Крест как Путь

«Тогда Иисус сказал ученикам Своим: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мф. 16, 24).

Путь, дорога, — один из древнейших символов внутренней жизни человека. Кстати, и слово «прогресс» сюда же относится — ведь знаменитая, принципиальная для европейской культуры книга Джона Бэньяна «Прогресс пилигрима» это описание пути («продвижения») паломника. В XVII веке было особенно популярно сравнивать духовные открытия с географическими, которыми это столетие велико.

В ХХ веке, по мере испарения формального, средневекового христианства вырос интерес к экзотике, — в том числе, к образу «пути» в даосизме. Но ведь это была экзотика только для тех, кто знал христианство в виде бездвижного идола, а на самом-то деле «в пустыне приготовьте путь Богу», «Аз есмь Путь», «узок путь спасения» — это ровно тот же самый образ, что «путь неба». Просто первое привычно, а второе — экзотично и в силу новизны кажется интереснее. А на самом деле, и «путь неба» интересно, и «путь Христа» интересно.

Только вот путь как образ внутренней жизни — хорошая метафора, но не идеальная. Легко опошляется — и, прежде всего, образ двух путей — праведника и грешника — это прямая дорога к самообману и гордыне. Благодарю Тебя, Боже, что я не хожу по пути нечестивых! Ага, ты ещё похвастайся, что гуляешь узким путём спасения...

Вот потому-то в первом псалме гениальная асимметрия: пути нечестия противопоставляется не путь спасения, а остановка. Грешники — ходят, а праведник — торчит как вкопанный. Как дерево у родника. Между прочим, это довольно рискованная позиция. Потому что родник, конечно, снабжает дерево водой, но одновременно подмывает корни. Чтобы выстоять, нужно помощь Божия. Так что не «туда не ходи, сюда ходи», а «не ходи — стой!» Грешник «не устоит». Он пока вроде бы твёрдо сидит, но придёт момент истины — и он полетит пылинкой...

Образ дерева в псалме возникает не случайно. Дерево для поэта — особого вида дорога. Взбывшаяся к небу стезя. Ведь любая дорога — растёт, по мере того, как по ней движешься. Только обычная дорога растёт по горизонтали, а дерево — и душа — по вертикали. Отсюда сравнение человека с деревом, около которого лежит топор и скоро срубят, если не будет плодов. Или, напротив, верующий человек — как дерево, крона которого шире небес.

Дерево парадоксальным образом как раз сочетает движение (по вертикали) с неподвижностью (по горизонтали). Это идеально узкий путь — путь, суженный до точки, в которой стоишь. Шаг вправо, шаг влево считается широким путём, беспутством.

Одна метафора переходит в другую, когда Иисус призывает взять крест и идти за Ним. Крестный путь — это путь не узкий и не широкий, это путь короткий. Путь в точку. Крест всегда слишком близко, хотелось бы оттянуть моментик, когда в тебя гвоздик вобьют. Навечно оттянуть. Крест и есть то самое «древо жизни», которое в раю. То самое «древо у источника», которое в первом псалме. То самое устройство, на котором расположившись, поучаемся закону Божию день и нощь. Брр... Гадость, а куда деться?! Конечно, «путь неба» было бы повеселее. Паришь себе как чайка по имени Джонатан Свифт и на всех сверху покрякиваешь. Но ведь это гнилая метафора. Вон, Дух Божий пусть летает, где хочет, и к нам, дай Бог, залетит на крест... Ну не на конференцию же по пневматологии Духу Святому залетать... Редкая птица долетит до середины Ватикана, Фанара или Уитона. Христианин подымается в воздух на кресте — и вот тут-то и обнаруживается, какие мы христиане. Будем ругаться или кивнём Богу сочувственно: да, а мы не думали, что Ты на такое подписался... А Он в ответ: а ты думал, что «стоит крест, пока вращается космос» (Stat crux dum volvitur orbis) это просто девиз онемевших монахов? Это не девиз, а шутка... На самом деле, мир вращается, потому что насажен на крест...