Три слома человечества

Не было никакого «осевого времени». Свою положительную роль эта идея сыграла: помогла вырваться из аутизма в христианской шкуре, помогла понять, что, как ни относиться к Иисусу, Он — не гром среди ясного неба, не прыщ на девичьей щеке, а Некто в Контексте. Что нимало не опасно для христианства, даже наоборот.

«Осевое время» не слишком удачная идея, потому что она представляет историю как единый процесс, в котором есть некоторая центральная «ось». Как у земного шара.

На самом деле, история человечества есть история по меньшей мере трёх сломов. Конечно, первичен не слом, первичен старт. Старт — прогресс — слом.

Первая эпоха — дописьменная. Общение уже появилось, уже стало специфически человеческим, не звериным, но ещё не совершён был прорыв к фиксации общения. Точнее, прорыв был, но сама фиксация оказалась несовершенной — это скульптура, живопись, могилы. Статуэтки, росписи, захоронения, — всё это способы зафиксировать некоторую мысль, идею. Понятно, насколько несовершенен этот способ, ведь мы не в силах понять, что хотел сказать автор палеолитической мадонны или палеолитического же фаллоса. Возможно, он и сам не вполне понимал, что говорил — до полной ясности мышления и коммуникации далеко и в наши дни.

Первая эпоха примечательна уже тем, что уже появилось разделение труда — и разделение богатств, появились войны, появились коллективные проекты — например, мегалитические сооружения. А вот книжников ещё не было, царей не было, государств не было. Это была эпоха тех, кого в современной Америке называют «либертариане», эпоха, не презиравшая «ботаников» по причине их полного отсутствия. Эпоха Дикого Запада.

Насколько было плохо в ту эпоху, видно из культа царей, который отмечает эпоху следующую. Централизация — это грандиозное открытие. Первые менеджеры! Так стала возможна ирригация, цивилизации Инда, Междуречья, Египта, Микен! Бррронзовый век! Корабли бороздят просторы, трудяги платят налоги, рабы строят пирами... Впрочем, пирамиды — это как раз от первой эпохи, это те же мегалиты, разница количественная, а не качественная. Но письменность — да, появилась.

И всё это великолепие было, во-первых, довольно хилым и тонким, во-вторых, оно в одночасье рухнуло веке в XII до р.Х.

Благодаря письменности эта эпоха известна не в пример лучше. Тем не менее, в основном она известна из устной традиции, зафиксированной много позднее со всеми вытекающими искажениями. Илиада и Одиссея, книга Судей и книга Бытия, веды... Они сильно приукрашивают прошлое, это понятно, но хотя бы в таком виде что-то уцелело. Крушение в этот раз было не таким уж катастрофическим. Разница между реальностью и Илиадой меньше, чем разница между Львом Толстым и его праправнуком — путинского призыва людоедом. Что бы этот праправнук напридумывал о своём пращуре? Какое счастье, что «Анна Каренина» дошла не в виде гекзаметра или легенды о пророчице Анне.

Третья эпоха — это уже эпоха с начала до конца письменная, а срыв — это Средние Века. Безусловный срыв. Обрушение. Но — и новый старт, и мы в этом четвёртом старте живём, и от предыдущих эпох унаследовали несравненно больше, чем им доставалось от предшественниц.

Почему произошёл срыв после третьей эпохи — оставим ей название «осевое время»? Да потому же, почему обрушилась предыдущая. Прогресс несовместим с войной и несвободой. Илиада — это ведь военщина и Хиросима своего времени. Плюс рабство. Платон и Аристотель очень мило, но всё равно военщина и рабство. К нашей эпохе это относится в полной мере, вот в чём загвоздка! Пусть наши корабли бороздят просторы не морские, а театральные, но свобода наша очень и очень неполная, а если неполная свобода — значит, и рабства полно. Конечно, это не то рабство, что в Шумере или Риме, и рабы — это вовсе не офисный планктон, всё сложнее, подлее и опаснее. Все риски умножены в десятки тысяч раз именно благодаря прогрессу научному, социальному и культурному, который используется в эгоистических личных и эгоистических групповых целях. А это — и не из второй эпохи, и не из первой, это — из животного, которое всегда присутствует в человеке как горючее в автомобиле. Горе автомобилю, в котором горючее победит человека.