Оп.: Пробуждение национальной воли. - Биржевые ведомости. - 13 нояб. 1916. - №15921.
В самое последнее время начинает чувствоваться некоторое пробуждение национальной воли. В прошлое лето русское общество ощутило патриотическую тревогу и мобилизовало свои силы во имя лозунга национальной обороны. Ныне переживаем мы аналогичный момент с той лишь разницей, что патриотическая тревога вызвана национальной опасностью, угрожающей нам изнутри. Нам нужны сейчас не политические действия, а действия национальные. Требования изменений во внутренней политике вытекают из мотивов патриотических и из острого сознания национальных задач. Все политические требования Государственной Думы подчинены моменту национально-патриотическому. Реакция представляет опасность не с точки зрения тех или иных политических партий и политических стремлений, а с точки зрения общенациональной и общегосударственной. Лозунг национального единства и государственной безопасности перешел к русской общественности, к Государственной Думе, к земскому и городскому союзу, военно-промышленным комитетам и т. п. Это — огромный, незримо совершившийся исторический переворот. Исторические роли переменились. И навеки в русской истории стали невозможны национально-государственные оправдания старой реакционной политики. Патриотические лозунги вырваны у власти, противополагающей себя общественности.
Все наши политические достижения находятся в прямой зависимости от степени нашего патриотического воодушевления, от роста ответственного национального сознания в русском обществе и народе. И тут мы должны прямо сказать, что у нас не все обстоит благополучно. Наша народная психика пережила период упадочный, период постыдной слабости. Мы не были достаточно подтянуты и воля наша не всегда стояла на высоте ниспосланных нам испытаний. События последних дней как будто бы всколыхнули и во всяком случае должны вcко
Ныне переживаем мы кризис русской государственности. Кризис этот заключается не в том, что какие-то антигосударственные течения нахлынули на русскую государственность и вступили с ней в борьбу. Кризис этот прежде всего в том, что выявляется ложная основа, подрывающая собственное бытие государства. В самой государственности была какая-то антигосударственная прививка. В самом национальном теле России было что-то инородное, не рожденное из глубины национальной жизни, а принесенное извне. Поэтому мы живем в эпоху глубочайшего перерождения национального и государственного сознания. Все сдвинулось с привычных мест. Ни о чем уже нельзя мыслить по трафаретам. В нынешний час быть государственником и националистом — значит отрицать некоторые основы государственного и национального бытия, отравляющие нашу государственную и национальную жизнь. Вот почему националист г. Шульгин, который всегда был правым по своему сознанию, в нынешний час выглядит почти революционером<. Государственно-национальные лозунги сейчас звучат так оппозиционно. Это и есть коренная особенность переживаемого нами момента. Тот страшный узел, который с таким трудом, почти с отчаянием, пытаются ныне развязать, завязывался длинной исторической судьбой России. И в самый тяжелый для нас исторический час приходится нам расплачиваться за все наше прошлое. В обстановке, которая неведома народам Запада, приходится России защищать свое достоинство перед всем миром. Миру же трудно понять всю исключительность судьбы России, все противоречия России, представляющиеся западному разуму безумием.
Народы Запада применяют к России свои обычные оценки. И ничего не в силах они понять в России. Ибо столь таинственно противоречива Россия, что и великая низость в ней имеет на противоположном полюсе великое ее качество. Русский народ должен сейчас сделать величайшее напряжение духа, чтобы доказать миру, что в Росси есть патриотизм, есть национальное сознание, есть гражданское достоинство. Русские не могут допустить, чтобы их считали рабами, пребывающими в догражданском состоянии. Войну ведем мы сами, а не за нас кто-то ведет, кто произвольно может заставить нас ее вести или заставить нас ее прекратить. В нас должно проснуться аристократическое сознание гражданина, аристократически-гражданское отношение к родине. Патриотизм — аристократическое чувство, оно есть у тех, которые чувствуют себя господами, а не рабами у себя на родине. Патриотизм есть великая школа гражданственности в опасный для родины час. Эту школу мы должны проходить не только для данного часа и его неотложных нужд, но и для всего нашего исторического будущего. Зрелость России для мировой жизни и мировой роли будет прямо пропорциональна проявленному ею сознательному гражданскому патриотизму. Этот патриотизм должен проявляться не только вовне, но и внутри, не только в отношении к внешнему германизму, но и в отношении к германизму внутреннему, к внутренним врагам русской государственности, помещающимся ныне справа. Все соотношения переменились у нас до неузнаваемости. Применение старых, привычных категорий к этим новым соотношениям совершенно невозможно. Мы должны победить леность мысли, которая мешает нам по-новому осветить и оценить события. Произошло переодевание, перемена исторических масок, все двоится, все сделалось двойственным и двусмысленным. И нужны огромные усилия духа, чтобы разобраться во всем этом, отделить свет от тьмы и избрать для России путь света.
