Не надо бояться священника в театре, надо бояться театра в священнике.
Священник дошлжен быть хорошо подкованным, рога убраны в митру, на кончике хвоста бантик.
Первый и главный самосвят — Бог. Поэтому «Трисвятое» в оригинале звучит «Самосвят, самосвят, самосвят Господь Бог Саваоф!» Обожение, спасение есть путь от своей святости к Божьему самосвятству.
Христианин — прихожанин Христа.
Люди, которые нуждаются в психиатре, но не идут к психиатру, вызывают жалость к тем, с кем эти люди живут.
Люди, которые не нуждаются в психотерапевте или психологе, но ходят и ходят к психотерапевту или психологу, вызывают жалость к себе.
Но люди, которым нужно идти к Богу, чтобы гореть и жить, а идут к священникам, чтобы надоить утешения и умиления, не вызывают никакой жалости - ни к ним, ни даже к священникам, которые текут утешением и умилением. Тем более, что очень часто утешение это такое же фальшивое, как страдания, которые якобы испытывают жаждущие утешения.
Почему отец Александр Мень делил (очень условно, пару раз, а всё же) приходящих на «соратников» и «пациентов»? Не было бы логичнее делить на соратников и начальников? Да потому что «пациенты» это прежде всего те, кто рвётся священнику в начальники, а уже потом те, кто хочет побыть пациентом в своё удовольствие. В той же палате, где Наполеон и прокурор.
Человек, который говорит «мне для общения с Богом не нужны попы», наверняка всю жизнь тщательно и успешно избегал общения как с попами, так и с Богом.
Духовенство делится на белое и пушистое и чёрное и пушистое.
Овцы без пастыря — драма. Пастыри без овец — трагедия. Овцы без пастыря умирают, пастыри без овец не живут. Умерших можно воскресить, но как воскресить не живших.
Памятник неизвестному прихожанину.
Люди, которые убеждены, что священник должен быть добрым и только добрым, сочувствующим всему и на всё отзывающийся словом утешения, — это те же люди, которые убеждены, что нужны солдаты, и солдатик должен знать свой манёвр, должен беспощаден к врагам внешним и унутренним. Это мироощущение Дионисия Ареопагита: всяк сверчок знай свой шесток. Вот такие сверчки Христа и распяли. Крест — шесток для Бога, посмевшего стать человеком.
Недопустимость развода — немыслимое дело. Осуществить эту заповедь Спасителя можно лишь одним способом: запретив брак. Запретить объективировать любовь, делать любовь правовым, временным, земным актом. Люби как лети! Люби как по воде ходи! Люби каждый день как первый и последний! Каждый день — новый брак. Да, с «тем же» человеком — но ведь это Бог каждый день Один и Тот же, а человек — каждый день новый. Потому и можно вечно любить Бога как Бога и человека как человека, и каждая из этих двух линий любви поддерживает и укрепляет другую. Любовь — это Кана Галилейская, идущая по водам, и вино только помешает.
Муж и жена одна сатана. Разведённые муж и жена – не две половины сатаны, а один довольный сатана.
Надо разрешить брак на самом себе. В самом деле, что за дискриминация по гендерному признаку? Человек торжественно заключает союз с собой, обещается любить до смерти, не изменять, не покидать в болезни. В случае развода, имущество делится ровно пополам. Я бы повенчал такой брак! Есть же двуглавый орёл... Онанизм после регистрации такого брака был бы уже законным и нормальным брачным сношением... В конце концов, любой грех сводится к тому, что человек изменил себе...
Внучки - это Царство Божие, пришедшее в слабости. Сыновья - это Царство Божие, пришедшее в силе.
Обручальное кольцо — зародыш нимба.
В вечной любви человек отвечает за вечность, а Бог за любовь.
