«Если я жертва, мне все позволено». Так никто не говорит, говорят «если моя страна жертва, ей все позволено». Человек слегка изменяет формулу, чтобы не быть обвиненным в эгоизме.
Я жертва, поэтому я имею право лгать и убивать. Я жертва, поэтому дайте пожизненный срок тому, кто сделал меня жертвой, чтобы...
Чтобы что? Война, возможно, принесет жертве успех, если жертвой считать страну. Но каким образом отправка насильника в тюрьму или на эшафот облегчает страдания изнасилованной? Ей в самом деле легче на душе? Если так, очень жаль.
В наши дни стало модным выражение «не обесценивайте мои страдания». Еще пример языка денег как способа описания мира. Не обесценивать страдания, не делайте меня жертвой, примите для этого все меры, не мешайте мне учиться... Чтобыя спокойно учился, исключите из университета всех смутьянов и бузотеров, увольте всех профессоров, достаточно искусственного интеллекта. Он уэ точно не умнее меня.
Я жертва, поэтому защищайте меня огнем, мечом и тюрьмами. Я жертва, это искупает все мои грехи и слабости. Я жертва, помогайте мне, а не другим жертвам, ведь жертва — сам я. Я!
«Я жертва, поэтому мне все позволено» говорится там, где раньше говорили «не мы такие, жизнь такая» или «бытие определяет сознание», «человек есть производное от среды».
Вот в такой истерике и понимаешь, что такое жертва Христова. Кому принес Иисус жертву — вопрос абсолютно бессмысленный. Важно, что Он стал жертвой, но не стал требовать себе бесплатного психотерапевта, льгот, защиты от государства. Не начал войну для защиты всех жертв войн. Не, не, не. И нам веле.
