«Ведь Отец и сам любит вас за то, что вы Меня полюбили
И поверили, что Я вышел к вам от Бога» (Ио 16:27).
Что же, Иисус больше не нужен? И в чем, собственно, проявилось это «вы Меня полюбили»? Вроде ничего особенного ученики не сделали и не сказали на Тайной вечере?
То-то и оно! Особенное сделал Иуда.
Предать – это не действие, это бездействие в форме физического акта.
Не предать – вот действие.
Непредательство – это акт веры, действие веры. По-испански это очень красиво: «аутодафе».
Непредательство – дело нелегкое, особенно когда в воздухе едко пахнет страхом Того, Кого можно предать. Иисус боится, конечно. Он же человек.
Маленький человек. Меньше не было, нет и не будет.
Все скептические, атеистические и просто придирочные вопросы относительно того, как можно было Иисуса принять за Сына Божьего, упираются в один ответ: «Никак!» Никаких оснований! Только верой! Легче было поверить в то, что Ленин — балерина.
А что Бог полюбил непредавших абсолютно не означает, что Иисус больше не нужен – хотя формально истолковать можно именно так. Другое дело, что «нужен» это ведь такая ловушка… «Накормил голодного – накормил Меня». Значит, верность Иисусу оказывается не замыканием на Иисусе, а размыканием себя на неопределенное и, видимо, бесконечное количество людей, потому что есть люди, которым ничего от нас не нужно, но нет людей, которым я ничего не могу дать.
Две переводческие тонкости. Все русские переводы говорят «сам Отец». В греческом оригинале «сам (аутос) ведь Отец любит вас». Вообще, тут есть некоторая неопределенность, потому что «аутос» может указывать на Отца как на Того, Кто лично что-то делает, либо просто местоимением, указывающим на «Отец». Первый вариант характерен для греческого, второй для арамейского.
Я принял первый вариант, потому что контекст абсолютно однозначный: отныне, с этой минуты, Иисус словно устраняется, перестает быть посредником между учениками и Богом. Чтобы это было ясно, я добавляю «и»: «Отец и сам любит вас».
Вторая тонкость в том, что в греческом «Я вышел», стоит греческий глагол «экзелтон», который в русском языке аукнулся словом «экзальтация», «выйти из себя». В церковно-славянском переводе это точно передается словом «изыдох». Сегодня «вышел» требует дополнения – и я даю «Я вышел к вам от Бога». Курсивом не выделяю, это вообще неуместный педантизм и в синодальном издании. Переводчик вправе вставлять подобные служебные слова.
