Жизнь собственная. Хроника по дням. 6 мая 2025 года.
Екатерина Барабаш — младшая сестра моего одноклассника; я и не знал тогда, что отец Андрея (который меня изрядно буллил) — зав. сектором в Отделе культуры ЦК. Отец ее умер в 90 лет полгода назад. Школа-то была элитная, я туда попал по прописке (сейчас она закрылась наглухо, мидовская ж).
Я очень рад, что она в Париже, хотя очень беспокоюсь за то, не придется ли ей голодать и спать под мостом — найти в Западе работу русской журналистке, специализирующейся, кажется, на кино, будет нелегко, а пенсию ей вряд ли будут переводить, да и пенсии наши невеликие.
Ее высказывание про то, что в России больше нет журналистики, я считаю неверным. Есть, конечно. Если она имеет в виду цензуру, то журналистика кончилась в 2001 году с разгромом «Итогов». И она все-таки 20 лет в России печаталась — а вот мне на страницы российских газет ходу не было абсолютно. Но я остаюсь журналистом, когда пишу свои заметки каждый Божий жур, не кулинар же... И много есть вполне нормальных журналистов. Что изменилось в сравнении с 2009-м годом? Да ничего, тогда были вторжения в Чечню и в Грузию, теперь в Украину, явления абсолютно одного порядка, и я тогда писал против вторжений, в отличие от многих кое-кого, но кое-кому это не мешало — а тут вдруг стало мешать. Не понимаю!
Журналистика отнюдь не про то, что Россия мерзкая страна с мерзкими людьми и мерзким вождем. Это — агитация, а не журналистика. И Общая, и Медуза — не журналистика, а дешевая (или не очень дешевая, не знаю) пропаганда вполне кремлевская по стилю, только с противоположным знаком.