Гимн этого дня предлагает одновременно не говорить и кричать: «не глаголите» и «возопиим». Разумеется, с дополнениями: не говорить лжи и кричать Христу «остави нам грехопадения наши».
Грехопадения во множественном числе. То, первое, вообще было пристрелочным, тренировочным. Бог это знал, поэтому и принял меры, чтобы рай не превратился в полигон.
«Языком не глаголать» мало, надо именно закричать, и закричать Христу, потому что иначе начнётся ложь молчанием. Не та ложь, когда «молчанием предаётся Бог» и «промолчи, попадёшь в палачи», а обычнейшее беззвучное враньё.
Более всего лжи совершается не словами (как и правда с любовью не словами выражаются). Мимикой, жестами, одеждой, отсутствием одежды, отсутствием жестов и мимики. Бесстрастное лицо может быть у святого, а может быть у Иуды. Различие не так уж велико. Святой всегда — будущий святой, грешник всегда святой в прошлом. Это уж так с сатаны повелось, что кто решит про себя, что он святой сейчас, а не в будущем, тот падает в пучину греха. Возможность будущей святости у того, кто знает, что он грешник в прошлом и в настоящее мгновение. Сатана — реальный бывший святой, самый святой из ангелов, по церковной традиции. Иисус же, по своеобразному выражению апостола Павла, «стал ради нас грехом». Принял на себя наше прошлое и настоящее, чтобы мы могли выдержать Его — Святого — будущее.
Адское молчание это не только угрюмое молчание человека, который копит злость перед ударом. Это ещё и потоки слов, призванные «не предать Бога». Пётр или Иуда предавали Бога не молчанием, а словами. «Молчанием предаётся Бог» означает, что нельзя молчать о страданиях или несвободе другого человека. Именно такое молчание премудрых пескарей воспитывают всевозможные диктатуры. Отождествлять Бога с разговорами о Боге, тем более — с попытками государства регулировать эти разговоры — означает забыть, что образ Божий лишь в человеке.
Исайя едко говорит: «Горе тем, которые зло называют добром, и добро — злом, тьму почитают светом, и свет — тьмою, горькое почитают сладким, и сладкое — горьким!»
Кстати, это — сказано, а не промолчано. А следующая фраза очень неожиданная: «Горе тем, которые мудры в своих глазах и разумны пред самими собою!»
Лжец, который лжёт лишь потому, что замкнулся в себе. Может говорить, может молчать, всё равно это несчастье для лжеца и для тех, кто его окружает — вдруг его фобии и фантазии отольются в действие.
Молчание замыкания — замыкания во имя благой цели, обычно понимаемой как защиты себя или своего коллектива. Молчание размыкания — размыкания своего сердца, распахивания ума навстречу другому, размыкание себя навстречу себе завтрашнему. Каждое молчание рано или поздно проверяется тем, что скажет или что сделает молчавший. Вот почему доброкачественное молчание — молчание молитвы, да не молитвы проклинающей, а молитвы благословляющей, молитвы спрашивающей, молитвы о других и Другому.
