Оп. Новоселье. - 1949. - №39-41. - С. 134-138.
Может ли Лев Толстой иметь какое-либо значение для нашей эпохи? Говорю сейчас о религиозном мыслителе и моралисте, а не романисте и художнике, произведения которого давно вошли в вечные ценности мировой литературы. Л. Толстой во всем противоположен нашей эпохе, эпохе войн, насилий, непомерной власти техники, эпохи лживости, равнодушия к истине, культа силы. Он был пацифист, проповедывал учение о непротивлении злу насилием. Он отрицал самое существование государств, цивилизаций. Он не любил того, что господствует. Он был великим обличителем неправды старого мира, основанного на началах, противоположных Евангелию, обличал преступления истории, движимой убийствами, кровавым насилием.
Старый мир разлагается и кончается, но новый мир возникает совсем не так, как хотел бы Л. Толстой. Он рождается в войне, в ненависти, в кровавом насилии. Такого мира, противоположного миру непротивления и любви, Л. Толстой не принял бы, так как новый мир так же мало подчинен закону Бога, как и старый мир.
Современные люди должны признать Л. Толстого устаревшим, его учение должно вызывать улыбку у тех, кто проповедует культ силы, а не правды. Но значение могут приобретать идеи, именно противоположные тем, которые сейчас господствуют. Голос Л. Толстого должен звучать, как голос из другого мира, иного, чем старый, разрушающийся мир, и иного, чем новый, возникающий мир. В этом голосе звучит вечная нравственная правда, и она глубже преходящей толстовской религиозной философии.
Неправда цивилизации, учит Л. Толстой, неправда истории противоположны правде божественной природы. Человек должен раскрыть в себе эту божественную природу. Уже в "Войне и мире", гораздо раньше религиозного переворота, мы видим у Л. Толстого это основное противоположение лжи цивилизации правде божественной природы., Это основное противоположение Л. Толстой раскрывает, рисуя Андрея Болконского в светском салоне Анны Павловны и Андрея Болконского, когда он лежит на поле сражения раненый и смотрит в небо. В рождении, в смерти, в страдании, в любви есть глубина природной, божественной правды, которой нет в цивилизованной жизни. В своем художественном творчестве Л. Толстой всегда раскрывает двойную жизнь, жизнь в обществе и жизнь в глубине человека, раскрывает противоположение между тем, что человек говорит в обществе, в условных отношениях с людьми, и тем, что он говорит про себя, с внутренней правдивостью.
Не раз указывали на родство Толстого с Ж. Ж. Руссо и Шопенгауером. Толстовское учение о благостной божественной природе вызывает то же недоумение, какое вызывает и учение Руссо. Речь идет не о природе Дарвина, природе, в которой — борьба за существование, природе падшей, в которой сильный насилует слабого, а о природе райской, до или после грехопадения.
Толстой гораздо радикальнее и последовательнее Ж. Ж. Руссо, образцовое государство которого может насиловать своих граждан, — Толстой утверлсдает права человека в его божественной природе. Он верит в райскую природу, которая обнаруживается, когда человек познает закон Бога, правителя мира, и подчиняется ему. Все религиозно-нравственное учение Толстого состоит в противоположении закона Бога закону мира, закону насилия. Л. Толстой самый правдолюбивый писатель в необыкновенно правдолюбивой русской литературе.
Толстого возмущало, что христиане живут так же и так же устраивают свои дела, как и те, которые в Бога не верят. Вера в Бога ничего не меняет в их жизни. Пусть дела мира на всякий случай идут по закону этого мира. Они живут и устраивают жизнь мира по двум противоположным законам.
Л. Толстого считают рационалистом. И это верно относительно его религизоной философии, но забывают, что, в сущности, он призывал к безумию, к страшному риску. Если Бога пет и если последовать учению Толстого, то все погибнет. Л. Толстой предлагал нам жить ,по закону Бога, не подчиняясь закону мира. Он говорит, что учение Христа разумно. Но учение это перед сознанием мира, живущего по своему закону, есть безумие. Сам разум этот есть настоя щее безумие.
Учение Толстого о непротивлении злу обычно недостаточно понимают. Говорят, что если не сопротивляться злу, то оно окончательно восторжествует, и добро будет уничтожено. Но вера Л. Толстого заключается в том, что если прекратится противление злу насилием, то сам Бог начнет действовать. Божественная природа человека обнаружится, царство Божие осуществится. Это есть квиетизм, перенесенный с личной жизни на жизнь истории. И это, может быть было бы верно, если бы этот закон приняло все человечество. Но проникается им лишь часть человечества, меньшая часть, — большая же часть будет жить в противлении злу насилием и 'будет господствовать над меньшею частью, лучшей частью человечества. Совершенно то же приходится отвечать пацифистам. Л. Толстой совершенно прав, когда думает, что насилием нельзя победить зло. Но можно его не допустить. Зло непротивления не должно обрушиваться на тех, над которыми совершается насилие, необходимо защищать их от насилия. С этим связан парадокс насилия. Ужас в том, что в мире существует культ насилия. Насилие приобретает все большее и большее значение. Верят только в него. Это есть неверие в силу духа. Это неверие свойственно не только материалистам, но характерно и для тех, которые считают себя верными христианами. Верят даже в то, что в насилии действует Дух. Несмотря на противоречия связанные с учением о непротивлении злу насилием, в учении Толстого огромная правда, она нужна нашему злому, изолгавшемуся миру. Голос его звучит, как голос совести из другого мира. Он великий пробудитель совести. В нем, в человеке, принадлежавшем к господствовавшим тогда классам общества, совершился акт покаяния. Л. Толстой обличает христиан, слишком приспособившихся к законам царства этого мира, он обличает неправду и зло в истории христианства.
Многих поражает противоречие в личности Толстого. Он был человек, глубоко вкорененный в землю и в народную жизнь. Он нес на сеое всю .тяжесть земли. В его лице соединялись черты русского барина, grand seigneur'a, с чертами русского мужика. И, вместе с тем он проповедывал религию спиритуализма. Ему были совершенно чужды черты иудео-христианского материализма. Ему была чужда идея Боговоплощения. Его религиозная философия близка к индусской мысли. Не случайно он любил Шопенгауера. Но он был глубоко русский человек. Он выражал некоторые черты русского народа, как по другому выражал их писатель, не похожий на него — Достоевский. Всю жизнь он искал царство Вожие и правду Божию. Он говорит, что единственное, во что он неизменно верит, это — Добро. Добро было для него Богом. В этом сужение и границы его религиозного сознания. Ему чужда таинственная, мистическая сторона христианства.
Л. Толстого много раз обвиняли в крайнем морализме, который был преувеличен толстовцами, но с этим морализмом, который не так трудно критиковать, связана была и сила совести Толстого, его любовь к правде. Особенно важно, чтобы голос таких людей звучал в наши дни утери совести и торжества лжи. Толстой согласился на самую большую жертву, жертву художественным гением, создавшим ему мировую славу. С его моральным максимализмом связано было его стремление к опрощению, приближение к простой жизни, жизни мужиков.
Быть может, самой большой слабостью Толстого был его страх смерти. Страх смерти был связан для него с жизнью личности, которую он считал ложью. Он был антиперсоналист. Он отожествлял личность с эгоистическим инстинктом жизни. В этом он был очень близок к индусской религиозно-философской мысли, ее монистической тенденции. Страх смерти побежден, когда человек уходит от лжи жизни, погружается в природу, в Божественное Единство. Л. Толстой верил в безличное бессмертие. У Достоевского, который был персоналистом, мы не видим страха смерти.
Поражает вера Толстого в то, что добрый закон Божий, противоположный злому закону мира, можно осуществить, что злой закон связан с ложным сознанием. Он не хотел видеть действия иррациональной воли, порождающей зло. И в этом он близок к Сократу, для которого зло было лишь ложным сознанием. Более, чем кто-либо, Л. Толстой видел зло мира, зло истории церкви, государств, неправду жизни людей, но он отказывался видеть иррациональный, метафизический источник зла. Он утверждал, что зло в заблуждении сознания, которое подчинилось ложному закону мира. Все мудрецы мира, к которым он причисляет и Христа, противоставляли этому ложному закону мира истинный закон Бога, — он ставил себя в их линию. Все попытки его учеников, основавших толстовские колонии, его разочаровывали. Но он не терял веры в свое учение. Он верил в единую божественную природу. Для него не существовало двух природ, борющихся в человеке. Человек должен лишь сознать в себе божественное начало, раскрыть в себе закон божественной жизни, понять призрачность жизни, основанной на ложном законе мира, и закон божественной природы раскроется в нем. В каком-то смысле, зло было для него иллюзорно, призрачно. Л. Толстой проповедывал любовь, но это безличная любовь, погруженная в единую божественную природу.
Для его религиозной философии имеет наибольшее значение и наиболее характерна его книга "О жизни". Несмотря на рационалистический характер толстовского учения, книга эта принадлежит к мистической литературе, к типу монистической мистики, истоки которой в индусской мысли, у Плотина, отчасти у Мейстера Эккхарта и др. Оригинальность Толстого связана не с его религиозной философией, которая в целом неприемлема для христианского сознания; она связана с его критикой, с остротой его совести, с обличением лицемерия и лжи мира, с изменой Христу, с обличением христиан, в которых давно погас религиозный огонь. Его жажда божественной жизни, его искание царства Божьего сохраняют вечное значение. В эпоху лживости и ее оправдания в самых разнообразных формах, правдолюбие Толстого имеет огромное значение.
Толстого часто упрекают в том, что он не осуществил в своей жизни своего учения. Подобные упреки могли быть сделаны почти всем. Но уход Толстого за несколько дней до смерти в одежде простого мужика, уход из барской жизни, из семьи, разрыв с жизныо, основанной на ложном законе, есть факт необычайный. Он кончает свою лсизнь странником, присоединяется к русским странникам, которые искали Царство Правды, странствуя по русской земле.
Л.Толстой один из величайших русских гениев. Его жизнь, его искания, его голос имеют значение для всего мира, проходящего через тьму.
