«Он возьмет из Моего и сообщит вам,
И этим прославит Меня.
«Мое» это всё, что есть у Отца, поэтому Я сказал:
«Берет из Моего и сообщит вам» (Ио 16:14-15).
Три существенные новации. Глагол «анангелей» (вроде «евангелие», только приставка другая) я перевожу как можно проще: «сообщает». Вот в Ио 5:15 исцеленный именно «сообщает» иудеям, кто его исцелил. Можно и «говорить», «рассказать», но «сообщить» очень уж хорошо из-за корня, напоминающего об общении, об установлении контакта.
Во-вторых, я дважды использую кавычки.
В-третьих, я делаю инверсию. В оригинале так:
«Он прославит Меня,
Потому что возьмет из Моего и сообщит вам».
Я затрудняюсь сказать, почему я так переставляю. Мне кажется, так выразительнее и проще. К инверсии склонен как раз греческий оригинал, там в принципе другая норма в порядке слов. В русском языке первым идет самое важное. Иисус сосредоточен на Своей славе? Нет, Он сосредоточен на том, что Его слава – не Его, это слава Отца.
Постоянно, ежеминутно, ежедневно, мы не выдерживаем Бога. Бог слишком Бог, чтобы в Него веровать. Бог слишком Иной. Слишком другой. Слишком не мы, слишком не я и не что бы то ни было, и не кто бы то ни был.
Это как с любовью. Мы любим в человеке того, кто не дан в ощущениях. Внешность помогает, общение помогает, но помогает только в той степени, в которой направляет к любви, а не заменяет ее.
Аналогия очень точная, потому что человек образ и подобие Божие. Встречая человека, встречая его по-настоящему, в любви, мы оказываемся в той же ловушке, что и любя Бога. Ловушка не от Бога, а от нашего эгоизма. Эгоизму хочется, чтобы другой был понятнее, эгоизму хочется сэкономит силы, эгоизму хочется, чтобы любовь была поавтоматичнее, не требовала всего меня, чтобы оставались силы на что-то еще.
Весь смысл Иисуса, весь смысл Духа в том, что благодаря им можно любить Бога сильнее. Но мы сползаем, мы делаем из Иисуса, делаем из Духа нечто самоценное. Божков. Идолов. Ровно то же происходит во всем, что делает человек. Тексты помогает любить – мы делаем из текстов божков, идолов.
К неверующим это тоже относится, ведь они же любят не меньше верующих. Любят не меньше, но и опошляют любовь не меньше – а зацикливаться на средстве, на проявлениях, на понятном в любви и есть пошлость.
Это не означает, что Христос или Дух Святой вторичны. Это означает, что я делаю их вторичными, когда гляжу на них как на первичное – первичное помимо Бога. Они – Бог, протянувший мне руку, Бог, обнявший меня, а я начинаю восхищаться рукой, наслаждаться объятием, забывая о том, что они – Божьи. Они – то общее, что есть у человека и Бога, но то общее именно Божье, а не что-то самостоятельное и требующее сосредоточиться на себе. Вот почему вера уходит – это не единственная причина, но очень частая – мы соскользнули с Бога на Божие.
Мы вцепились в протянутую Руку Божью и тянем Бога на себя вместо того, чтобы дать Богу втянуть нас в Себя. Мы хотим быть верующими в Бога, а надо просто быть в Боге. Мы хотим знать, а но мы созданы быть знанием. Мы хотим любить, а надо быть любимыми.
Не надо бояться быть любимыми Богом больше, чем мы Его любим, это не эгоизм, это просто счастье, и это ко всякой любви относится. Только с людьми всегда немножко криво, потому что мы и любим, и манипулируем, и используем, и убиваем кусочками, понемножечку, и нас любят, но и немножечко манипулирут, используют, обращаются в предмет. Вот здесь-то Бог и оказывается не просто помощью в любви, а любовью, из которой всякая другая любовь, побеждающая смерть.
