Дэниэл о Мене, стр. 88, цитирует Меерсона-Аксенова, письмо 2011 года:
«Почти во всех главных западных деноминациях современности религия легко сдается современным путям жизни, определяемым наукой и технологиями».
(Перевод мой, на английском, мне кажется, тоже не очень грамотно звучит про «сдается путям»).
Во-первых, это не имеет отношения к мысли Меня о «внутреннем конфликте в христианстве», которую анализирует Уоллес. Во-вторых, это ведь проявление реакционного сознания. Эта глубоко скрытая враждебность к современности, к Западу была у Аверинцева, есть у Седаковой – и вот, у Меерсона-Аксенова. У отца Александра ее не было нимало.
Реакционность тут в самой постановке вопроса, напоминающей тему конкурса 1750 года: «Способствовало ли возрождение наук и искусств нравственному развитию?»
Не наука и техника виноваты в том, что не нравится реакционному сознанию в современности. Что не нравится? Разным людям разное, Меерсону-Аксенову, скорее всего, индивидуализм и потребительство, это как бы минимум реакционности, к которому обычо добавляются гомофобия, неприятие секуляризации, эвтаназии и т.п. Никогда отец Александр так не мыслил и так не говорил.
Кстати, грубая фактическая ошибка Уоллеса, повторенная им несколько раз: Меерсон-Аксенов не был священником, когда был прихожанином Меня, он был рукоположен в США в 1978 году.
«[I]n nearly all mainstream Western denominations of today, religion surrenders itself easily to modern ways of life informed by science and technology» (89).
Фоточка: вчера в Истре, точнее, на окраине Истры в больнице, где работал Чехов. Кресло, чай, с тех пор и стоит. Мне кажется, шикарный кадр!
