У коммуникации есть три измерения, которые примерно соответствуют трем знакам препинания: восклицательному знаку, точке, вопросительному знаку.
Восклицательный знак преобладает в детстве. Только надо понимать, что не всегда форма совпадет с содержанием. Вопрос может быть риторическим — тогда это восклицание. Восклицание может быть детским маркером удивления, а может быть приказом по армии или манифестом самодержца.
Если взять аналогию из другой сферы, бывают бывают открытки, бывают постинги, бывают книги. Надписи фараонов и самодержцев, описывающие из победы — такие же восклицания, открытки как селфи или рекламные объявления.
Постинги — это точки. Это нано-истории, stories. Хроникальные заметки. Это форма речи, не рассчитанная на продолжение, зато допускающая бесконечное повторение.
Книга — настоящая книга, как геродотова «История» — подразумевает продолжение, не обязательно в виде второго тома, но в виде мысли, автора или читателя. Такова и настоящая история.
Все три измерения общения подвергаются цензуре и искажениям при помощи диктата. Давно ушла цензура 19 столетия, которая не пряталась: вот газетный текст, а в нем белые вымаранные пятна.
В каждый отдельный момент нас окружают и открытки, и постинги, и книги. Обычно в разных пропорциях, причудливые коктейли слов и текстов — особенно устных. Свобода есть движение от открытки к книге. Диктатор сам диктует и предпочитает, чтобы подданные отвечали восклицаниями. Не было бы людей-восклицаний, людей-постингов, не было бы и диктатур. Конечно, трудно быть книгой, трудно жить в истории, легче попасть в историю и из нее выпутываться всю жизнь, кляня эту самую жизнь. А жизнь не виновата, мы сами отказались превращать жизнь в историю. Диктатуры — черные дыры истории, но складываются эти дыры из мириадов дырочек, которые образуются, когда мы в страхе зажимаем уши, закрываем глаза, перестаем общаться с пониманием и начинаем восклицать с агрессивным унынием или с унылой агрессивностью.
Способность восклицать, утверждать и спрашивать открывает человеку возможность коммуникации, но и дискоммуникации тоже. Проблема не в том, что люди не общаются, не любят, не солидарны, а в том, что общение их неполное. Неполнота эта часто принципиальна. Всех не полюбить. Иногда лучше отойти в сторону. Отгородиться.
В работе отгораживание, выделение своего пространства — такая же нормальная, обязательная процедура, как избирательность в любви.
Только работа и любовь это часть жизни, а не вся жизнь, а если работа и любовь существуют только для себя, то жизнь получается плохая. Выделить себе пространство и не выходить за его пределы означает поместить себя в тюрьму.
