«А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: "рака", подлежит синедриону; а кто скажет: "безумный", подлежит геенне огненной» (Мф 5:22)
10 октября 2025 года. Новости из США потеряли всякое значение. Или, точнее, прежнее значение. У меня они теперь где-то вместе с новостями из Нигерии, которые очень колоритны и дают пищу уму, но не более того. Важно: освободившееся место ничем не занято. Новости о людоедстве Путина и Натаньяху в конце списка. Ну, людоедство — и что? Ну, Трамп — и что?
Может быть, причина в том же, почему я не только не был диссидентом, но старался держать от диссидентской среды и, особенно, от околодиссидентской — среды подальше. Что мир лежит во зле — само по себе не идея. Это само по себе ворчание и смердяковщина. Ну да, мир лежит в Путине, Трампе и Натаньяху — что дальше? Дальше — ничего. В лучшем случае, Грета Тунберг в Европе или Берти Сандерс в США. Они очень представительны — в том смысле, что их идеи абсолютно оторваны от действительности. Эт не жизнь, а представление. Оторваны, во всяком случае, от той реальности, в которой я. Или от той реальности, в которой беженцы из Газы. Впрочем, судя по реакции на Тунберг европейцев и по реакции на Сандерса американцев, их и на родине воспринимают как чудил. Вроде бы и дело говорят, но дело какое-то такое кривое, что к реальности прилегает как зубной протез к ж...пе. Непродуктивно.
Другое дело, что когда я гляжу на новости из Ватикана или видео: в Вене в соборе св. Стефана торжественная литургия греко-католических епископов и священников во главе с кардиналом Шенбруном — это еще ниже новостей из Нигерии. Трамп и Нигерия — буза, Путин и Натаньяху — людоедство, а феодально-буржуазное христианство — просто музей. Хулиганы, фюреры и автоматоны. А люди-то где?... Ау... Люди в кафе — одни после литургии сняли с себя облачения и присели, другие с работы, третьи пенсионеры — одни пьют кофе, другие подают им кофе... Эдакое антипричастие — сие не есть ни воспоминание, ни тело, ни кровь, а просто кофе. Так и тянет сказать запрещенное Спасителем «пустышки» — и о себе тоже, тоже... И ведь Вильям наш Шекспир сказал об этом все —
Hollow men, like horses hot at hand,
Make gallant show and promise of their mettle;
But when they should endure the bloody spur,
They fall their crests and, like deceitful jades,
Sink in the trial...
И эти клячи пьют кофе и мечтают, что они slow horses, что они только внешне ничто, а на самом деле на них все держится. Да внешне-то как раз ого-го, в том и дело... Holloe men — и, конечно, стоит добавить women, сами напросились...
У Элиота вокруг этих полых людей, в сущности, роскошный комментарий к «Отче наш», ведь заканчивается «Ибо Твой есть, Твой есть...» А дальше — the way. И есть перевод Мазина, где way это «исход», а в остальных — включая Топорова — вообще ничего близкого к «пути», просто «вот как кончится мир». А у Стерна-то это евангельское «Аз есмь путь». И пресловутое «not with a bang but a whimper» — не всхлип, а скулеж, вытье с подвыванием... Вот подуйте в пустую бутылку, будет тот самый звучок... Упаси Бог, это не значит, что нужно срочно что-то лить в бутылку, наоборот — чтобы перестать быть пустым, нужно не залить в себя что-то, а вылить себя, не раба из себя выжимать, а как раз свободного из себя лить, и лить, и лить, чего он в нас как джин в бутылке джина.
