«Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков: итак будьте мудры, как змии, и просты, как голуби» (Мф 10:16)
Змеи – «фроны», от «разум» — отсюда и «софрон», «мудрость». Голуби – «акеры». «А» — «не», поэтому о металле или вине без примесей говорили, используя именно этот термин. Непорочные и т.п.
У этой фразы, звучащей как пословица, есть интересный аналог в Екклесиасте, где в одном абзаце упоминаются и кроткие, и змеи, в 10 главе 4 стих (кротость) и 8 и 11. В древнегреческом переводе этого абзаца есть и «афрон» — «неразумный».
Проблема в том, что текст Екклесиаста был не очень понятен уже во времена Спасителя. Мне очень нравится подход Стюарта Викса . Это чудовищно тщательный, огромный и последний по времени издания комментарий. Сперва Викс дает свой перевод, затем общий комментарий к отрывку, затем комментарий по каждой фразе, и, наконец, подстрочные примечания по отдельным словам. Филологическая подготовка феноменальная, но главное – он чуток к контексту и общему смыслу.
И тут – с высоты птичьего полета – общий смысл не вполне ясен. Достаточно сказать, что эссе начинается со слов «дух власти», но «власть» можно понять и как «властитель». Синодальный перевод: «Гнев начальника вспыхнет на тебя». Но «вспыхнет» в оригинале нет, там «подымется».
Слово «дух», «руах», в Ветхом Завете употребляется очень часто в совершенно противоположных значениях, обозначая всякое сильное движение души – и позитивное, и негативное. Фраза может быть понята и так, что мудрецу досталось от начальства, и так, то мудрец вдруг возжелал быть начальником, командовать. Не надо, — советует Екклесиаст. Или, точнее, будь осторожнее. Следует ряд афоризмов, которые формально про всякую работу руками – человек яму роет, дом строит, дрова рубит. Но эссе нимало не о работе – общий смысл ясен: мудрец говорит мудрые слова, но иногда мудрец промолчат, когда дурак болтает. Тут и появляется слово «марпей» — «кротость», «спокойствие», «спасение», «исцеление». Это кротость, но не смирение – тут нет оттенка «садись пониже».
Вот тут и появляется фраза (ст. 10) про то, что змея может жалить без шипения, так что иногда языку лучше не шевелиться.
С глубокой древности фраза была не вполне понятна и трактовали ее по-разному. Из распространенных версия, что речь идет о заклинании змей. Но это совершенно не вписывается в контекст.
Не вникая в детали – они у Викса – я бы сформулировал так. Иногда всё так плохо, что свою мудрость лучше засунуть себе в попу. Пусть говорят идиоты, они получают по башке, а ты молчи. Что значит «все так плохо»? А когда мир переворачивается, так что раб – на царском троне, а элита на помойке (10:7). В таких условиях ввязываться в полемику, писать докладные записки на самый верх – как воду в решете носить.
Екклесиаст использует образ землекопа, который копает яму и сам в нее падает, и каменщика, который разбирает стену – видимо, ненужную – и его жалит змея, живущая внутри стены (да, такие уж были глинобитные стены). И еще пара образов: будешь таскать камни тяжелее себя – пупок развяжется, будешь рубить дрова (тупым топором) – полено полетит в твою же голову (10:9). Там тоже фраза не вполне ясная, но каждый, кто рубил дрова плохим топором, сразу понимает смысл.
В качестве позитива Екклесиаст предлагает думать: у тебя тупой топор – не проблема, почеши репу и исхитрись так нанести удар, чтобы полено все-таки раскололось. Просто будь осторожнее – что включает в себя молчание, потому что «подумать» практически всегда означает помолчать.
Вот тут и появляется опять змей, который не всегда же шипит прежде, чем жалить. Змей не тратит слов, и ты не трать. Не шипи. Иначе будешь как глупец, который тратит много слов, а толку никакого.
Вполне оригинальная – для той эпохи – мысль. Только-только мудрецы додумались до того, что слово – это ого-го! Что Бог есть слово, Тора есть слово Божие, что правильно говорить это высшая добродетель, и тут Екклесиаст делает ход конем: высшая-то высшая, но иногда полезнее помолчать. Тогда твоя мудрость принесет выгоду. Умей притормозить.
Иногда змей не шипит, голубь не летает. И это оказывается отлично! Вот где смыкаются многозначность змеи и однозначность голубя. Один замолчал, другой замер.
Сегодня нормальный – совестливый, нециничный, с идеями и идеалами – человек точно так же овца среди волков,как и две тысячи лет назад. Эйнштейн иронизировал – мол, чтобы быть овцой Божьей, надо для начала быть овцой. Э нет, сперва волки – те самые волки, от которых Эйнштейн сбежал в Америку, став овцой в стаде вооруженных до зубов индивидуалистов, выкопавших справа и слева по океану, чтобы никто на них не нападал. Ну, а со Христом океана не нужно. Только дух. Какой дух? Христов, какой еще… Хочется проклинать, ругаться, писать, пикетировать? Замри! А теперь – отомри!Когда «теперь»? «Теперь» у каждого свое, это уж каждый с Духом сам решает…
