Заболтать Бога

«И повелел им не сказывать никому. Но сколько Он ни запрещал им, они еще более разглашали» (Мк, 7, 36).

Слову противостоит болтовня. Богу Слово противостоит не человек, а восторженное решето, из которого выливается почти столько же, сколько и наливается. Вот эти восторженные разговоры о чудесах Иисуса — предисловие вовсе не к проповеди Евангелия, а к Голгофе, потому что вытеснение, отторжение или, по меткому выражению английского сатирика Питера, «пас вверх». «Мы на небо залезем, разгоним всех врагов» — очень неумно и показывает вовсе не атеизм, а глубокую суеверность. Загнать Бога на небо — вот подлинный атеизм, ведь неба так же не существует, как Бога. Просто условились называть какое-то мерцание в атмосфере небом, как будто мы все Ионы в пасти космического кита с космическим нёбом. Болтовня это высылка слова заграницу, молчание — не умолчание, а молчание — это быть землёй, дающей приют семени (у древнегреческих философов слово сравнивалось именно с семенем, логон сперматикон, это и ко Христу прилагалось). Запретный плод сладок? Иисус запретил говорить — нарушаем, Иисус повелел говорить — молчим в тряпочку? Да нет, сладко не нарушение запрета, сладко быть главным в мире, и именно это отличает пустопорожнюю речь о Боге от речи о Боге к вящей славе.