В последнее время мне пришлось прочесть в большом количестве советскую философскую и антирелигиозную литературу и при том самое последнее слово советского коммунистического творчества за 31 год (1). Чтение не очень приятное, но интересное и поучительное. В советской России сейчас вырабатывается целостное философское миросозерцание, которое есть марксизмъ-ленинизм, обогащенный опытом революции в конструктивный период. Опыт революции есть источник философского познания. В России сейчас тысяча партийцев *)
* Из литературы, которой мне приходилось пользоваться, укажу на следующее: Ежемесячный журнал «Воинствующий атеизм» за 1931 г., это считается журналом философским и научным, он дает толковые обзоры разных течений на Западе; «Исторический материализм». Авторский коллектив института красной профессуры философии под редакцией Ральцевича 1931 г. Ь&игу эту можно считать основной, — энциклопедией марксизма - ленинизма; «За поворот на философском фронте» 1931 г.; «Антирелигиозник». Ежемесячный научно - методический журнал за 1931 г.; «Сборник программ и метод разработок по переподготовке антирелигиозного актива» 1931 г.; Ленин «О религии»; Е. Ярославский. «На антирелигиозном фронте» 1924 г.; Худяков. «Классовая борьба и религия». К сожалению я не имел возможности познакомиться с журналом «Под знаменем марксизма», который представляет не генеральную линию, а группу Деборина. Моя статья, конечно, предполагает знакомство с классическим марксимом, а также с книгами Плеханова, Богданова, Бухарина и др. сейчас отверинутых. Этой литературы я не указываю. Долгое время основным учебником считалась книга Бухарина «Теория исторического материализма». Сейчас эта книга признается еретической, вредной, обосновывающей правый, кулацкий уклон в коммунистической партии.
занимается философией. Философская работа есть один из участков советского социалистического строительства. Философии, выработке цельного миросозерцания придается огромное значение. Несколько лет был семинар по изучению логики Гегеля. Это было бы трудно устроить в эмиграции. Пять лет продолжалась философская дискуссия, в результате которой должна выработаться генеральная линия в философии. Малейшие уклоны в коммунистической партии объясняются ошибками в философии (правый уклон Бухарина, левый уклон Троцкого). Молодые советские философы решительно протестуют против сведения философии к естественным наукам. Это признается одним из еретических уклонов. Рабство мысли—потрясающее, небывалое. Но это свободно принятое рабство, рабство, которое полюбили. Молодые люди искренны увлечены идеей. Это все верующие люди, не знающие сомнения. Такой догматизм, такое полное отсутствие скепсиса должно удивлять людей Запада. Христиане не знают такой безмятежной веры, это вероятно объясняется тем значением, которое для христиан имеет свобода духа. Советская философская молодежь более вооружена, чем думают, у нея есть знания, хотя и очень односторонния, средний, массовый уровень довольно высок. Эти философствующие молодые люди вполне вооружены для защиты своей веры, своего мировоззрения, для нападения на врогов. Они имеют школу. В этом они походят на католиков. Но нет вершин, нет выдающихся талантов, нет индивидуальностей, мысль совершенно безлична. Вспоминаются слова Достоевского: "мы всякого гения потушим в младенчестве». Происходит философская работа безличного коллектива, вырабатывающого генеральную линию, подчиненного директивам сверху, — пятилетний план на философском участке. В осуществлении этого плана философская теория должна быть тесно соединена с практикой, с экономическим строительством социализма. В сущности советская философия не есть философия. Философия предполагает свободу мысли, она проблематична по существу, в ней истина открывается в результате процесса познания. Советская философия есть богословие, она предполагает откровение, священное писание, авторитет церкви, учителей церкви, предполагает существование ортодоксии и ереси. Марксизмъ-ленинизм превратился в своебразную схоластику, в которой защита ортодоксии, т. е. вечной и целостной истины, и отличение ея от ереси достигает больших утончений, для людей сторонних с трудом понятных. Установление генеральной линии марксизма - ленинизма есть единственная цель мышления. В советской России философская дисскусия не есть свободное искание истины,не есть столкновение в диалоге разных точек зрения для раскрытия истины, она есть
изобличение ересей и отлучение за ереси. Каждый участник этой работы живет в страхе, ибо не знает, что станет ересью завтра. Большая часть старых марксистов отлучена за разнообразныя ереси — Плеханов, Богданов, Луначарский, Деборин, Бухарин, Троцкий, Рязанов, из западных марксистов Кауцкий и Кунов. Ортодоксальная линия такова — Маркс,. Энгельс, Ленин и Сталин. Вы погибли,если вы включите в эту линию марксистского предания таких старых и авторитетных марксистов, как Плеханов или Кауцкий, которые оказались социалъ-предателями. Совершенно обязательно считать Ленина великим философом, двинувшим дальше марксизм. Директивы партии — основа философствован ия . Философская работа протекает в атмосфере постоянного страха впасть в ересь и готовности отказаться от своей точки зрения, если она не совпадает с «генеральной линией». Право на индивидуальную критическую мысль совершенно отрицается. Возможна лишь коллективная критика. В сущности душевная структура, с которой мы тут имеем дело, консервативна, в ней обнаруживается готовность всегда подчиниться авторитету и руководству сверху, отрицается творческая инициатива и свобода мысли, признается неизменность основ миросозерцания. Не столько обосновывается истина марксизма, сколько отлучаются отступившие от этой догматической истины. Никому, конечно, и в голову не приходит, что можно сделать предметом обсуждения и изследования самый марксизм или ленинизм, что он может стать проблемой. Это называется «ревизией» и жестоко карается. Один из участников философской дисскусии, написавший книгу о происхождении религии, подвергся нападению за то, что ничего не говорит о взглядах Ленина на тотемизм и магию. Он в отчаянии восклицает, что у Ленина нет ни единой строчки о тотемизме и магии и потому он не знает, что сказать. В вину ставится, когда в тексте книги называют имена буржуазных ученых, а в примечании Маркса и Энгельса. Уличенный в ереси механицизма говорит, что не может в один день переменить своих взглядов, просит дать ему время одуматься, но что как человек честный он снял себя с работы повсюду.
Аргументация в спорах сводится к ссылкам на св. писание— так сказал Ленин, так написано у Маркса. Между тем как у самого Ленина сказано: <Мы не предлагаем слепо принимать все на веру. У каждого должна быть своя голова на плечах. Надо все основательно продумать, самому все основательно проверить». Но сам Ленин мыслил еще индивидуально, он не мыслил еще в том коллективе, который им создан. Эти слова Ленина не привились, но за то значительной части России привилась грубость Ленина, который употреб-
лял такие выражения: "Диалектический материализм посылает идеалистическую сволочь, защищающую Бога, в помойную яму». Ленин усиленно читал Логику Гегеля, .которого он высоко чтил, и писал заметки на полях, которыя изданы, как философское руководство. Когда Гегель защищает идею Бога, Ленин пишетъ: «Боженьку жалко стало, идеалистическая сволочь». Таким языком написана почти вся литература по антирелигиозной пропаганде. На практике авторитарное, коллективное мышление приводит к сыску, шпионажу, доносу. Философия стала государственной, мышление стало административным. От Ленина исходят директивы не только для философии, но и для физики. Гениальный вождь пролетариата должен быть и гениальным теоретиком. Все мышление от начала до конца есть квалификация и оценка, как ордодоксии или ереси. Поэтому никакого свободного развития мысли не происходит. «Ревизия» марксизма представляется «модернизмомъ», который марксисты - ленинисты ненавидят более, чем католики - томисты ненавидят модернизм католический. Замечательнее всего, что отнюдь не гениальный и ничего не понимающий в философии Сталин дает директивы и на философском фронте. Так происходит плановая работа в философии, отрицающая индивидуализм мышления. Поэтому постоянно требуют отказа от личных взглядов и от произведений, в которых обнаруживаются какие-либо уклоны. На заседании коммунистической академии, напоминающем допрос в ГПУ, Ярославский подвергает Деборина настоящей пытке. Деборинъ—ученик Плеханова и бывший меньшевик. В далеком прошлом он писал статьи, которыя могли быть истолкованы,как неблогоприятныя для Ленина и для большевизма. Несчастный Деборин признал свои ошибки. Но этого мало, от него требуют, чтобы он заклеймил свои прежние взгляды, чтобы он подверг себя жестокой самокритике и самобичеванию. Деборин пытался оправдаться, сказал, что написанное им в 1906-7 г. г. относится не к Ленину, а к Богданову, но чувствуется, что он висит над бездной. Творческая философская мысль не может протекать под страхом отлучения за ересь, доноса, изгнания из партии. Результатом является топтание на месте, безконечное повторение одного и того же, однообразие, краткость всей советской философии, мелочная грызня, взаимныя обвинения и обличения, неизбежность лжи, как принципа. Вырабащвается низкий тип мысли, хотя он может достигнутиГштакой степени развития. Гений и талант не может проявить себя в такой атмосфере. Не без горечи должны мы сказать, что все это есть страшная карикатура на христианство. Христианство первое в истории дало пример оценки всякой мысли с точки зрения ортодоксальности и ереси, т. е. мышления коллектива.
Подлинная соборность не есть коллектив, но в истории христианства коллектив враждебный личности часто подменял соборность. Наиболее оригинальной и по своему сильной в марксистско - ленинском миросозерцании является идея неразрывного соединения теории “и практики. Основным грехом признается разрыв философий й политики, теоретического созерцания и практики строительства жизни. Чисто теоретическая мысль уже тем самым признается буржуазной. Познание рождается из трудового процесса. Отвлеченная теорий' есть порождение разрыва, пропасти между умственным и физическим трудом. Эта пропасть должна быть преодолела. Тут марксизм формально родствен с центральной идеей Н. Ф. Феодорова, который признавал величайшим злом разрыв теоретического и практического разума к образование касты ученых и требовал знания проэктивного, изменяющего и улучшающего мир, т. е. «общего дела». Думаю, что идея эта очень русская и в конце концов очень христианская. В марксизме - ленинизме она извращена, ей придан материалистический характер. И в этом, как и во многом другом, коммунизм есть каррикатура на правду. Познание природы осуществляется в производственной практике, т..же,познание целиком подчиняется экономическому процессу, как единственному подлинному бытию. Философия должна быть руководителем революционного действия и организатором политической борьбы. Так говорил Ленин. Вопрос об истине есть практический, действенный вопрос. Отсюда делается вывод, что наука й философия должна, быть партийной и никакой другой быть не может. Научный объективизм невозможен. Притязание на научный объективизм есть уже показатель буржуазного направления. Мы дальше увидим, какия трудности это создает в установлении критерия истины. Марксисты - ленинисты принуждены игнорировать настоящую, высокую философию, она просто ускользает от них, для их критики посильны лишь вульгаризованная форма философии. Это определяется их ложным взглядом на «практику», т. е. в конце концов на жизнь, на бытие, извращающим иерархию ценностей. Ибо все в конце концов зависит от установки ценностей. Классовая наука есть гносеологическая и логическая нелепость. Но безспорно возможны и существуют классовыя извращения науки. Нет классовой истины, но есть классовая ложь. Тут есть доля истины (не классовой истины, а просто истины) в марксистских обличениях. Но марксисты - ленинисты приходят к сектантскому пониманию науки и их сектанская наука сталкивается с подлинной, объективной наукой. Им приходится и в физике противопоставлять Ленина Эйнштейну и Планку, что производит смехо
творное впечатление. Но поразительно то значение, которое придается философскому миросозерцанию. Политика зависит от философского миросозерцания. Дается задание исследовать, каким образом уклон Троцкого определяется его ошибочной философией. При этом сам Троцкий по философии ничего не писал и никакой философии не имеет. Уже считается выясненным, что правый уклон Бухарина, который признается идеологом кулачества, определяется его механистическим материализмом. Механицизм всегда ведет к правому уклону. Тут материализм марксистов - ленинистов явно оборачивается идеализмом и сознание для них определяет бытие. Трудно предположить, что у Бухарина есть интересы кулацкие или у Троцкого есть интересы капиталистические. Их уклоны несомненно порождены ложным сознанием.
Мы увидим, что материализм русских коммунистов часто оборачивается идеализмом. Но принципиально идея классовой философии марксистовъленинистов есть отрицание существования общечеловеческой природы, общечеловеческой логики и общечеловеческой этики, отрицание гуманизма, который был основан на общности основ человеческой природы, на их универсальности. Поэтому невозможен никакой спор с марксистами - ленинистами. Спорящий уже потому, что он возражает, отнесен к кругу иного классового сознания. Классовое сознание пролетариата предполагает посвящение в тайну, невидимую и непонятную со стороны. Классовая истина есть истина секты, она открывается для тех, которые вошли в круг. Общечеловеческая аргументация не имеет никакого значения. Даже факты не имеют значения, ибо факты зависят от сознания. Пролетарское сознание со своей философией и наукой, со своей моралью и политикой хочет абсолютного разрыва с прошлым, с общечеловеческим прошлым, хочет создания нового мира и нового человека. Этому сознанию впервые открылась истина и при том открылась абсолютно и окончательно. Подобно Гегелю, для которого истина окончательно найдена в его системе и дух окончательно сознал себя, и марксизм считает, что истина найдена окончательно и что в сущности развитие кончено. Об основных принципах спора больше не может быть. Это приводит к окончательной рационализации,к отрицанию тайны.Ненависть к тайне, борьба против тайны есть движущий паѳос марксизма - ленинизма. Тайна есть результат анархии производства, она определяется ролью случайности.Когда вчитываешься внимательно в современную советскую философскую и антирелигиозную литературу, то является острое чувство, что первый раз в истории мира властью над огромными пространствами и над огромными массами овладела атеистическая секта.
Философия этой секты подчинена цели религиозной. Антирелигиозная пропаганда есть душа этой философии. Это суждение о коммунизме, как атеистической секте, должно быть отделено от суждения о чисто экономической стороне коммунизма. В религиозно - социальной секте может быть какая-то часть истины и правды, но искаженная и извращенная. Это искажение и извращение есть результат помешательства на одной ценности, отвлеченной от всех остальных ценностей и превратившейся в абсолютное, т. е. связано с абсолютизацией относительного. ё
Две установки возможны для человека, два совершенно разных положения. И все меняется от этих разных установок и положений. Человек может стоять перед Богом и перед тайной бытия, тайной существования. Тогда у него есть чистое сознание, чистая совесть, тогда дано ему бывает откровение, тогда дана ему интуиция, тогда есть подлинное, первородное творчество, тогда прорывается он к первоисточнику. И человек может стоять перед другими, перед обществом. Тогда его сознание, его совесть не могут быть чистыми. Тогда искажается истина откровения, тогда сама религия делается социальным фактом, тогда потухает свет, блеснувший в интуиции, тогда огонь творчества охлаждается, тогда вступает в свои права ложь, признанная социально полезной и даже необходимой. Тогда человек определяется социальной обыденностью, все равно будь он консерватор или революционер. Тогда человек не прорывается к первоисточнику. Тогда и голос Божий слышен лишь в преломлении социальной действительности. Это не значит, что человек не призван к жизни в обществе и не должен совершать социальных актов. Но это значит, что дух, обращенный к первоисточнику бытия, должен определять свое отношение к обществу, а не общество определять дух. И вот нужно сказать, что марксист - ленинист никогда не стоит перед Богом и тайной бытия, он всегда стоит перед другими и перед обществом, перед центральным комитетом коммунистической партии. И потому он не знает откровений, не имеет интуиций. Его сознание и его совесть целиком определяются общественным бытием, т.е. другими.Его мышление не знает иррационального, не может даже поставить проблемы иррационального. Это исключительное стояние перед другими, перед обществом, эта отвращенность от первоисточника порождает шарлатанизм, субъективно нередко искренний и честный шарлатанизм, свойственный более или менее всем партиям, направлениям, школам, сектам. Это есть интересная психологическая проблема. В миросозерцании марксистов - ленинистов этот искренний и даже самоотверженный шарлатанизм достигает предель
ного совершенства формы, превращается в священный долг. Только стояние перед Богом и перед тайной бытия дает свободу.
Коллектив молодых красных философов вырабатывает генеральную линию марксистско - ленинистской философии. Эта генеральная линия есть настоящий, подлинный диалектический материализм, именно диалектический, а не иной какойлибо материализм. Он утверждает себя в борьбе с двумя уклонами — механистическим материализмом (Бухарин и естественники, Тимирязев и др.) и диалектическим идеализмом (Деборин и его ученики, Карев и др.). Представители генеральной линии пользуются указаниями Сталина о борьбе на философском фронте. Именно Сталин постановил, что философия Деборина есть не что иное, как меньшевиствующий идеализм. Генеральная линия должна угадать и уловить философию коллектива, она должна быть совершенно свободна от всяких индивидуальных мнений и уклонов, в ней мыслит сама коммунистическая партия, сам пролетариат, пришедший к сознанию. Главной опасностью все-таки признается механистический материализм, связанный с правым уклоном в коммунистической партии и с идеологией кулачества. Этот тип материализма признается чуждым марксизму и клеймится, как вульгарный. Он признается помехой в антирелигиозной пропаганде, так как он не может удовлетворить тех, которые отходят от религии. Механицизм обвиняется в ложном взгляде на материю, в унижении материи, в лишении ея внутренней жизни и движения. Механицизм видит источник движения в толчках извне и все склонен объяснять воздействием внешней среды. Такого рода материализм совсем не актуален. В социологии он ведет к признанию определяющего значения за «производственными силами», т. е. экономикой отвлеченной от живых людей, и к умалению активности «производственных отношений», т. е. классов и их борьбы. Механизм в применении к социальным процессам ведет к тому, что по советской терминологии называется «самотекомъ». Самотек значит, что все происходит само собой, вследствие объективного экономического процесса без активной борьбы классов. При последовательно детерминистическом истолковании марксизма, при теории самотека невозможна и нелепа диктатура пролетариата, диктатура коммунистической партии. А советская актуалистическая философия прежде всего хочете оправдать эту диктатуру, ее возможность .в стране сельскохозяйственной, с отсталым капитализмом, с малочис
ленным пролетариатом, с подавляющим преобладанием крестьянства. Поэтому вопрос о том, что имеет более определяющее значение — «производственныя силы» или «производственныя отношения», механика объективного производственноэкономического процесса или диалектика активной борьбы классов, не знающих границ для своей революционной воли, приобретает центральное философское значение. Это превращается в вопрос о механически-пассивном или диалектическиактивном понимании материй, т. е. первоисточника бытия. Этот же вопрос ставится в применении к антирелигиозной пропаганде: исчезнут ли религиозныя верования путем самотека или в результате активной борьбы против религии. Поэтому же генеральная линия советской философии враждебна рефлексологии, резко нападает на Павлова и Бехтерева. Рефлексология есть пассивное учение, неблагоприятное для актуализма. Она склонна все объяснять пассивным рефлексом на внешнюю среду. Рефлексологи отрицают различие между человеком и животным и самостоятельное качество психики. Очень курьезное обвинение в устах марксистов - ленинистов, продолжающих считать себя материалистами. Смысл восстания против механизма, против рефлексологии, против теории среды и самотека можно понять на следующем примере. Происходит стачка углекопов в Англии. Рефлексологи объясняют возникновение сточки рефлексом рабочих на действия правительства. Неудачу же стачки объясняют законами природы, состоянием социальной среды. Марксисты-ленинисты на это восклицают: вы думаете, что стачка не удалась вследствие законов природы, а мы думаем, что стачка не удалась вследствие предательства и подлости английских социалистов. Объяснение чисто моралистическое. Этот пример очень характерен. Генеральная линия советской философии не выносит ссылки на законы природы, на объективный ход вещей, она все склонна объяснять активностью людей, общественных классов, борьбой революционной или контръ-революционной. Неизменных законов природы совсем даже не существует, они могут быть преодолены и отменены борьбой, человеческой социальной активностью. Отсюда решительная вражда ко всякому натурализму в социологии. Натурализм всегда означает узаконение пассивности, отрицание активности людей, классов,социальных групп, партий. Механицизм и натурализм не может оправдать активности человека, социального, конечно, человека, единственного существующого для марксистов - ленинистов. Поэтому объективно - научная сторона марксизма, которую любят выдвигать буржуазные ученые, которую в своей время выдвигал П. Б. Струве, вытесняется классовой мистикой, мистикой активности, не знающей никаких объективных
границ. Человек, социальный человек не есть просто продолжение и развитие животного мира, как утвержают механисты и натуралисты, а что-то .гораздо большее. Дарвинизм в биологии признается обязательным, но дарвинизм в социологии решительно осуждается. Это осуждение немного напоминает Н. Михайловского. Механисты не понимают качества. Это постоянно подчеркивается. Только диалектики понимают качество. Диалектический материализм совсем не отождествляет, подобно материализму механическому, психического и физического. Вот формула материалистов диалектиковъ: "Психические явления как внутренняя сторона физиологических процессов. Единство психического и физического не означает их тождества». Но это не есть материализм, а психо-физический параллелизм. Тут мы встречаемся с обычной слабостью материализма — он не в состоянии себя определить и в попытках определения обычно соскальзывает на то, что уже не есть материализм. И в сущности никто не знает, что такое материализм, менее всего знают сами материалисты. Марксисты - ленинисты восстают против вульгарного материализма Бюхнера и Малещотта, для которых мозг выделяет мысль, как печень желчь. Такого рода материализм был результатом засилья популярного естествознания, отрицавшого философию, ея самостоятельное значение. Но наши марксисты - ленинисты хотят быть философами и защищают права философии против механистов и против абсолютного примата естественных наук. В чем же видят они слабость и провал механистовъ? Механисты отрицают диалектику, они не диалектически смотрят на материю и потому материя у них мертвая и пассивная, они не знают главной тайны материи — самодвижения. Диалектика есть философия, а не естественная наука. И философия имеет свое определение материи, отличное от определения физики. Механицизм отрицает самодвижение в материальной природе, считает материальную природу вечной и неизменной. Это есть взгляд французских материалистов XVIII века. Механицизм не видит внутренняго противоречия в материи и возникающого отсюда самодвижения. Именно поэтому он не диалектичен. И действительно Бухарин не имеет понятия о диалектике. Он признает антогонизм без диалектики. Но механистически, не диалектически нельзя разрешить внутренния противоречия. Диалектика и должна быть настоящей философией борьбы, активизма. Механистический материализм есть наследие буржуазного просветительства, он до гегелевско - марксовской диалектики. Поэтому критика механистического материализма проходит мимо генеральной линии советской философии, не попадает в цель .Механицизм в социологии есть натурализм,
биологизм, решительна осуждаемый. Для механистической социологии (напр. у Бухарина) все определяется или гармонией с окружающей средой или нарушением этой гармонии. Но это ведет к ненавистной теории самотека. Механистически нельзя мыслить возникновение нового общества. Оно возможно лишь через активную борьбу классов. Революции делаются, а не происходят, в них действует не только объективная природная необходимость, но и человеческая свобода, которая есть борьба и активность. Это есть философия социального титанизма. Она совсем не вмещается в рамки натуралистического детерминизма. Возражают также против сведения сложного к простому, в чем обвиняется буржуазная наука. Опасность уклона механистического материализма есть не что иное, как подмена диалектики механикой. Основной наукой, к которой все сводится, признается механика, а не диалектика. Это означает отрицание самодвижения, т. е. активности и борьбы. Для механицизма классы оказываются пассивными в отношении к производственным силам, т. е. к объективизму, закономерному экономическому процессу. Очевидно Бухарин защищает деревенских кулаков, потому что склоняется перед объективным экономическим процессом и не верит в самодвижение. Поэтому же Троцкий не верит в возможность коммунизма в одной стране и видит в крестьянстве класс враждебный революции коммунизма. Все очень связано, очень цельно.
Решительно отвергается также махизм. Но борьба с ним не считается особенно важной задачей, так как сейчас среди коммунистов нет сторонников Маха или Авенариуса. В свое время Богданов и Луначарский, — принадлежавшие к большевицкой фракции, пытались соединить марксизм с философией Маха и Авенариуса. Богданов выработал даже целую философскую систему эмпириомонизма и пытался построить всеобщую организационную науку тектологию. Ленин почуял опасность обнаружения ереси и в своей книге «Материализм и эмпириокритицизм», единственной своей книги философского характера, философски жалкой, но полемически сильной, резко напал на Богданова и Луначарского, признал философию Маха и Авенариуса реакционно - буржуазной и несовместимой с марксизмом. Богданов продолжал упорствовать в своей философской ереси, писал много книг, развивал свою систему, и во время революции блогородно отпал от большевизма. Он уже умер и его идеи не имеют влияния в коммунистической среде. Луначарский же не имел мужества защищать Авенариуса, он ничего не пишет по философским вопросам и не обладает никаким авторитетом среди философствующей коммунистической молодежи. На него резко нападают. Махизм (сюда входит и Авенариусъ) осужден уже потому, что это
направление не есть материализм, материализм же продолжает быть священным символом. Вы обязаны быть материалистом, если бы даже по содержанию своей философии вы материалистом не были. Но махизм есть сенсуалистический идеализм, он разрешает бытие в ощущения и в комплексы ощущений. Мир ощущений возвышается над различением физического и психического. Для Богданова все превращается в организацию опыта. Весь космический и социальный процесс есть не что иное, как организация опыта разных ступеней. Генеральная линия советской философии должна быть против махизма и богдановщины. Такого рода философия совершенно чужда диалектике, она не имеет связи с Гегелем и близка к позитивизму. Марксисты - ленинисты относятся с отвращением ко всякого рода позитивизму и признают его порождением буржуазии. Только диалектика есть философия борьбы и активности. Богдановская организация опыта в сущности совсем не есть философия борьбы, порождаемой противоречиями. Богданов натуралист в своем понимании социального процесса. Маху и Авенариусу совершенно чужд динамизм советской философии, который заложен уже в философии Гегеля. Интересно, что Богданов и махисты разом обвиняются в уклоне к идеализму и в уклоне к механицизму. Механицизм тут является результатом натуралистического мышления о социальных явлениях. Марксисты - ленинисты никогда не скажут, что жизнь есть ощущение и комплекс ощущений, что бытие есть организация опыта или переживания. Они скажут, что жизнь есть борьба, есть совершение актов, переделывающих мир, есть активное строительство. Но борьба и активность предполагают объективную реальность материального мира, в котором реализуется борьба и совершаются акты. Советская философия есть философия акта и материальной реальности, а не переживания и опыта. Плавучий мир ощущений и переживаний, организующихся в космическом процессе, не есть блогоприятная для борьбы атмосфера. Богданов думал, что сначала нужно организовать пролетарское сознание и пролетарскую культуру, а потом уже делать коммунистическую революцию и потому он не принял коммунистическую революцию. Он придавал особенное значение пролеткульту. Это решительно осуждается и не может не осуждаться, ибо противоречит тому, что я назвал социальным титанизмом.
Гораздо более сериозною ересью, чем механизм, считается уклон диалектики к гегелевскому идеализму. Это — Деборин, редактор журнала <Под знаменем марксизма», которому в течение ряда лет принадлежало философское руководство. Он создал целую школу молодых советских философов - диалектиков (Карев и др.). Тут есть тоже опасность
для генеральной линии, хотя и меньшая, чем механицизм. Диалектика хороща и необхоима, философия генеральной линии должна быть диалектической философией (против механицизма и махистовъ). Но диалектика не должна уклоняться к идеализму, не должна переставать быть материалистической. Гегеля нужно почитать, из Гегеля выщел Маркс, его почитал сам Ленин, из него нужно брать диалектику, но не дай Бог вам уклониться к гегелевскому идеализму, подвергнуть ревизии материализм. Деборин, конечно, все время продолжает себя называть материалистом, иначе он не мог бы существовать. Но в нем и в его молодых последователях почувствовали уклон к идеализму, который вытекает из его увлечения гегелевской диалектикой. Он слишком далеко зашел в своем противлении механистическому материализму. С дебориновским направлением случалось тоже, что случается со всякой ересью: часть истины (диалектика против механицизма) была крайне преувеличена, получился уклон и загиб, гармония ортодоксальной системы была нарушена. Признается заслуга деборинцев в борьбе против механистов, но они зашли слишком далеко и против них тоже нужно бороться. Деборин, Карев и др. обвиняются в отрывании философии от политики, от борьбы классов, их диалектика оказалась отвлеченной, не связанной с социалистическим строительством. Обнаружено, что деборинцы не ведут антирелигиозной пропаганды, равнодушны к этой великой задаче. Их диалектика слишком академична, недостаточно революционна. Главное обвинение — неразличение диалектики Гегеля и диалектики Маркса, идеалистической и материалистической революционной диалектики. Поэтому диалектика Деборина и др. есть формалистическая, абстрактная диалектика. У них не видно диалектики материальных процессов, социальной борьбы, они интересуются логикой. Кроме того Деборин имел несчастье отрицать, что Ленин был великим и оригинальным философом, он преувеличил значение Плеханова для марксистской философии.Согласно мысли генеральной линии Ленин есть новый фазис марксизма и диалектического материализма, соответствующий эпохе империализма и пролетарских революций. В этом фазисе окончательно должен ' быть разбит мет афизический материализм, как и идеализм. Деборин этого не понимает, он остался в плехановском фазисе. В сущности деборинская группа обнаруживает, что всякое погружение в гегелевскую диалектику, всякая попытка самостоятельной мысли разрушительна для материализма, который есть самая наивная и элементарная форма философствования . Молодые люди, которые стали философски задумываться, естественно пришли к ревизии материализма, хотя все время и сохраняется это священное слово.
Их во время остановили директивами сверху и предложили одуматься. Деборин признан, менщевиствующим идеалистом и отстранен от философского руководства.Философская диалектика этого типа, как и механицизм, как и махизм признана не соответствующей социальному титанизму, сверхчеловеческому активизму, она не есть философия борьбы, слишком спокойна, в ней в конце концов сознание получает преобладание над бытием, логика над материальными процессами. Диалектический материализм есть нелепое соединение несоединимого и потому неизбежно исчезает или диалектика или материализм. Но генеральная линия в советской философии утверждается между ересью механицизма (исчезновение диалектики) и ересью идеалистической диалектики (исчезновение материализма). Это и есть классический, революционный диалектический материализм, дальше развитый Лениным. Ленин признавал в идеализме раздутую часть истины. Эта часть истины и есть диалектика. Ортодоксальной советская философия должна умудриться соединить несоединимое. Для этого должен совершенно измениться взгляд на материю.
Марксистско-ленинистская философия признает существование только двух основных философских направлений — идеализма и материализма. Эти два философския направления различаются по ответу на основной вопрос об отношении бытия и сознания. Идеализм признает примат сознания над бытием, материализм же примат бытия над сознанием. Есци вы признаете, что бытие определяет сознание, а не сознание бытие, то вы тем самым уже материалист. Тут сразу же обнаруживается вся искусственность и поверхностность этой классификации, она никак не может быть оправдана с точки зрения истории философской мысли. Св. Фома Аквинат должен быть признан материалистом, ибо он, признавал примат бытия и никогда не согласился бы с тем, что сознание определяет бытие. Я удивился бы, если бы мою философию признали материалистической, но я решительно думаю, что бытие определяет сознание, а не наоборот. Классификация совсем не предусматривает, что можно быть не идеалистом и не материалистом и вместе с тем не полу-идеалистом и полу-матёриалистом. Христианская философия совсем не идеалистическая и не материалистическая , она есть реалистическая философия. Невозможно напр. отнести к идеализму или к материализму современную экзистенциальную философию Гейдеггера или Ясперса. Марксисты всегда употребляют слово материализм вместо фирва реализм, ибо они считают предрешенным, что никакого бытия
кроме материального нет. Они наивно принимают материальный мир, как единственное объективное бытие. Когда они говорят, что бытие определяет сознание, то они говорят, что материя и материальный процесс определяет сознание, сознание же есть лишь эпифеномен, порождение и отражение материального мира. Реализм генеральнбй линии советской философии есть, конечно, вполне наивный реализм, он не прошел через критику познания, он есть догматическая предпосылка. Нет ничего более наивного и некритического, чем марксовско : лениновская теория познания. Ленин признавал двойной критерий истины — соответствие с действительностью и с классовым сознанием пролетариата. Наивность и непродуманность этого решающого для всей философии положения поражает. Ленин сказал — соответствие с действительностью. Что это значитъ? Марксисты - ленинисты не пытаются даже поставить вопрос, над которым билась философская мысль с древних времен, — как возможен трансцензус, скачек от мышления, от сознания к объективной действительности, не рационализирует ли наше познание иррациональную действительность? Никогда не предполагается, что действительность, объективная реальность может быть духовной, что бытие определяющее сознание может быть духом. Но самое главное, что этот двойной критерий истины предполагает своего рода предустановленную гармонию объективной и субъективной стороны. Соответствие с действительностью есть также всегда соответствие с классовым сознанием пролетариата. Только классовая философия и наука пролетариата соответствует действительности, свободна от иллюзий и обманов сознания. Двойной объективно - субъективный критерий истины и знания совсем не есть продукт знания и не есть чисто познавательный постулат, он есть предмет веры, мессианской веры в пролетариат. Можно только верить в то, что мышление -пролетариата и познание пролетариата непременно соответствует действительности, знать этого нельзя. Прежде всего мыслящий и познающий пролетариат совсем не есть тут эмпирический, фактический пролетариат, это идеальный пролетариат, носитель пролетарской идеи, которая впервые раскрылась Марксу. Но тогда пролетарское сознание может быть истинным лишь как трансцендентальное, а не эмпирическое сознание и критерий истины делается идеалистическим. Марксистско - ленинистская теория познащя есть очень короткая теорж познания — она исчерпывается несколькими фразами. И иначе и быть не может. Материализм не может иметь теории познания. И он может утверждать критерий истины лишь наивно, до возникновения критического мышления. В познающем для материализма нет никакого критерия истины, а материальный мир не может сообщить познанию
никакого критерия для соответствия себе. При этом нужно помнить, что марксисты - ленинисты смертельные враги скептицизма, агностицизма, позитивизма, который считают порождением буржуазии. Приходится перенести мысдь, разум в самый материальный мир, в недра самой материи. Тогда материальное бытие определяет сознание и делает возможным познание потому, что в нем самом есть потенциальное сознание, мышление. И диалектический материализм марксистов - ленинистов совершенно переворачичает понятие о материи, создает миѳ о материи, о ея божественных свойствах.
Онтология диалектического материализма начинается с самого банального догматического положения, ничем не отличающегося от материализма механистического. Существует материальный мир, независимый от сознания, не имеющий начала и конца во времени и пространстве. Никакого другого бытия кроме этого материального мира нет. Иногда подчеркивается различие между сущностью и явлением. Это должно означать, что диалектический материализм не есть феноменолизм. Материя есть сущность, а не явление. Дальнейший ряд положений представляет собой смесь гегелевского панлогизма с самым вульгарным материализмом. Причинность и закон существуют объективно, в самом материальном мире. Причинность находится в самих вещах, в материи. Категории логики — отношение и связи реальных вещей. В особом заключено всеобщее. Познание есть истинное отобрание вещей. Мысль — форма движения, отображение в общественном человеке развития мира. Постоянно приводится тот вульгарный натуралистический аргумент против христианства и религии, что планета земли предшествует человеку. Материя — абсолютна и познание абсолютно. Отрицаются всякие элементы агностицизма и феноменолизма. Диалектический материализм есть система абсолютного. Абсолютное есть и абсолютное вполне познаваемо. . Релятивизм, который должен был бы вытекать из материалистического понимания истории, совершенно отвратителен для советского диалектического материализма. Маховское функциональное понимание причинности признается реакционнобуржуазным, как и всякий релятивистический позитивизм, как и всякий скептицизм. О декартовском методическим сомнении не может быть и речи. Мир есть движущаяся в пространстве и времени материя. Этр есть абсолютная истина об абсолютном бытии. Но материя наделяется необычайными свойствами, все богатство бытия переносится внутрь материи, материя делается духовной, она полна внутренней жизни, в ней есть мысль, есть логос, есть свобода. Не только ощущение свойственно материй, но и безмерно больше, чем ощущение. Сразу же видно, что такого рода система есть гилозеизм, а не
материализм. Движение материи есть и развитие мира, переход низшего к высшему. Причина развития есть самодвижение материи в мире. Особенно наивно в диалектическом материализме понятие развития, как перехода от низшого к высшему, ибо различение высшого и низшого есть оценка и предполагает иерархию ценностей. Но проблема ценностей даже не ставится. Самодвижение материи есть основная идея диалектического материализма такое развитие в генеральной линии советской философий, которое назвать новшеством и оригинальным творчеством по сравнению со старым марксизмом. Эта метафизическая идея самодвижения должна объяснить й оправдать всю коммунистическую политику. Движение в мире всегда происходит вследствие внутренно присущого материи самодвижения, а не вследствие толчка извне, как объясняет механицизм. Диалектика должна быть противопоставлена механике. Диалектика учит, ч|о внутренняя противоречивость есть источник движения. В недрах материи заключено противоречие, изнутри порождающ движение. Движение, изменение предполагает бытие и небытие. Это уже явно взято у Гегеля. Советские философы заходят так далеко, что признают самопроизвольность, спонтанность движения материи («Исторический материализм», стр. 77). Этой самопроизвольностью особенно дорожат, в ней дано метафизическое оправдание диктатуры пролетариата и возможности коммунизма в экономически отсталой, крестьянской стране, она есть гарантия против всех уклонов. Материи оказывается присуща почти что свобода воли. Очень похоже на домыслы некоторых современных физиков о свободе воли атомов. Решительно отвергается толкование марксизма, как абсолютного детерминизма, особенно детерминизма социального. Я бы даже сказал, что генеральная линия советской философии пришла к своеобразной системе индетерминизма, который необходим для философии борьбы и активности. Марксизм вслед за Гегелем всегда учил, что свобода есть сознанная необходимость. Это остается, но русский марксизм -.ленинизм утверждает также свободу, как самопроизвольность, спонтанность движения каждой материальной части мира. Таким образом все оказывается определяющимся изнутри, а не из внешней среды, что начинает походить на спирэт ‘систему. Ко всяким объяснениям из внешней среды марксисты - ленинисты относятся с презрением и всегда называют механицизмом.
Все свойства гегелевского духа переносится в материю и потому в материи обнаруживается диалектика. Диалектика, внутреннее противоречие и самодвижение есть в мире 'Штому, что панлогизм присущ самой материи. История логична, в ней есть логика. В самой борьбе классов обнаруживается неотвра
тимая логика. Говорится даже о том, что в отрицании нужно брать наиболее ценное в прошлом. Революция же определяется, как скачек, прерыь црй переходе количества в качество. Но совершенно явно противоречит диалектике полное и злобное отрицание всей истории мысли прошлого.. Диалектическое развитие предполагает, что прошлое входит в будущее, что в синтез входит и тезис и антитезис. Но марксизм-ленинизм в сущности начинает историю с себя и это совершенно, антидиалектично. Он постоянно соскальзывает с диалектики на вульгарный материализм, в конце концов на ненавистный ему механицизм. Иначе и быть не может. 'Диалектический материализм, невозможен и получается постоянный конфликт между диалектикой й материализмом. Целый ряд утверждений материалистов - диалектиков носит н в высшей степени вульгарный характер. Неизвестно почему душа признается частью, сверхъестественного мира и потому от- / вержение сверхъестественного мира означает отрицание души. : Идея души оказывается имеет эксплуататорское значение. В современных религиях пытаются открыть анимизм дикарей. Но особенное качество психического признается. Особенно нелепо утверждение буржуазно-реакционного характера теории электронов, теории квант й закона относительности. Этим в сущности отрицаются все физические . открытия, вся современная физика и как раз одобряются реакционныя теорий в физике. Физики обвиняются в том, что они приходят к совершенному отрицанию материи. Ей противополагается физика пролетариата и Ленина. Но так как у пролетариата и Ленина нет никакой физики и ими не сделано никаких физических открытий, то остается только вернуться к отсталым физическим теориям X ИX века. Все время говорится о том, что физика должна быть диалектической, но это носит чисто словесно - риторический характер. В журнале "Воинствующий атеизм» иногда очень толково и даже объективно излагаются западныя философския и научныя теории. Там напр. есть толковая, недурная статья о Philosophie des Als ов Фаингера. Но после довольно объективного изложения Фаингер обливается помоями, начинаются площадныя ругательства. Философия функционализма Фаингера признается философией разлагающейся буржуазии и вполне реакционной. Но не пытаются даже показать, почему же философия Фаингера, значение которой очень преувеличивается, реакционно-буржуазная. Вероятно потому, что она скептическая/ релятивистическая, сомневающяася в той реальности,в которой человек должен совершать акты. Активность определяется остротой ощущения реальностей. Все прошлое жило в сознательной или безсознательной лжи, не воспринимало реальностей такими, каковы онb
есть, и потому не могло действовать на реальности. Всем идеjлогиям прошлого противополагается лишь одна вечная истина, моральная эксплуатации и угнетения. В сущности все это миросозерцание покоится предположении тождества объективности истины и классовой субъективности проле , то все падает. И сторический материализм многие, в том числе и марксисты, поднимали как метод, а не как теорию и догмат. Это оставляло возможность ревизионизма и развития. Но марксисты - ленинисты решительно настаивают, что исторический материализм есть не только метод, но и теория, учение, система догматов. Так, конечно, и должно быть у них. Только потому их философия приобретает «богословский» характер, их учение есть учение религиозное. Необходимо отметить, что марксисты - ленинисты систематически извращают традиционную философскую терминологию. Этому положил основание Энгельс, который совершенно произ- .вольно противополагал диалектику, динамический взгляд на мир, как на движение и развитие, метафизике, взгляду на мир статическому. Таким образом немецкие идеалисты начала XIX в. должны быть признаны антиметафизиками, а французские материалисты XVIII в. — метафизиками. Поэтому философы генеральной линии Бухарина называют метафизиком, — он не понимает диалектики. В действительности диалектика есть метафизика (у Платона, у Гегеля), хотя возможна не диалектическая метафизика (напр. Св. Фома Аквинат, Спиноза), Не точно противоположение идеализма и материализма. Идеализму нужно противополагать реализм. Материализму же скорее противоположен спиритуализм. Махизм следует именовать не столько идеализмом, сколько сенсуализмом. Самое понятие идеализма сложное. Идеализм Платона возник в борьбе против сенсуализма и он носит онтологический характер. Идеализм Канта носит совершенно иной характер, чемъ платоновский, в известном смысле противоположный ему. Феноменология Гуссерля приближается к платоновскому идеализму и к средневековому реализму. Все^эда, .оттенки, ^рдещщ * Хара*дерно^ч^ и^устаревщия направления здоадной философской мысли. Им кажутся показательными для современности, влиятельными и распространенными в «буржуазной» культуре кантианский идеализм, Авенариус, Мах, Фаингер, позитивизм. В действительности характерны и интересны сейчас совсем другие философские течения — феноменология Гуссерля, М.Шелер, Гейдеггер, Ясперс, метафизический реализм Н.Хартмана, возвращение к гегелианству Кронера, томизм во Франции,
диалектическая теология в Германии, идеалистический панматематизм Бруншвига, Existenz Philosophie, исходящая от Кирхегордта — все это остается вне. кругозора доморощенных советских философов и просто им неведомо. Марксисты-ленинисты также отстают в своей апологетике, как отставало православие. Совершенно игнорируется, самая проблема иррационального, основная проблема современной философии. Иррационалистическия философския направления совсем не предусотрены современным диалектическим материализмом. Он находится вне проблематики мировой философской мысли. Проблематика вообще для них не существует. Чувствуется затхлый провинциализм мысли. Слово материализм у марксистов - ленинистов сохраняет священное символическое значение, но оно уже не обозначает действительного направления мысли. Необходимо создать философию борьбы, философию активизма. Необходимо философски оправдать возможность пролетарской революции и пролетарской диктатуры независимо от развития производственных сил и от численности пролетариата, обосновать эту возможность на качестве революционного класса и руководящей революционной партии. Это есть, конечно, существенное изменение марксизма. Ленинизм не есть уже марксизм. Это есть философия качества, а не количествасвоёобразная форма идеализма и очень крайняго идеализма. Сама действительность, с которой имеет дело русский коммунизм, в значительной степени мозговая, идеалистическая, фантасмогорическая действительность. Но это лишь доказывает мощь идеи, мощь человеческой активности, преображающее значение миѳов и фантазмов. Самый факт существования советской коммунистической России есть опровержение материализма.
Проповедь воинствующего атеизма, антирелигиозная пропаганда есть одна из главных задач советской философии. Она даже в значительной степени приспособлена к осуществлению этой задачи. Механисты обвиняются в том, что их философия не может заменить веры для душ, которыя отводят от религии, что их материализм слишком вульгарный и элементарный. Деборинцы же обвиняются в том, что они равнодушны к антирелигиозной пропаганде. Согласно § 13 конституции коммунистической партии коммунист обязан быть атеистом и вести антирелигиозную пропаганду. Коммунист не может быть христианином, не может вообще быть религиозным. Была целая история со шведским коммунистом Хехлундом, который пытался утверждать, что коммунист может
быть христианином, и верующим, что это его частное дело. На него резко напали, он подвергся очень дурному обращению со стороны Ярославского. Было выяснено, что религия совсем не есть частное дело, как утверждают либерально - демократическия партии, что она есть дело общее, социальное. Одна из причин обвинений социал-демократов в предательстве это то, что они признают религию частным делом. Ленин твердо установил, что религия есть частное дело по отношению к буржуазному государству, что в буржуазном обществе нужно требовать отделения церкви от государства, но по отношению к коммунистической партии религия совсем не есть частное дело. Отношение к религии коммунистов в буржуазном государстве есть его частное дело, но его отношение, к религии внутри коммунистической партии есть дело партии. Коммунист внутри партии обязан быть воинствующим атеистом. Смягчения допускаются по отношении к рабочим и крестьянам, которые допускаются в коммунистическую партию и в том случае, если принимают программу партии, но не совсем еще отделались от религиозных предразсудков и суеверий. В вопросе об антирелигиозной пропаганде делается решительное различие между просветительской борьбой с религией и революционно-пролетарской борьбой. Это различие выясняется на отношении к Плеханову. Взгляд Плеханова на религию подвергается критике в специальной статье «Воинствующего атеизма». Плеханов, основатель русского марксизма и русской социал-демократии, пользовавшийся в свое время большим авторитетом в международной социал-демократии, потерял всякий авторитет среди молодых марксистов - ленинистов, он признается социал-предателем, как меньшевик и представитель II Интернационала. Думаю, что марксисты - ленинисты в значительной степени правы, называя Плеханова просветителем. Плеханов — типичный просветитель, в нем еще сильны мотивы просветительного материализма XVIII в. Его отношение к религии представляется нашим марксистамъленинистам слишком добродушным и насмешливым. Его борьба против религии носит интеллектуальный, научный характер. Он еще думает, что религиозныя верования отомрут вследствие роста просвещения в массах. Он обвиняется в непонимании классового характера религии и неизбежности религиозно-классовой борьбы против нея. Просветительская борьба с религией есть борьба буржуазного свободомыслия. Но марксизм - ленинизм совсем не есть свободомыслие и презирает буржуазный свободомыслящий радикализм. Научно - просветительская борьба с религией есть лишь средство классовой борьбы с эксплуататорами. Плеханов не понимал эксплуататорской роли религии. Молодые советские философы
генеральной линии отвергают все научныя теории происхождения религии и христианства, все определения религии они признают буржуазными и резко нападают на таких марксистов, как Кунов, Плеханов, Кауцкий, которые пользуются буржуазными теориями и определениями. Так Кунов, который в свое время пользовался большим авторитетом среди марксистов и книга которого «Возникновение религии и веры в Бога» издана Госиздатом и была рекомендована для антирелигиозной пропаганды, сейчас отвергнута и резко критикуется. Его книгой запрещено пользоваться при антирелигиозной пропаганде. Кунов — позитивист, а не диалектический материалист, он следует за теорией анимизма Тейлора и за другими буржуазными учеными. Он не понимает социально - классового. характера религии во все времена. Отвергаются все "буржуазные" научныя теории относительно религиозных верований — и анимизм, и натурализм, и тотемизм, и миѳологическая школа в объяснении христианства (хотя отрицание исторического существования Иисуса Христа считается обязательнымъ), и фрейдовский метод психоанализма в применении к религии. Затруднение лишь в том, что сами Маркс и Энгельс склонялись к натуралистической теории происхождения религиозных верований и приходится и их слегка задеть. Если есть хоть намек на положительную роль религии в далеком прошлом, то это вызывает ненависть. Марксисты —ленинисты стали на совершенно антиисторическую точку зрения, они переносят свою нынешнюю борьбу против религии на всю прошлую историю. Во все времена для них социальная придавленность и эксплуатация были порождением религии. Нападения на христианство всегда имеют в виду самыя вульгарные, в интеллектуальном отношении элементарно-простецкия, часто обскурантско-суеверныя формы христианства. Вершина христианства, христианские святые и подвижники или великие христианские мыслители сознательно игнорируются. Антирелигиозная пропаганда часто бывает направлена против действительных грехов христиан, в котором они должны сознаться, а не против самого христианства. С горечью приходится признать, что обвинения против исторического христианства в одной статье Ярославского на три четверти верны, это грехи христиан. Но никогда, нет ни слова о высших духовных достижениях в религиозной жизни. У людей невежественных, читающих литературу по антирелигиозной пропаганде, должно остаться впечатление, что никогда люди высшей культуры и высшей умственной жизни, люди подлинного творчества, искавшие в жизни правды и справедливости не были верующими и религиозными. Воинствующий атеизм советской философии направлен
против всех религий и всех верований. Но особенно заострен он против христианства. Характерно отношение к книге Кауцкого «Происхождение христианства», которая считалась основной марксистской книгой о христианстве. Книгой Кауцкого, переизданной в советский период с предисловием Рязанова, как и книгой Кунова, пользовались для антирелигиозной пропаганды. Но сейчас это строго запрещено. Вспомнили, что Кауцкий социал-предатель, меньшевик, враг большевизма. Все его ошибки, грехи и предательства очевидно должны быть связаны с ложными, не марксистскими теоретическими взглядами. Марксисты - ленинисты не допускают, что практика может быть ложной, а теория истиной, все со всем связано. Кауцкий, как известно, признавал первоначальное христианство результатом пролетарского движения в римской империи. Он считал образ Иисуса Христа (вопрос о его историческом существовании он считал неважным) образом бунтаря и революционера и готов был признать коммунистический характер ранняго христианства, хотя и при резком различении этого потребительского коммунизма от современного. Книге Кауцкого посвящена специальная статья в «Воинствующем атеизме», довольно недурно написанная. Придавать первоначальному христианству пролетарский и коммунистический характер строго запрещается, этим нельзя пользоваться в антирелигиозной пропаганде, ибо это может поднять престиж христианства в массах и вызвать к нему симпатии. Точка зрения несчастного Кауцкого, который ни о чем не говорит кроме экономики, объявляется богословской, что уже совсем носит смехотворный характер. Кауцкий объясняет происхождение христианства из исторической среды и приспособлений к ней. А это признается механицизмом. Объяснять нужно из внутренней диалектики классов, из социальной борьбы людей, из их самодвижения. Христианство, как и всякая религия, изначально было классовым социальным злом, а не добром. Договариваются даже до утверждения, что в первоначальном христианском культе проливалась кровь и было половое общение. Гонений против христианства со стороны римской империи никогда не было, оне выдуманы. Встречаются выражения, которыя по своей глупости и безсмысленности превосходят всякое воображение. В одном месте антирелигиозной литературы сказано: за образами Будды и Христа видно наглое лицо капитала. Грехи христиан в истории дают поводы для таких чудовищностей. Все, что пишется в советской литературе о религии с претензией на научность стоит на гораздо более низшем уровне, чем сама философия генеральной линии, которая все таки представляет некоторое движение мысли. Страсть и нена
висть тут окончательно парализуют мысль. Но все же для антирелигиозной пропаганды ловко использованы все мотивы действующие на эмоции и аффекты масс. Многое оказалось психологически удачным. В чем эти основные мотивы ^ на какия слабыя и незащищенныя места падают удары? Определение Ленининым религии, вызванное интересами борьбы за воинствующий атеизм, признается единственным соответствующим генеральной линии советской философии и научным. Религия есть орудие эксплуатации, духовная сивуха, она имеет прежде всего классовую сущность. Религия всегда была орудием эксплуатации и угнетения, она никогда не имела положительного значения, никогда не вела вперед, не освобождала, не способствовала улучшению жизни. Никогда религия не защищала интересов угнетенных, всегда защищала существующий строй и неподвижность. В советской антирелигиозной литературе повторяются аргументы Фейербаха и Маркса, но в более грубой форме. Загробныя утешения отвлекают от улучшения земной жизни. Религия дает воображаемое счастье и отражает действительное несчастье людей. Символика христианства есть выражение социальных отношений с их неравенством, господством одних над другими, угнетением. Но вот основной аргумент советской антирелигиозной литературы: религия вообще и особенно христианская религия отрицает активность человека. Активность возлагается на Бога. Человек же пассивен и принижен. Христианство учит терпеть и выносить несправедливости и угнетения на земле и учит ждать справедливости и блаженства на небе. Советская философия так держится за материализм потому, что материализм есть радикальное отрицание всякой трансцендентности и потусторонности. А коммунисты более всего ненавидят трансцендентность и потусторонность, видят главного врага в вере в потусторонний мир, в существование трансцендентного бытия. С этим связан наиболее использованный мотив антирелигиозной пропаганды, аргумент представляющийся наиболее убедительным. Верующие христиане ждут улучшения своей жизни от чуда, от Божьей благодати. Они служат молебны о хорошем урожае, о прекращении засухи вместо того, чтобы улучшать технику сельского хозяйства, заводить тракторы. Этому противополагается активность человека. Техника признается самым могущественным орудием в борьбе с религией. Эти методы антирелигиозной пропаганды особенно применяются в крестьянской среде. Они расчитаны на формы христианства, приближающияся к суевериям и действительно принижающия активность человека. Христианством в истории часто пользовались для отрицания активности человека. Но это совсем не связано с существом христианства, как религии
богочеловества. Христианство не учит тому, что христианин должён во всём и всегда ждать чуда, что действует только Бог, а не человек. Но аргумент о пассивности человека все жё является наиболее сильным в антирелигиозной пропаганде и он ставит проблему раскрытия в христианском сознании и оправдания человеческой активности. Марксисты-ленинисты верят, что рационализация хозяйства уничтожит мистику и религию, не оставит места для тайны. Анархия капиталистического производства порождает религиозныя верования. Этот аргумент очень слаб и не соответствует действительности, ибо именно в капиталистический период ослабли религиозныя верования в человеческом обществе и противоречия капиталистического строя скорее толкают на путь атеизма. Марксисты - ленинисты верят, что плановое хозяйство, ставящее жизнь людей в зависимость от них самих, от их активной организации, рационализация всей жизни, уничтожающая случайность, должны уничтожить религию и привести к торжеству материализма. Но нельзя ждать, что это произойдет само собой, путем самотека, это предполагает борьбу, антирелигиозную пропаганду. Антирелигиозная пропаганда есть священный долг и ее должна обслуживать философия. Это одна из основных задач на философском фронте, она органически входит в пятилетний план. Вместе с тем устанавливается различие между антирелигиозной пропагандой и религиозными гонениями. В антирелигиозной литературе это различие особенно подчеркивается. В руководствах по антирелигиозной пропаганде, в диспутах о ея методах постоянно говорится против метода администрирования в борьбе с религией, против насильственного закрытия храмов, против кощунств и пр. Не нужно создавать мучеников, восклицает Ярославский и др. Это невыгодно, это ведет к религиозной реакции и к укреплению религиозных чувств в народе. Перечисляются случаи на местах, где были допущены ошибки, переусердствовали и вступили на путь гонений. Рекомендуется этого не делать, это признается уклоном и загибом. В действительности мы знаем, что мученики создаются, что все почти священники поставлены в положение мучеников. Но это объясняется не как религиозныя гонения, а как политическия репрессии против контр-революционеров. О праздниках говорится, что они имеют реакционное значение, потому что они притупляют классовую ненависть трудящихся к эксплуататорам.
Очень любопытно, что сектанты признаются опаснее православных. Православие представляется самой низменной, пассивной, суеверной и обскурантской формой христианства. И потому его легко победить. Сектантство есть усовершенствованная форма христианства, менее реакционная в социальном
отношении. Сектанты гораздо активнее православных, более умелые в борьбе. И потому с ними труднее бороться, они враг более опасный. Вероятно имеются в виду главным образом баптисты. Сектанты бывают даже коммунистами, но и в этом случае они отрицают насильственную классовую борьбу и ослабляют рабочий актив. Необходимо еще подчеркнуть, что «попы без рясы» признаются опаснее «попов в рясе», они враг более тонкий, более культурный, более вооруженный. Из оппортунистических уступок остаткам суеверий в народных массах попам в рясе дана возможность существовать, хотя и в очень тяжких условиях, с крайним ограничением для них возможности религиозной деятельности. Но для попов без рясы совсем отрицается право существования на советской территории. О Боге еще можно говорить в храме, во время богослужения. Но вне храма, вне богослужения никому не позволено говорить о Боге. К категории попов без рясы в сущности принадлежит все не материалисты, не марксисты, все свободные философы, все люди с духовными исканиями. Это чрезвычайно обширная категория. Всякий философ идеалист или спиритуалист есть поп без рясы. Даже Эйнштейн есть поп без рясы. Даже богостроительство, которым когда-то занимался Луначарский, есть поповство. Идеология попов без рясы более опасна, чем попов в рясе, потому что в борьбе с ней нельзя прибегать к таким элементарным аргументам. Марксисты - ленинисты особенно ненавидят более утонченныя и духовныя формы религиозной мысли и жизни. Ленин прямо говорит, что католический патер соблазняющий молодых девушек, гораздо лучше священника духовно чистого, высокой жизни, с ним легче справиться. Ничто так не ненавистно марксистам - ленинистам, как всякия попытки соединения христианства с социализмом и коммунизмом. Они опасаются, что церковь готова принять социализм для овладения душами рабочих. Вражда церкви к коммунизму определяется для них не эмпирически, не из фактов, а выводится из церковного миросозерцания. И я уверен, что для воинствующого атеизма коммунистов буржуа, полный капиталистических вожделений, приемлемее и выносимее, чем христианин коммунист, — он может быть попутчиком. Сама же антирелигиозная пропаганда имеет сложный состав. В нее несомненно входят и элементы просветительно-технической борьбы за цивилизацию в темной массе. Но этот элемент соединяется с воинствующим атеизмом и новой страшной идолатрией. V. Подведу итоги своей характеристике. Отношение марксистов - ленинистов к философии и религии определяется преж
де всего потребностями активной борьбы. Поэтому советская философия может произвести впечатление прагматизма. Но прагматизм она запрещает и утверждает существование объективной и абсолютной истины, соответствующей действительности, реальности. Марксисты - ленинисты поражают силой и цельностью своей веры, неспособностью к рефлексии и сомнению. В цх искании целостного мировоззрения, в котором теория и практика неразрывно связаны, есть правда. Мы должны делать тоже, самое, но во имя другого. Они хотят выработать нового человека, новую душевную структуру. И это им может быть более удается, чем строительство новой экономики. Психологически им многое удалось. И это самое страшное. Коммунистическая экономика гораздо менее страшна, более нейтральна. И мы должны уповать на рождение нового человека, на создание новой душевной структуры, но на вечных христианских основах. У марксистов - ленинистов есть грандиозный замысел радикального переустройства социальной жизни. В этом их сила.Но они приходят к царству серой безличности. Они отвергли все старыя и вечныя святыни и ценности и поклонились новым святыням и ценностям. Но эта новая святыня и ценности находятся не на вершинах, а в низинах бытия. Лишь ценность социальной справедливости их возвышает. Они не видят профетической стороны религии, и им самим свойственен темный профетизм. Рабье и обскурантское понимание христианства очень облегчает поставленную ими задачу. В этом понимании к сожалению они сходятся с многими христианами. Для их миропонимания не существен материализм, ставший часто словесным,они даже совсем не материалисты, им свойственна темная спиритуальность. Но действительно существенно для них безбожие, ненависть к христианству. Коммуниз есть крайняя форма социальной идолатрии, хотя в нем есть социальная правда, он последовательно и до конца принимают абсолютный примат общества и общественности над человеком, над личностью, над душой. Эти люди, целиком выброшенные на поверхность социальной борьбы, парализовали в своей душе всякий вопрос о смысле личной жизни, о судьбе личности перед лицом вечности. Они неспособны задуматься. Порабощенная потоку времени философия марксистов - ленинистов не задумывается над вопросом о страдании, о смерти, о смысле происходящого, о вечности. Их философская наивность выражается прежде всего в непонимании того, что все определяется изначальной установкой ценностей, иерархией ценностей. Проблема ценности для них не существует совсем. Между тем как все их мышление и все их действие определяется тем, что ценности социально - экономическия и техническия они избрали для себя верховными ценностями жиз
ни. Это нисколько не соответствует сложности и богатству действительности, за которой они гонятся, не соответствует тайне бытия. Философия их не есть философия человеческого существования, это философия вещей и предметов, сколько бы ни говорили они об активности людей — классов. Истина для них есть лишь орудие борьбы, она полна злобы. Эта истина связана с пятилеткой, а не с вечностью. И всем этим унижена и загрязнена, опозорена значительность темы о справедливом устроении человеческого общества, перед которой они поста» влены таинственным Промыслом Божьим.
Николай Бердяев . .
