Безалкогольное вино лучше внецерковного христианства, но хуже платонической любви.
Церковь стоит на камне, который мы не бросили в другого.
Громко и часто говорят о Христе, наверное, из боязни, что услышат Христа.
Церковь рождается не в Храме Иерусалимском — который строил, между прочим, Ирод, строил в течение всей земной жизни Спасителя. Церковь рождается в Гефсиманском саду. Мы идём за Спасителем не в свет прожектора, а в свет свечечки, в свет спички, которая догорает и вот-вот пальцы обожжёт, но нужно потерпеть, потому что в свете прожектора другого не увидишь, ничего не увидишь, ослепнешь, а при свечке — увидишь и другого, и себя, и Бога.
Церковь гибнет, когда появляется церковная масса. У Церкви может быть только вес!
Церковь без совести — как безалкогольное пиво. Совесть без Церкви – как пиво без пены.
Много на Западе теологов и теологий. Теоэстетика, теоэкология, теогендерология, теокулинария, теополитология, теофилология, теофобиология, теопсихология... Одного нет: теотеологии.
За «Деяниями апостолов» следует книга «Злодеяния преемников апостолов».
Перед лицом коммунизма у Церкви было четыре пути: сдаться коммунизму, сбежать, уйти в подполье, найти компромисс. Церковь, как это обычно и бывает в истории, пошла одновременно по всем четырём путям.
Если выбирать между богословом, который может тебя сжечь, и богословом, который хочет с тобой покурить, то даже некурящий предпочтёт подымить, а не дымиться.
Бог понятнее богословия. Бог открывает Себя, богословы себя прячут за рассуждениями о Боге.
Христиане — терновый венец Христа.
Конечно, в Церкви плохо. Верующие — гадость. Традиции — пакость. Все думают лишь о себе, о самоутверждении.
Удерживает лишь одно: Бог есть, и Он и есть Церковь.
Впрочем, есть, есть и дополнительная мотивация: у атеистов и агностиков не лучше, а даже и хуже. Но если бы Бога не было, это бы значения не имело. А Он есть.
Зачем ходить в церковь, если Бог — в душе.
Зачем ходить в душ, если скверна — в сердце.
Овечье стадо без Бога – это волчья стая. Овечье стадо с фюрером вместо Бога – это волчья стая. Овечье стадо с идеей Бога вместо Бога – это идеальная волчья стая.
Церковь должна быть бедной как церковная мышь.
Попытки людей разобраться между собой без Бога ведут к разборкам.
Как у церкви могут быть грехи... Ну как у балерины может и даже должен быть вес.
В России слово «христианин» стало обозначать всякого земледельца — с явным уничижительным оттенком. Страна считала себя христианской, но христианство лишь использовала; а ведь нельзя считать автомобилиста железным оттого лишь, что он ездит в железном автомобиле.
