Я однажды с изумлением прочёл текст 40-летнего москвича с неплохим высшим образованием, из приличной семьи и очень приличной школы: он заявил, что открыл новый закон: к каждому человеку следует обращаться так, как этот человек хочет. На 40 году жизни!!!
Правда, озарение этого господина носило мистический характер, то есть, он не мог найти этой заповеди рационального объяснения.
Объяснение:
На письме надо писать адрес так, чтобы оно было получено адресатом, а не так, чтобы оно демонстрировало ваш ум, честь и мировоззрение. Иначе сие не письмо, а плакат, и оно вернётся к вам бумерангом.
Современному человеку это, казалось бы, должно быть легче понять — но нет. Бумага-то всё стерпит, а компьютер — нет. Хочешь стереть букву — нажимать клавишу «стереть», а не клавишу «возврат», «шифт». Хочешь, чтобы человек обратил на тебя внимание — нажимай набор букв, которые этот человек считает своим именем, а не тот набор букв, который тебе почему-либо нравится.
В моём случае есть ещё одно обстоятельство. Казённая Церковь — Московский Патриархат — считает, что я рукоположен в священники лже-епископом лже-церкви, что я пребываю в расколе, а потому мой епископ — просто «гражданин Исиченко», а я «Яков Гаврилович», а не «отец Яков». Именно так ко мне обращаются многие сотрудники Московской Патриархии. Не все, так что кто обращается так — знает, что демонстрирует.
Если такое происходит публично — я поднимаюсь и ухожу. Это публичное оскорбление моего епископа и моей Церкви, не меня лично.
Исключение: если я веду радиопрограмму (я вёл в 1992-2019 годах много программ на разных радио, чаще именно как ведущий). Тут я просто модератор, ведущий. К тому же я веду в таком темпе, что времени обращаться ко мне каким угодно образом просто нет ни у кого. Правда, находятся умельцы, которые всё же ввернут «Яков Гаврилович». Потом в отчёте Лубянке этим похвастаются, видимо.
При этом в Украине ко мне священники тамошнего филиала Московской Патриархии обращались «отец Яков». Дальше от Лубянки — больше здравого смысла.
Протестанты и католики ко мне обращаются обычно «отец Яков» (речь не идёт о друзья, а случайных встречах). В Израиле — нет проблем, раввин (на русском) ко мне обращался «отец Яков». Как и в Ватикане, там знают, что обращение — всего лишь обращение. В Москве же журналистка на «Эхе Москвы» демонстрировала мне свой иудаизм, обращаясь по имени-отчеству. Только иудаизм — он разный, как и православие, католичество, импрессионизм — и делится, прежде всего, на вежливый, интеллигентный и на все прочие.