благодать помогла укротить даже убийц их дочери».

Питер говорит, что во многих отношениях они были подготовлены к происшедшему. Линда вспоминает о непрерывном потоке посетителей и телефонных звонков, равно как и о собственных размышлениях над словами Христа: «Отче! Прости им, ибо не знают, что делают». На протяжении многих лет они водили своих детей в воскресную школу, а также вели занятия по этике. И хотя они никогда не занимались серьезным изучением Библии, тем не менее они сознавали, что в постигшем их семью несчастье вряд ли можно найти другие, более подходящие, слова.

Сама Эми неоднократно говорила им, что все злодеяния, совершаемые чернокожей молодежью, являются лишь слабым отражением тех несправедливостей, которые на протяжении поколений причиняли их предкам белые угнетатели. Питер и Линда вспоминают, как Эми поделилась с ними одним своим наблюдением. Она за метила, что, когда умирали чернокожие, указывалось только общее число умерших, в то время как каждому погибшему представителю европеоидной расы был посвящен подробный некролог «с указанием имени, семьи, до-

243

машних животных и всего», чем обладал или прославился умерший при жизни.

«У нас не возникло и тени сомнения относительно того, как поступить, — писал Питер Биль в Reflections, ежеквартальном журнале Калифорнийского государственного университета. — Это было время смирения и прощения».

Четыре юных убийцы Эми были привлечены к суду и приговорены к тюремному заключению. Затем они подали прошение о помиловании в соответствии с условиями, выдвинутыми Комиссией по справедливости и примирению (см. главу 4). Эми была глубоко убеждена в важности проведения демократических выборов и еще за четыре года до трагедии говорила своим родителям о том, что создание подобной комиссии является предварительным условием свободы на выборах. Поэтому Питер и Линда заранее заявили, что не будут препятствовать амнистированию убийц собственной дочери. «Мы уверены в том, что Эми согласилась бы с принятым нами решением». В обращенном к CapeTimesписьме, которое было отправлено за два месяца до собственной гибели, Эми Биль говорила: «Как расизм был болью и черных, и белых, так же и примирение не может пройти безболезненно для представителей обеих рас. Тем не менее самым эффективным средством борьбы с этой болью является в настоящее время честный и открытый обмен мнениями между конфликтующими сторонами». Чета Билей желала протянуть руку помощи людям, живущим в обществе, в котором вот уже на протяжении многих десятилетий продолжалось ожесточенное противостояние. Они также хотели отдать дань уважения взглядам собственной дочери, которая разделяла мечту Нельсона Манделы о «многоцветной нации», мечту о прощении и примирении.

Семья Билей привлекла самое пристальное внимание южно-африканских средств массовой информации, которые буквально засыпали их вопросами: «Неужели вы не чувствуете гнева и раздражения? Так вы говорите, что были готовы простить убийц собственной доче-

244

ри?» Питера и Линду очень удивила реакция журналистов. «Что странного в том, что это произошло в стране, где примирение и прощение объявлены национальной политикой, которая уходит глубокими корнями в африканскую традицию?» — спрашивает Питер Биль.

Увидев на заседании суда убийц своей дочери, ни Линда, ни Питер не чувствовали гнева, и лишь где-то глубоко внутри были печаль и пустота. Они встретились с родителями этих молодых людей. «Мы хотели показать, что отчасти понимаем их чувства и в случае амнистии ожидаем проявления ответственности с их стороны. Ответственность — неотъемлемая часть прощения», — говорит Питер Биль.

На одной из присутствующих на заседании матерей была футболка с символикой фонда Эми Биль. Линда крепко обняла ее. Этот жест архиепископ Туту сравнил с «электрическим зарядом, внезапно пробегающим по телу человека». Год спустя сын этой женщины в тюремной мастерской изготовил для Линды модель корабля. В интервью Тони Фримантлу из хьюстонской ChronicleЛинда Биль сказала, что не испытывает ненависти и враждебности к этим людям. Поэтому ей не пришлось прощать их. «Я лишь хочу, чтобы Южно-Африканская Республика продолжала идти в избранном ею направлении. Эми умерла ради лучшего будущего для этой страны. Поэтому движение вперед ни в коем случае не должно быть остановлено».

По словам Питера, прощение открывает для него дорогу к полноценной и деятельной жизни. Прощение освобождает. Ненависть же напрасно расточает силы человека, лишает его полноты бытия. Ненависть, в конце концов, — это эгоизм в чистом виде.

На заседании суда Питер Биль произнес речь, посвященную деятельности его дочери Эми в ЮАР. Свое выступление он закончил предложением оказать стране помощь в области начального, общего и специального образования: «Мы, члены Фонда Эми Биль, должны делать все от нас зависящее. Все, что нужно, — это обратиться к нам». Его предложение нашло широкий отклик.

245

В настоящее время семья Билей полгода проводят в ЮАР! Их жизнь теперь тесно связана с этой страной.

В интервью южно-африканскому ежемесячнику WomanЛинда Биль сказала: «Потеряв ребенка, вы не знаете, что делать. Вас охватывает отчаяние, и жизнь, кажется, теряет всякий смысл. Но встречи с людьми, равно как и письма, полученные нами, не позволили нам долго упиваться этим чувством. Эми показала нам путь к тем сферам деятельности, к которым, казалось, у нас прежде не было ни склонности, ни интереса. Когда случается нечто подобное, вы не можете более тратить силы на пустяки, у вас появляется цель в жизни».

Питер, в свою очередь, написал в журнале, издаваемом Калифорнийским университетом, следующие строчки: «Хотя мы и скорбим о нашей утрате, тем не менее прощение даровало нам свободу. Мы можем почтить память нашей дочери, мы в силах остаться верными ее убеждениям и, наконец, мы способны сделать то, что она не успела». Чету Билей часто спрашивают о том, не может ли процесс об амнистии побудить их к завершению их миссии. «Мы никогда не стремились этого сделать и не имеем ни малейшего желания оставить дело нашей дочери». Одной из наиболее интересных программ фонда является создание сети пекарен, продукция которых распространяется местными жителями. Они получают с каждого проданного батона по 25 центов, а остальная часть выручки идет на финансирование программ по предотвращению насилия. Название торговой марки — «Хлеб от Эми — хлеб надежды и примирения». На обертке каждого батона содержится напоминание об опасности СПИДа и указан телефон «горячей линии», по которому можно получить необходимую информацию. «Мы рассматриваем батон хлеба как средство передачи информации», — говорит Питер Биль. В 2000 году булочная подверглась нападению вооруженных людей в масках. Тогда же был украден список сотрудников строительной компании, также учрежденной фондом. Двое убийц Эми, которые в настоящее время являются сотрудниками фонда, незамедлительно предложили свои услуги по охране предприятия.

246

Несмотря на возникающие время от времени трудности, ничто не может повлиять на то чувство ответственности, которое чета Билей испытывает по отношению к делу собственной дочери и к этой стране. Питер и Линда по-прежнему ежегодно проводят по шесть месяцев в ЮАР.

В феврале 2000 года, через десять лет после окончания гражданской войны в Ливане, за время которой было убито 70 тысяч и пропало без вести 17 тысяч человек, во многих газетах Бейрута было опубликовано необычное письмо. В нем Ассаад Чафтари, высокопоставленный офицер христианского народного ополчения, приносил извинения за свои действия, совершенные им во имя христианства в ту войну. На протяжении всех 10 лет, прошедших со времени окончания военных действий, он хотел принести извинения, но ему недоставало мужества. «На всех нас лежит бремя ответственности, — писал он в своем обращении, — и на тех, кто взял в руки оружие, и на тех, кто отдавал приказания, и даже на тех мирных гражданах, которые выражали одобрение происходящему». По словам Чарльза Сеннотта (Sennott), автора статьи в BostonGlobe, Чафтари «ошеломил весь Ливан своим заявлением, необычайно искренним и простым».

Несколькими месяцами позже, выступая перед людьми разных национальностей, собравшимися на Конференции по примирению в швейцарском городе Кокс, Чафтари повторил извинения. Он вкратце рассказал присутствующим о своих прежних убеждениях. Раньше он видел в мусульманах реальную опасность. Да, они были его братьями, но вера заставляла их обращать свои взоры на арабский Восток, в то время как для самого Чафтари ориентиром всегда служил Запад. Поэтому мусульмане воспринимались им как предатели. Во время войны он участвовал в обстрелах мусульманских районов, а также считал себя вправе выносить приговоры всем, кто поддерживал отношения с последователями враждебной конфессии. При этом его совсем не мучили угрызения совести. «Каждую неделю я совершал множество злодеяний, а после этого в воскресенье мог спокойно пойти в церковь, ощущая полную гармонию с Богом и самим со-

247

бой». Однако ближе к концу войны он познакомился с группой своих сограждан, занимавшихся организацией мероприятий, на которых имел место свободный обмен мнениями между христианами и мусульманами. За прошедшее с тех пор время ему удалось больше узнать о мечтах и надеждах, о горе и обидах своих сограждан. В марте 2000 года он совершил молитву в одной из мечетей Каира. «Тогда впервые я почувствовал, что наши молитвы обращены к одному и тому же Богу, — говорит Чафтари, — и я стыжусь моего прошлого. Я знаю, что не могу изменить его, но при этом я в состоянии взять на себя ответственность за будущее моей страны».

В то время как публика стоя приветствовала выступление Ассаада Чафтари, к трибуне подошел еще один ливанец — Хизхам Шихаб, который, сжав оратора в объятиях, громко произнес: «Я мусульманин. Когда-то я тоже стрелял в своих же сограждан, находящихся по ту сторону "зеленой линии". Я хочу принять извинения этого человека и принести ему свои. Со своей стороны я сделаю все возможное, чтобы помочь ему». С самого юного возраста, занимаясь стрельбой, Шихаб все время слышал одни и те же слова: «Представь, что перед тобой христианин». Шихаб принимал участие в обстрелах христианских районов и массовых убийствах христиан. Но совесть подсказывала ему, что политические соображения не могут служить оправданием для кровопролития. «Я дал торжественное обещание идти рука об руку вместе с Чафтари», — говорит Шихаб.

В 2001 году на той же самой трибуне мэр Бейрута Мухиэддин Шехаб принес извинения за жестокости, совершенные им как лидером мусульманского народного ополчения за годы гражданской войны. «На свете нет ничего опаснее человека, который испытывает страх за свою жизнь или принадлежащее ему имущество, — говорит он, — самозащита легко может перерасти в жажду мести и убийства. Злые силы побудили меня и людей, мне подобных, взять в руки оружие».

Вслед за Мухиэддином Шехабом на трибуну поднялась Джослин Кхоири, социальный работник. Во время вой-

248

ны она возглавляла христианский женский корпус, сражавшийся на другой стороне баррикад. Она также рассказала о происшедшей в ней перемене.

Теперь эти люди, которых некогда религия развела по разные стороны конфликта, стали друзьями. В настоящее время они совместно работают над проектами сближения и примирения. Чафтари до сих пор беспокоит будущее его страны, но в происходящем он видит некие проблески надежды. Он говорит: «Трудно просить о прощении и еще труднее прощать, но оба этих акта являются необходимым условием преобразования любого общества».

Не всем нам дано пройти через боль и насилие, подобные тем, что испытали герои этой книги. Но всех нас когда-нибудь посещали чувства обиды, разочарования и вытекающий отсюда разлад во взаимоотношениях с другими людьми. И, безусловно, все мы способны просить о прощении, равно как и сами даровать его. Поверьте, ваши усилия, предпринятые в данном направлении, будут вознаграждены.

Эдвард Петерс из Оксфорда, где он как сотрудник некоммерческой организации работает в сфере молодежного образования, однажды раздосадованный некорректным поведением своих друзей, ответил им тем же. Осознав свое заблуждение, он поспешил принести им извинения, результатом чего стало восстановление добрых взаимоотношений. «Словно тяжелый груз упал тогда с моих плеч, — говорит он, — я заново обрел внутреннюю свободу, позволил божественной благодати сойти в мое сердце и устранить все, что служило помехой в моей прежней жизни».

В скором времени он обнаружил, что еще один его друг затаил на него обиду за поступок пятнадцатилетней давности. «Это открытие опечалило меня, и я принес свои извинения. Тем не менее подобный случай еще раз напомнил мне о том, как легко стать заложником прошлого, взвалив на себя груз старых обид. Вместо того, чтобы нести это бремя с собой в новое тысячелетие, не лучше ли провести кампанию по избавлению от него раз и навсегда?»

249

Эта простая мысль и проистекающая из нее свобода позволили осуществить кампанию по избавлению от старых обид, которая была одобрена двухпартийным национальным комитетом и вызвала отклик у многих тысяч людей. «Если каждый из нас сделает всего один шаг в данном направлении, — сказал во время одного из своих выступлений Эдвард Петерс, — то он самым неожиданным для себя образом сможет внести свой вклад в жизнь нового тысячелетия». Петере призвал всех людей, желающих принять участие в кампании, уже в 1999 году начать процесс избавления от старых обид. При этом каждый, руководствуясь собственной совестью, должен был спросить себя, что лично он может сделать, и отказаться от поисков виноватых среди других людей.

Прощение, или, если угодно, покаяние, ставит нелегкую задачу перед каждым из нас, заставляя отказаться от старого багажа. При этом мы должны оставить соображения «за» и «против», а также размышления о выгоде и целесообразности. Все, что нам нужно, — это спокойно подумать о возможности в настоящее время большого или малого продвижения по направлению к прощению и примирению.

Мы всегда должны помнить мудрые слова Филиппа Янси (Yancey): «На свете есть всего лишь одна вещь труднее прощения — и ею является выбор».

БИБЛИОГРАФИЯ

Accattoli, Luigi. When a Pope Asks Forgiveness. Boston: Pauline Books and Media, 1998.

Aikman, David. Great Souls. Nashville: Word, 1998.

Anderson, Terry. «Out of Prison». For a Change 12.1:23.

Arnold, Johann Christoph. Seventy Times Seven. Farmington, PA: The Plough, 1997.

Arnold, Johann Christoph. Seeking Peace. Farmington, PA: The Plough, 1998.

Bonhoeffer, Dietrich. Letters and Papers from Prison: London: SCM, 1953.

Chong, Denise. The Girl in the Picture. New York: Viking Penguin, 1998.

Delany, Sarah, and A. Elizabeth Delany. Having Our Say. New York: Kodansha International, 1993.

Dowrick, Stephanie. Forgiveness and Other Acts of Love. New York: W.W.Norton, 1997.

Enright, Robert, and Joanna North, eds. Exploring Forgiveness. Madison, WI: University of Wisconsin Press.

Estes, Jack. A Field of Innocence. New York: Warner, 1990.

Evers-Williams, Myrlie. Watch Me Fly. Boston: Little, Brown, 1999.

Frayling, Nicholas. Pardon and Peace. London: SPCK, 1996.

Frost, Brian. The Politics of Peace. London: Darton, Longman and Todd, 1991.

Frost, Brian. Struggling to Forgive. London. Harper Collins, 1998.

Gandhi, Rajmohan. Eight Lives. Albany, NY: SUNY, 1986.

Gates of Repentance. New York: Central Conference of American Rabbis, 1978.

Healey, Thomas S. The Two Deaths of George Wallace. Montomery, AL: Black Belt, 1996.

Henderson, Michael. All Her Paths Are Peace. Hartford, CT: Kumarian, 1994.

Henderson, Michael. The Forgiveness Factor. London and Salem, OR: Grosvenor, 1996.

251

Hunte, Conrad. Playing to Win. Bombay: Himmat, 1973.

Intergroup Relations in the United States. New York: NCCJ, 1999.

Ignatieff, Michael. The Warrior's Honor. New York: Metropolitan, 1997.

Jenco, Lawrence. Bound to Forgive. Notre Dame, IN: Ave Maria Press, 1995.

Johnston, Douglas, and Cynthia Sampson, eds. Religion, the Missing Dimension of Statecraft. New York: Oxford University Press, 1994.

Keenan, Brian. Ал Evil Cradling. New York: Viking, 1993.

Lester, John, and Pierre Spoerri. Rediscovering Freedom. London: Grosvenor, 1992.

Levin, Sis. Beirut Diary. Downers Grove, IL: InterVarsity, 1989.

Lomax, Eric. The Railway Man: A POWs Searing Account of Brutality, and Forgiveness. New York: W.W. Norton, 1995.

Mandela, Nelson. Long Walk to Freedom. Boston: Little, Brown, 1994.

Matkovic-Vlasic, Ljiljana. "A Cry from Croatia". For a Change 12.1:23.

Minow, Martha. Between Vengeance and Forgiveness. Boston: Beacon, 1998.

Nussbaum, Barbara. Making a Difference. Florida Hills, South Africa: Vivlia, 1997.

Nunneley, John, ed. Tales from the Burma Campaign. Petersham, Surrey: BCFG, 1998.

Perkins, Spencer, and Chris Rice. More than Equals. Downers Grove, IL: InterVarsity, 1993.

Piguet, Jacqueline. For the Love of Tomorrow. London: Grosvenor, 1986.

Reymen, Lou. Vivre avec une ombre. Anvers, Belgium: Editions Standard, 1994.

Rieben, Henri. Des guerres europeennesа a l’union de l'Europe. Lausanne: Centre de Recherches Europeennes, 1987.

Shriver, Donald W., Jr. An Ethic for Enemies. New York: Oxford University Press, 1995.

Smedes, Lewis B. The Art of Forgiving. New York: Ballantine, 1996.

Smith, Huston. The World's Religions. San Francisco: Harper, 1991.

Thwaites, Michael. The Honey Man. Canberra: Trendsetting, 1993.

Tucker, Margaret. If Everyone Cared. Melbourne: Grosvenor, 1983.

Van der Post, Laurens. Yet Being Someone Other. New York: Morrow, 1983.

Van der Post, Laurens. The Night of the New Moon. New York, 1971.

Verwoerd, Wilhelm. My Winds of Change. Randburg, South Africa: Ravan, 1997.

Vrane, Andrija. Address, International Interreligious Seminar, House of Novi Nazaret, Banja Luka, Croatia, 1998.

252

Waite, Terry. Footfalls in Memory. New York: Doubleday, 1997.

Wells, Ronald A. People behind the Peace. Grand Rapids, MI: Eerdmans, 1999.

Woods, Donald. Biko. New York: Paddington, 1978.

Worthington, Everett L., Jr. Dimensions of Forgiveness. Radnor, PA: Templeton Foundation, 1998.

Yancey, Philip. What's So Amazing About Grace. Grand Rapids: Zondervan, 1997.

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

Аборигены 57

Австралия 57

Адамс (Adams), Брэди 119

Айдид (Aideed), генерал 161

Айкман (Aikman), Дэвид 182

Акихито, император 167

Аккаттоли (Accattoli), Луиджи 49

Акт о гражданских свободах 140

Алжир 53

Аль-Азхари (al-Azhari), Юсуф Омар 32, 192

Аль-Кхаири (al-Khayri), Башир 237

Американцы японского происхождения 139

Андерсон, Марианна 121

Андерсон, Терри 187

Апартеид 79, 218

Аргентина 47, 154

Apeндт (Arendt), Ханнах 115

Атланта (штат Джорджия) 127

Африканеры 80—81

Африканский экспедиционный корпус 146

Афро-американцы 41, 119

Бамбер (Bamber), Хелина 176

Барр (Вагг), Глен 103

Барре, Сиад 193

Батальон маори 144

Бенитес (Benitez), Орасио 155

Бенцин (Benzien), Джефри 90

Бизли (Beazley), Ким 60

Бико (Biko), Стив 90

Биль(Biehl), Эми 241

Биль, Питер и Линда 241

Бирманская железная дорога 170

Блэр, Тони 103, 113, 116

Блюм (Blum), Леон 212

Бонд (Bond), Джон 73

Бонхеффер (Bonhoeffer), Дитрих 38

Браун (Brown), Ричард 135

Буддизм 178, 205

Бухман (Buchman), Фрэнк 35

Ван Дер Пост (van der Post), Лоренс 144, 180, 182

Ведега (Wedega), Элис 27

Великобритания 47, 107

Винер (Viner), Ян 61

Военнопленные 47, 167, 197

Война во Вьетнаме 161

Война за Фолклендские (Мальвинские) острова 47, 154

Вторая мировая война 102, 143, 159, 187, 207

254

Второй путь дипломатии 43

Вуд (Wood), Дениз 210

Вудне (Wudne), Маммо 158

Вундла (Vundla), Филипп 95

Вудс (Woods), Дональд 84

Высокий Медведь (High Bear), Роуз 122

Ганди (Gandhi), Раджмохан 32

Гватемала 204

Геноцид 66

Германия 207

Гласе (Glass), Чарльз 102

Гленкрийский центр примирения 105

Гражданская война (США) 127

Голдстоун (Goldstone), Ричард 92

Голландская реформатская церковь 86

Гопин (Gopin), Марк 34

Гордли (Gordly), Авель 123

Грант (Grant), Лаел 173

Грэм (Graham), Билли 29

Гэйл(Gale), Эйвис 70

Далай-Лама 31

Денисон (Dennison), Лес 170

Денни (Denny), Реджинальд 227

День прощения 72

Джеркура (Djerrkura), Гатжил 73

Джорджия, шт. (США) 127

Дженко (Jenco), Лоренце 189

Джонкер (Jonker), Вилли 86

Дзэнский орден миротворцев 164

Дилэни (Delany), Сара Л. 117

Дин (Deane), Вильям 57

Доврик (Dowrick), Стефания 179

Додсон (Dodson), Мик 64, 69

Додсон (Dodson), Патрик 61

Дуйган (Duigan), Энтони 97

Дэнил (Daneel), Джордж 94

Дьювер (Dewar), Дэвид 99

Елизавета II, королева 27, 79,106

Игнатьефф (Ignatieff), Михаил 45

Израиль, см. также Палестина 236

Иисус Христос 115, 150, 189

Индуизм 32

Инквизиция 49

Инуйе (Inouye), Даниэль 140

Иоанн Павел II, папа Римский 48, 50, 60

Ирландия 47, 102, 228

Ирландская республиканская армия 105

Ислам 32

Истее (Estes), Джек 162

Италия 47

Камбоджа 205

Кампания по избавлению от старых обид 249

Каниберти (Cuniberti), Бетти 139

Картер (Carter), Джо 134

Картер Маргарет 120

Кастильо (Castillo), Сьюзан 122

Каунда (Kaunda), Кеннет 30

Кендал (Kendall), Кэрол 72

Кибл (КееЫе), Крис 156

Ким Дай-Джунг (Kim Dae-jung) 48

Кинг, Мартин Лютер 204

Кингснорт (Kingsnorth), Стивен 228, 331

Кинэн (Кеепап), Брайан 186, 225

Кислинг (Keisling), Фил 123

Китинг (Keating), Пол 62

Китсхэбер (Kitzhaber), Джон 119

Клинтон (Clinton), Уильям 47

Клифф (Cliff), Берни 123

Кларенс (Clarence), Нэвил 91

Коалиция чернокожих американцев 123

Колонизация 58

Комиссия по установлению справедливости и примирения 16

Коренное население Америки 46, 51, 122

Коримелла 105

Кровавое воскресенье 47, 104

Ку-клукс-клан 121

Кэванах (Kavanagh), Тревор 172

Кэрд (Caird), Дональд 232

Кэри (Carey), Джордж 240

Кэри (Carey), Дональд 113

Лайуэллин (Liewellyn), Морган 111

Ландау (Landau), Далия 236

Лаос 99

Левин (Levin), Джерри 185

Левин (Levin), Сие 186

Ливерпуль, Англия 107

Лин (Lean), Гарт 36

Лифог (Liefooghe), Жан 102

Ломаке (Lomax), Эрик 174

Лор (Laure), Ирен 206—213, 225

Льюис (Lewis), Энтони 79

Макализ (McAleese), Мэри 102

Макартур (MacArthur), Дуглас 143

Маккалеп (McCalep), Джордж 138

Маккаллоу (David McCullough), Дэвид 42

Макклин, П. Д. 39

Макнамара (McNamara), Кевин 116

Мандела (Mandela), Нельсон 46, 78, 182

Манне (Manne), Роберт 66

Маткович-Власик (Matkovich-Vlasic), Лилиана 55—56

Матсуи (Matsui), Роберт Т. 140

Матсунага (Matsunaga), Спарк 140

Маунтбаттен (Mountbatten), Эрл 107

Махуад (Mahuad), Джамил 47

Медицинский фонд помощи жертвам пыток 176

Международный трибунал ООН по уголовным преступлениям 92

Мексика 41

256

Менгисту Хайле Мариам 160

Менем (Menem), Карлос 154

Мессина, Бельгия 101

Минета (Mineta), Норман Й. 140

Митчелл (Mitchell), Джордж 116

Митчелл (Mitchell), Кларенсе IV 127

Могоба (Mogoba), Стэнли 87, 184—185

Монтвилль (Montville), Джозеф 42—45

Мусульмано-христианские конфликты 53

Мэнсон (Manson), Мэтт 36

Надежда городов 126

Народно-освободительная армия Азании 91

Национальная конференция по единению и справедливости 129

Нишида (Nishida), Сусуму 174

Нкомо (Nkomo), Вильям 92

Новая Зеландия 144

Нравственное перевооружение 35

Нунан (Noonan), Пегги 29

Нунели (Nunneley), Джон 172

Нусбаум (Nussbaum), Барбара 100

Нэдже (Nagae), Пегги 122

Обучи (Obuchi), Кейдзо 48

Объединенная церковь Канады 46

Общество примирения св. Колумбана 105

О'Донахью (O'Donoghue), Луиза «Лоуития» 70

О'Каллаган (O'Callaghan), Коллин 162

Ома, Северная Ирландия 104

Орегон 117—126

Освенцим 150

О'Файах (O'Fiaich), Томас 106

Палестина 45, 236

Палестинский институт богословия освобождения в Иерусалиме 114

Пан (Pan), Рене 205

Папуа Новая Гвинея 27

Парсонс (Parsons), Тони 172

Перкинс, Спенсер 141

Перкинс (Peters), Эдвард 249

Перу 47

Петерсон (Petterson), Эдвин 120

Пэрри (Parry), Колин и Уэнди 226

Проект открытого дома 236

Пунтлэнд 197

Поход исцеления 72

Пэттерсон (Patterson), Сэди 101

Паттисон (Pattison), Симус 104

Рабство 47, 51, 133

Рабука (Rabuka), Ситивени 214

Радок (Ruddock), Филипп 71

Райс (Rice), Крис 141

257

Рамла, Израиль 236

Рандера (Rundera), Фейзл 78

Расизм 117

Расмуссен (Rusmussen), Анитра 126

Рату Мели Весикула (Vesikula) 216

Ратушинская (Ratushinskaya), Ирина 183,184

Редди (Reddy), Джай Рам 215

Редди (Reddy), Й. П. 218

Реймен (Reymen), Лу 233

Рибен (Reiben), Генри 225

Римско-католическая церковь 47, 48

Ричмонд, шт. Вирджиния 126

Роач (Roach), Арчи 70

Робенсон (Robeson), Пол 121

Робинсон (Robinson), Мэри 112, 114, 228

Родители детей, ставших жертвами убийц 223

Роуэн (Rowan), Карл Т. 138

Рузвельт, Франклин Д. 140

Руффин (Ruffin), Ричард 132

Святой Франциск 108

Северная Ирландия 47

Сенегал 51

Сиквепере (Sikwepere), Лукас 91

Сирах 190

Сифуэнтес (Cifuentes), Элизесер 204

Скотт (Scott), Эвелина 71

Смедес (Smedes), Льюис 28

Смит (Smith), Андреас Битам 89

Смит (Smith), Майкл 157

Смит (Smith), Хастон 31

Совет по примирению с коренными народами 61

Соглашение Страстной пятницы 47, 104

Сомали 160, 192

Союз Орегона 120

Столкновения между футбольными болельщиками 107

Союз южных баптистов 137

Спайсер (Spicer), Ян 61

Сэвейдж (Savage), Бет 91

Такаши (Takashi), Harace 175

Такер (Tucker), Маргарет 62

Таннен (Tannen), Дебора 46

Твайтес (Thwaites), Майкл 77

Тен Бум (Ten Boom), Корри 184

Тереза, мать 36—38

Тесфагиоргис (Tesfagiorgis), Абеба 205

Товарищество ветеранов Бирманской компании 168

Томас (Thomas), Клод 164

Торнбер (Thornburgh), Дик 139

Тримбл (Trimble), Дэвид 104

Труман, Гарри 42

Туту (Tutu), Дезмонд 79

Убийство 233

Уилсон (Wilson), Гордон 106, 107

Украденные поколения 57

Уоррингтон, Англия 107, 227

Уоррингтонская инициатива

258

по примирению в Ирландии 228

Уэйт (Waite), Терри 185, 226

Уэстон (Weston), Саймон 226

Файфер (Fifer), Димити 69

Фанус (Fanous), Майкл 240

Фервуд (Vefwoerd), Вильгельм 81

Фервуд (Vefwoerd), Мелани 84

Фервуда (Vefwoerd), X. Ф. 81

Феррейра (Ferreira), Нико 95

Фиджи 213

Филип (Philip), Джон Вудворд 143

Филлипс (Phillips), Карил 41

Фиона (Fiona) 59

Флаг Конфедерации 127

Фонд павших бойцов 163

Форбс (Forbes), Эшли 90

Форум ирландского согласия 115

Фрезер (Fraser), Малькольм 72

Фрейлинг (Frayling), Николас 101, 228

Фрост (Frost), Гари 138

Фрост (Frost), Брайан 31, 80, 100

Фук (Рпис), Ким 225

Фухимори (Fujimori), Альберто 47

Хан (Khan), Абдул Гаффар 21

Хана (Khan), Лиакват Али 33

Хант (Hunte), Конрад 219

Xapт (Harte), Пэдди 103

Хасана (Salate Hassan), Абдулкасима Салат 197

Хасимото (Hashimoto), Рютаро 172

Хейзель, Бельгия 107

Хиракубо (Hirakubo), Macao 168

Хиросима 171

Хирохито, император 181

Ховельсен (Hovelsen), Лиф 189

Хоги (Haughey), Чарльз 105

Холмс (Holmes), Кейко 174

Холокост, см. также Вторая мировая война 47, 49

Хорватия 23

Хуата (Huata), Ви Те Тау 144

Хьюм (Hume), Джон 104

Хэннон (Hannon), Брайан 106

Хэтфилд (Hatfield), Марк О. 120

Центр примирения Mountain House 35

Центр христианского возрождения 105

Чабаку (Chabaku), Мотлалепула 97

Чантарази (Chantharasy), Тианетон и Вьенгксай 151

Чапультепекское сражение 41

Чаргос (Chargois), Пейдж 127

Чаудхари (Chaudhary), Махендра 213

Чафтари (Chaftari), Ассаад 247—249

Черчилль, Уинстон 40

259

Чэннер (Channer), Ричард 168

Шехаб (Shehab), Мухиэддин 247

Шихаб (Shihab), Хизхам 247

Шпоерри (Spoerri), Фульфия 145

Шрайвер (Shriver), Дональд 29, 30

Штепан (Stepan), Ольгерд и Анеля 147—151

Штуттерхайм 98

Эверс-Уильямс (Evers-Williams), Мирли 39, 122

Эгаль (Egal), Ахмет Хассен 160

Эквадор 47

Эннискеллен, Северная Ирландия 105

Эритрея 158, 205

Это (Eto), Maмopo 139

Эфиопия 47, 158, 160

Юбилей 114

ЮАР 47, 221

Южная Корея 47

Юсуф (Yusuf), Абдуллахи 196

Янси (Yancey), Филипп 166

Япония 47,167

ОБ АВТОРЕ ЭТОЙ КНИГИ

Майкл Хендерсон — английский журналист и ведущий теле- и радиопрограмм. С 1979 по 2000 год жил в Портленде (шт. Орегон), где вел несколько собственных программ на телевидении, а также подготовил более тысячи радиорепортажей. Занимал пост президента Портлендского англоязычного объединения и Орегонского совета по международным делам.

Хендерсон работал в тридцати странах мира, где лично познакомился со многими людьми и ситуациями, описанными на страницах настоящей книги. Вот уже более пятидесяти лет имя Хендерсона ассоциируется с деятельностью всемирного движения за позитивные изменения и примирение, известного под названием «Инициативы перемен» (ранее — «Моральное перевооружение»).

Майкл Хендерсон также является членом Королевского института по международным делам, Сообщества писателей, Западного союза писателей и Института журналистики, который уже на протяжении многих лет он представляет в Лондонском окружном комитете.

«Прощение: разрывая порочный круг ненависти» стала восьмой книгой писателя.