«Соломон родил Ровоама; Ровоам родил Авию; Авия родил Асу;» (Мф 1:7)
Создается ощущение, что среди предков Иисуса по женской линии вообще евреек почти не было, во всяком случае, в древности. Мать Ровоама, одна из наложниц Соломона -— аммонитянка, и звали ее как легендарную дочь мстительного Ламеха: Наама. У Соломона была тысяча жен (что уж при таком количестве разбирать, кто «жена», кто «наложница», кто для тела, кто для политического плезиру). У Ровоама — всего 78 жен.
Это теперь величие страны измеряют в «валовом продукте», а тогда -— в женах. Ровоам потерял десять двенадцатых того царства, которое унаследовал, потерял Иерусалим — правда, он уцепил самую плодородную часть, южную, собственно Иудею.
Из восьми десятков жен матерью наследника, Авии, становится Мааха (которую, правда, иногда в Библии называют Михаией, а иногда просто Аной). Отец Маахи -— Уриил, дед — Авессалом, а вот прабабушка (мать Авессалома и жена Давида) -— опять Мааха, причем вновь не еврейка, а дочь гессурского царя Фалмая. Короче говоря, Ровоам был женат на своей четвероюродной сестре. Давид приходился этой супружеской чете прадедом с обоих сторон.
Авессалом формально овладевает гаремом своего отца («формально» в данном случае может иметь какие угодно значения, науке это неизвестно). Так что одновременно Ровоам приходился своей жене четвероюродным племянником, а она ему — четвероюродной племянницей. Веселая наука генеалогия! Как много скрывается за невинным «Давид царь родил Соломона от бывшей за Уриею; Соломон родил Ровоама».
Во всем этом бардаке выделяется еще один предок Иисуса -— единственный (или, во всяком случае, первый), который покончил жизнь самоубийством. Это дед Вирсавии Ахитофел.
Помогая Авессалому в его борьбе с Давидом, Ахитофел явно мстил за оскорбление, которое Давид нанес его роду. Именно Ахитофел присоветовал Авессалому войти в отцовский гарем, науськивал убить Давида.
Видимо, Ахитофел был очень пожилым человеком -— ведь Авессалому он годился в прадеды, Давиду в деды, то есть был (считая по поколениям) ровесником Овида. Его положение главного советника Давида тоже указывает на преклонный возраст.
Ахитофел повесился, но это никого не смутило: его похоронили в родовом склепе. Не считали его и предателем -— месть иногда (не всегда) оправдывает измену, и проблема Иуды в том, что ему не за что было мстить Иисусу — как и всем нам. Причем Ахитофел повесился до того, как Авессалом потерпел поражение. Может быть, он надеялся, что самоубийство заставит Авессалома образумиться и последовать его совету?
Библейский повествователь заверяет, что план Ахитофела был оптимален и что, если бы Авессалом этому плану последовал, он бы взял верх над отцом. Изменило бы это ход истории?
Как шампанское трехсотлетней выдержки не содержало бы в себе ни единого пузырька, не будоражило бы, так и политика трехтысячелетней давности ничуть не будит страсти.
Насколько же более это не должно было будоражить Бога!
А вот будоражило.
И существование каждого из нас Его будоражит.
Потому что Бог не про количество – не про количество километров или лет, отделяющих Его от человека. Бог про качество. Бог есть качество. Бог есть качество, сотворившее количество. Мир – количество, у которого есть способность перейти в качество. Во всяком случае, о себе каждый знает, что есть в нем такая способность. И есть искушение ограничиться количеством, да еще чужим. А надо творить качество, а не красть его. Любопытно, что никакой линейной связи с количеством при этом нет – об этом смерть, а качество не враждебно количеству – об этом воскресение.
