2016 год: польские националисты обвиняют украинцев в геноциде

I.

Осенью 2015 года в Польше пришло к власти партия «Порядок и справедливость»: «консерваторы», «националисты», «клерикалы».  Маятник политики качнулся резко вправо. Новая власть начала с ограничения полномочий Конституционного суда, что если не попытка воскресить тоталитаризм, то всё же отступление от демократических норм. Спустя полтора года новая власть приняла резолюцию, называющую «Волынскую резню» 1943 года геноцидом польского народа со стороны украинцев.

Волынская резня была, но она была не результатом внезапного всплеска необъяснимой ярости со стороны украинцев. После Сталинграда стало ясно, что немцы войну не выигрывают, и украинцы стали готовиться к воссозданию независимого украинского государства. Волынская резня была попыткой «зачистить» от украинцев будущую территорию. Резню в основном вели украинцы, которые до этого сотрудничали с немцами — как и русские, как и поляки, украинцы пытались, подлаживаясь под немцев, выжить и обеспечить свои будущие интересы.

Польские националисты, обвинив украинцев в геноциде поляков, скрывают преступления поляков против украинцев. Обе страны не спешат признать правду о преступлениях поляков и украинцев против евреев. И до немецкой оккупации, и после в Украине и Польше был антисемитизм, были погромы. Но говорить предпочитают о своих страданиях, а не о том, как причиняли страдания другим.

Волынская трагедия — драма национального. Это хуже или лучше драмы социальной? Если бы резали не по этническому принципу, а по социальному, было бы лучше?

Вопрос актуален, потому что и в наши дни есть социальные различия, но они менее волнуют людей, чем различия национальные. В США белые бедняки восхищаются белым богачом, который призывает дать отпор иноплеменникам.

Хочется сказать «оба гаже», но всё-таки социальная рознь омерзительнее. Блаженны нищие духом. Национальному не завидуют, социальному завидуют.

II.

Волынская трагедия бросается в глаза, её фотографии ужасают. Она соразмерна повседневности.

Маленькая дочка Тура Хейердала на острове Пасхи играла на носу исполинской статуи, не понимая, что это — нос. Нос был в три раза больше её.

Многие русские националисты, возмущающиеся преступлениями украинских националистов, не понимают, что преступления России неизмеримо больше. Они даже не воспринимаются как преступления из-за своей величины. От расстрела в Катыни не осталось фотографий, а если бы остались — ничего жуткого в конвейере нет.

В России насилие делегировано государству. Монополия государства на насилие создаёт обманчивое впечатление порядка. Только в насилии и может Россия похвастаться порядком.

Русские уничтожили неизмеримо больше иноплеменников в течение ХХ века, чем любая другая нация. Уничтожили зверски, варварски, но, в отличие от немцев, русские садисты не фотографировали своих зверств. Что не делает их невиновнее.

III.

Кто отвечает за волынскую резню? Отвечает всегда тот, кто убивал. Не немцы, в чей рейх формально входили эти земли. Не поляки, чей мягкий тоталатаризм в предшествующие годы причинил множество бед украинцам. Не УПА, не ОУН, не Бандера и не украинцы. Только те, кто убивал, отвечают за убийство. Придерживаться идеи коллективной вины означает соучаствовать в преступлении. Тот, кто виновен в волынской резне, давным-давно истлели в земле.

Безумие идеи коллективной вины породило безумие резолюции польского сейма. Полякам от этой резолюции не легче, украинцам не тяжелее. Ликуют русские. Именно они сегодня — лидеры по части коллективной вины. Причём действует тот же механизм, что в культе личности (и в любом идолопоклонстве). Позитивно — обожествляется Сталин или Путин, а как следствие каждый, кто под ними, считает себя причастным божественному символу. Негативно — демонизируется Бандера, а как следствие каждый, кто не плюет в Бандеру, считается причастником антихристового сатанизма. Всякий русский — спаситель мира, всякий украинец — Гитлер сегодня.

IV.

Что первопричина волынской резни? Убийство всегда беспричинно. Человек, который говорит на исповеди: «Я убил жену, потому что она...» — не кается в убийстве, а оправдывает его. Единственная причина убийства — желание убить. Точка. Всё. Убийство есть убийство есть убийство. Это относится и к бытовым убийствам, которые часто — итог многих десятилетий откладывавшейся взаимной ненависти, но особенно — к убийствам во имя идей.

Попытка оправдать волынскую резню как следствие провокаций (переодетые в польскую форму провокаторы якобы убивали украинцев, оставляя одного, чтобы рассказал, какие звери поляки) не только исторически ложь (провокации такие бывали, но позже и было их немного), они нравственно ложь. Меня провоцируют убить, но я могу не убивать и должен не убивать, какой бы провокативной ни была провокация.

Особенно лживы ссылки на провокацию, если ответное насилие совершает коллектив. Если муж мстит за погибшую жену немедленно, в состоянии аффекта, суд его оправдает. Если за погибшую берётся мстить совершенно посторонний, но хорошо вооружённый человек, это обман и самообман.

Если бы за жертв 11 сентября мстили родственники жертв, это было бы отвратительно, но благородно. То, что стали мстить хорошо вооружённые, отлично обученные солдаты — обесценило трагедию и осквернило память жертв.

V.

Самый ничтожный вопрос — была ли волынская трагедия геноцидом. «Геноцид» — слово, переводящее всё из личной сферы в коллективную. Но нет заповеди «не сотвори геноцида».

Волынская резня не геноцид, а этническая чистка. Убийцы не собирались уничтожать поляков как этнос, они «очищали» «свою» страну от завоевателей-угнетателей. Ну и что? Голодомор тоже не геноцид — Сталин не собирался уничтожать украинцев как этнос. Но Сталин несомненно собирался уничтожить все нации, ассимилировав их в русскую нацию, а русскую нацию превратив в сообщество людодавов. Так это хуже геноцида!

О геноциде говорят, потому что геноцид евреев кажется одной из причин возникновения Израиля. Если доказать, что был и у моего народа геноцид, то мой народ может претендовать на такие же выгоды, на какие претендует Израиль.

Израиль возник не потому, что кто-то хотел искупить вину за геноцид евреев или за молчание о геноциде евреев. Израиль возник в ходе борьбы России с Британией за господство на Ближнем Востоке, да и соперничество США с Европой сыграло свою роль.

Волынская резня — следствие греха тоталитаризма, который занимался этническими чистками. Но тоталитаризм — следствие греха имперализма, когда умные и добрые люди вроде Тойнби и Бальфура, Рузвельта или Керзона с наилучшими намерениями распоряжались судьбами миллионов, создавая «этнически чистые» государства. Беда даже не в том, что их благие намерения — способствовать устойчивости государств — оборачивались кровопролитиями уже между государствами, а в том, что сама идея идти к миру через разделения внутренне неверна и порочна.

Игры в доказывание геноцидов — гнилые игры, попытки извлечь выгоду из современного устройства международных отношений. А нужно бороться за изменение этого устройства, чтобы не нация, а личность стала единицей измерения, источником права, мерилом законности.

VI.

За два поколения после Второй мировой войны во многих странах достигнут огромный прогресс в отношении к личности. Запрещена смертная казнь, защищены многие права и свободы, в тюрьму нельзя бросать больше, чем на 15 лет. Это не само собой произошло, это результат тяжёлой работы множества подвижников прогресса.

Что же, во имя укрепления гуманизма снести памятники всем героям прошлого? Вся Европа густо заставлена памятниками разнообразным деятелем, которые так легко и щедро проливали кровь, что служить примером подрастающему поколению они решительно не могут. Бандера, по крайней мере, не был у власти, в сравнении с Лениным, Моше Даяном или Джорджем Вашингтоном почти агнец.

Вовсе не обязательно уничтожать героев прошлого, чтобы идти в будущее. Если человек использовать кровавые средства в достижении недурных целей, — ну что делать! Цензурировать историю означает уничтожать историю. Просто пусть будет памятник, а к нему текстик, точнее много текстов, а анализировать эти конкурирующие между собою тексты дело свободных людей. Другое дело, памятники Ленину или Гитлеру, которые использовали дурные средства для дурных целей. Так что русские, которые бранят украинцев за прославление Бандеры, просто должны сперва со своими памятниками и названиями разобраться.

VII.

Резолюция о волынской резне — такое же проявление реакционного духа, как попытка ликвидировать в Польше разделение властей, как нападки на интеллигенцию и либерализм. Тот же дух воодушевляет белых супрематистов в США, националистов и фундаменталистов по всему миру. Отвечать на эту резолюцию невозможно. Оправдываться — безнравственно, приносить извинения — глупо. Остаётся игнорировать, понять урок на будущее, а кто умеет — помолиться об умерших жертвах и убийцах.