Понадобилось 25 лет правления Путина, три войны, уничтожение всех гражданских свобод и возвращение рынка в клетку, чтобы вернуться в духовной сфере к застою. В застой духовная жизнь делилась на два течения. Верхнее — марксизм-ленинизм, вполне казенный, позволял себе вялые дискуссии о ничтожных предметах; только в отдельных кластерах велись горячие дискуссии, бывшие прикрытием для карьерных боев. Нижний — православие и другие религии в состоянии анабиоза, и только в отдельных полуподпольных и подпольных кластерах велись какие-то поиски, обсуждения, было что-то от сердца. Сейчас марксизм-ленинизм поменялся местами с православием, но структура осталась прежняя.
В 1970-е, однако, интеллектуалы России — верующие и неверующие — не вполне понимали, насколько их положение близко к положению интеллектуалов на Западе. Сейчас это очевидно благодаря интернет-окну. Огромное количество богословов и богословской литературы даже в Европе, не говоря уже о США. Конечно, количество этой литературы сократилось за полвека и будет сокращаться пропорционально сокращению числа верующих, но атмосфера остается прежней, и эта атмосфера очень похожа на атмосферу застоя 1970-1980-х и на атмосферу современной России.
В России эту атмосферу легче анализировать, потому что она установилась сравнительно недавно, в 1990-е годы. Был короткий период послабления, в том числе, в религиозной сфере, а потом в течение несколько лет эти послабления ликвидировали. Сперва запретили деятельность иностранных миссионеров, потом ввели в школах Закон Божий, потом запретили и стали уничтожать разные религиозные движения, не входившие в подконтрольные государству кластеры. Было совершенно много несправедливого. Люди, которые это совершали, живы, многие из них сделали отличные карьеры именно в качестве гонителей свободы религии. Это можно сравнить с современной Чечней, которая выглядит гламурной и благополучной, но это благополучие основано на сотнях тысяч людей, убитых в 1994-2004 годах. Убийцы живы, предатели живы, они правят и потихоньку передают власть следующему поколению.
Атмосфера сообществ, стоящих на несправедливости — пусть и совершенной очень давно — это нездоровая атмосфера. Она определяется неписаным договором о том, что некоторые вещи не обсуждаются. В Англии не обсуждается монархия, в России диктатура. Так образуется атмосфера казенщины, когда уже со школы люди знают, в какие уголки мироздания не заглядывать, о чем не спрашивать. Вся жизнь устроена так, чтобы запретные темы были упрятаны поглубже, чтобы даже не надо было контролировать, обсуждают их или нет. Они просто отправлены в коммуникационное небытие. Это отнюдь не безобидно, это уродует души так же, как патриархальное общество уродует души и мужчин, и женщин, хотя по-разному. Казенные верующие могут быть умными, порядочными, дельными, но атмосфера, атмосфера... Атмосфера осторожности, ориентации на стабильность, на то, чтобы никакие разговоры не разрушили иллюзию порядка.
Отличный пример того, как коммуникация обесценивается из-за запрета определенной темы. Вдохновенная статья Тимоти Снайдера, не первая, о том, что США должны больше помогать Украине деньгами и оружием. (Кстати, Снайдер эмигрировал из США в Канаду, он перестал быть «американским историком»). Одного Снайдер не говорит: чтобы США послали войска. И этого не говорят все, начиная с Зеленского. Это обесценивает все разговоры о том, что в Украине происходит нечто очень значимое. Точно так же все разговоры западных лидеров о том, что Израиль ведет себя в Газе нехорошо, не стоят ничего, если они не говорят о посылке войск против Израиля. В Ирак и в Афганистан посылали, а в Украину и в Израиль – нет. И не просто не посылают, а не обсуждают саму возможность – вот мощная самоцензура.
