«И, войдя в храм, начал выгонять продающих в нем и покупающих,» (Лк. 19, 45 ).
Подражать или нет Иисусу в изгнании торгующих? Вопрос пустой, потому что уже на опыте известно: нет, подражание тут оборачивается грехом сразу и бесповоротно (да и милиция помешает). Точнее, подражание тут должно быть полным: если я увижу, что в мой дом пришли люди, не только желающие поговорить со мной, но и желающие получить прибыль, я должен выгнать последних вон. Да Иисус дважды успеет прийти, прежде чем случится такая ситуация!
Интереснее другое: как Спаситель побеждает депрессию (а Он испытал явно депрессию, увидев это общество взаимного кредита на месте святе). Он изгоняет повод для депрессии, но не причину (ведь менялы были лишь поверхностным слоем, причина же хамского отношения к Храму лежала глубже). Более того: Иисус после изгнания торгующих садится и проповедует (о чем яснее всего сказано у Лк 19,48), да так увлекательно, что все Его слушают (кроме изгнанных, конечно).
Иисус подвержен тоске, депрессии — это ведь не грехи, хотя многие грехи связаны, но не подвержен тлению, которое начинается, когда человек покоряется тоске — кислому и неторопливому окислению, гниению заживо.
В первом антифоне идеал святости — жизнь без истления. Тоску переживал и апостол Павел — в православном богослужении рассказ Лк. 19 об изгнании из храма предваряется жалобным воплем Павла: «Все меня оставили!» (2 Тим. 4, 16). Павел не Иисус — Бог изгоняет торгующих, а человека, да ещё простого, торгующие сами изгонят в три шеи. Не состоятельные люди ведь ходят по христианам, побираясь, а наоборот. Но заканчивается плач Павла перечислением кучи народу, которые при нем в момент написания письма, как при Иисусе — слушающие в тот день.
Христос изгонял торгующих из Храма, христиане изгоняются торгующими, и так созидается общность, развеивающая уныние — общность изгнанных, немощных, и в этой немощи проповедующих, словно Христос в Храме.
