В поисках Главной Заповеди

Десять заповедей — это Создатель, конечно, переборщил.

Кстати, вот неприятно, что в язык проникает американизм «переступить черту» вместо «переборщить» или хотя бы старинного уже англицизма «зайти слишком далеко». Однако, если подумать, а что такое «переборщить»? Налить слишком много борща? А сколько это «много борща»? То же и со «слишком далеко». А вот «переступить черту» — тут ясно, к тому же в этой идиоме скрыт Крест Господень, понеже в оригинале тут «to cross the line», что можно даже перевести как «перекрестить линию». Вот граница, на границе вместо пограничного столба Крест.

Возвращаясь к заповедям: вполне достаточно трёх. Про любовь вообще смешно. Если веруешь в Бога, то и любишь Его, а если не любишь, то и не веруешь, а так, чувствами поигрываешь. Ну и другие нормальный (средний) человек соблюдает само собою, даже и заповедь о субботе — ну как без выходного! Может, разве что предписание не желать осла ближнего своего вызывает некоторые, сугубо технические трудности.

Три заповеди — из простейших, но и невыполнимейших — затерялись в десяти, а ведь если бы на них сосредоточиться. Не лги, не кради, не убивай. Всё! На самом деле, можно лишь первую из них оставить — и уже на земле будет Царство Небесное. Например, не веруешь — не лги, будто веруешь, самому себе. Все инквизиции в мире от попытки замаскировать ложь: будто можно без веры быть верующим.

Только ни один лжец, убийца, вор не считает, что он лжёт, убивает, ворует. Лжец свято верит в то, что воспитывает, руководит, направляет. Вор «восстанавливает справедливость», «приватизирует» или, напротив, «национализирует». Убийца — «казнит», «останавливает зло», «наказывает порок», «жертвует собой» и т.д. и т.п. До кучи можно было бы много перечислить синонимов «прелюбодеяния», но кто их знает, тому это лишнее, а кто не знает, так лучше пусть и не знает.

Так что все заповеди можно было бы заменить одной: «Не играй словами!» Великие мыслители и предлагали нечто подобное: мыслить точно, не выносить поспешных суждений, основываться на фактах. Но и у них не получилось. Впрочем, разве у Бога «не получилось»? Бог прекрасно знал, что делает, и вовсе не рассчитывал создать идеальную формулу жизни. Потому что жизнь не может быть порабощена формуле, на то она и жизнь. Единственное, чем жизнь точно не может быть — это монологом. То есть, жить в полном одиночестве — моральном, интеллектуальном или физическом — можно, но это будет уже не жизнь, а просто замаскированное умирание. Что и имеет место быть. Так что же, сделать заповедь «не умирай»? Так ведь это просто суженная формулировка «не убий».

И ведь даже «люби» не универсальная заповедь. Бог-то не дурак, он именно с «люби» и начал. Там в третьем лице, потому что это через Моисея — «возлюби Бога», но можно вполне оставить «люби». Люби и делай, что хочешь? Ага. Наделали. Можно подумать, слово «люби» нельзя извратить. Любой распутник считает себя героем любви, не распутником же! Торквемада — герой любви к Богу, Сонька Золотая Ручка — героиня любви к деньгам, а уж из любви к людям столько миллионов человек уничтожили, что ой...

В поисках главной заповеди человек обречён утыкаться в пустоту, падать в пропасть. Нет её — главной заповеди, и не потому, что заповеди это такой комплексный витамин, а потому что главное в заповедях не заповеди, а — Кем даны и ради кого даны. Бог и люди. Вот их и искать. Это ведь только кажется, что вот они, люди — я на кухню вышел, а там человек сидит в халате! Вот он, Бог — я поднялся, перекрестился... Ты вглядись, ты вслушайся, ты попробуй заговорить не формулами, а из глубины сердца — и вдруг обнаружишь с ужасом, что глубины сердца никакой нет, да и сердце, кажется, того... шумы сердца есть, а сердца нет!

Ужас! Даже так — ужас, ужас, ужас! Ну вот, теперь можно начинать жить по заповедям. И не одному, а вместе — с людьми и Богом. Это, конечно, витиеватее, зато меньше шансов, что в попытках защитить жизнь, правду и собственность не убьёшь, не соврёшь и не украдёшь.

А как всё-таки насчет пожелать осла ближнего своего?

Хорошо, осла — желай. Только не считай ближнего ослом.