«Я сказал вам это,
Ведь ваш мир во Мне.
Этот мир полон тревог,
Но спокойнее, Я победил этот мир»
(Ио 16:33).
Эта фраза «зеркалит» сказанное в Ио 14:27:
«Мир оставляю вам, мир даю вам. Я даю мир вам не так, как дает этот мир. Пусть сердце ваше не волнуется, пусть не трусит».
Проблема различения греческих слов «ейрене/мир» и «космос/мир» решается через добавление во втором случае словечка «этот».
Нового в этой фразе – упоминание о том, что в том мире ученики будут иметь ««тхлипсин». Скорбь, невзоды, муки, страдания, так обычно переводят. Но несколькими строчками выше, в Ио 16:21 это слово означало тревоги беременной женщины. Соответственно, Иисус не призывает «мужаться».
Мужество в патриархальном обществе нужно в борьбе со злом. Но беременность не зло, мужество тут не требуется. Еп. Кассиан (Безобразов) предложил «дерзайте» — и в Мф 9:22 Иисус именно это слово адресует исцеленной женщине. И то звучит не очень хорошо, потому что исцеленной не нужно особенно «дерзать». Она уже исцелена, единственное, она тревожится, что её отругает Иисус или Его ученики. Не тревожься, спокойнее, — вот к чему призывает ее Иисус.
И в этом случае Иисус не призывает учеником готовиться к бою. Просто перетерпите. Вот здесь и выручает русское слово «спокойнее». И корень созвучен «миру». Вот когда Десницкий переводит «эйрене/мир» как «покой», это не вполне точно, в русском языке «покой» это пассивное состояние, а тут речь идет о состоянии активном. Идеальный перевод был бы, простигосподи, «не ссы». Умеешь дотерпеть до унитаза, дотерпишь и до гроба.
Проблема в том, что «победил» при любом переводе может быть понято как преждевременное заявление. Голгофа впереди! Воскресение за горами, буквально!
Хитрость в том, что и после Воскресения говорить «Я победил» тоже того… Где она, победа? Вот он, этот мир, среда наша, будь она неладна, бытие мое, так-перетак… Среда определяет мое подсознание, бытие определяет мое сознание, а разочарование в себе и людях определяет мое сверх-сознание. Если это победа, то что такое суета сует…
Вот потому-то вера и называется верой. Воскресение, в конце концов, не такое уж большое достижение. Ну, Христос воскресе, а мне-то что…
Опять получается яйцо и курица. Чтобы успокоиться, надо поверить, что воскресение Христово – это Бог не об Иисусе заботится, а обо мне. А чтобы поверить, что воскресение Христово это забота обо мне, надо успокоиться. И что делать?
А ничего. Есть Дух Святой, пусть Он делает! А я буду кайф ловить. Это и есть Царство Божие.
Осталась сущая мелочь: перестать обращать внимание на тревоги, которые меня тревожат, и глянуть на тревоги, которыми я тревожу других людей. «Этот мир», «тон космос» — фикция, космос никого не тревожит, это я, любимый, тревожу мироздание от Полярной звезды до осенней мухи на кухне. Пора, видимо, того…
Перестать пихаться и дать Творцу космоса карт бланш – «чёрт с Тобой, сдаюсь на милость Победителя, делай со мной, что хочешь». «Да будет воля Твоя!»
