Здоровье как средство сострадания

Толстой замечательно сказал о любви как уничтожении дистанции, восприятии любимого как части себя и, соответственно, о неестественности многого в отношениях с любимым человеком. Нельзя ведь сопереживать своему сердцу или пальцу. Любовь вытесняет влюблённость, потому что самовлюблённость грех, но любовь к себе — норма.

Главный враг любви, разрушающий это единство — не ненависть, не смерть, а болезнь. Вера в сопереживание, сострадание есть, скорее, суеверие. Появление стигматов как сострадание и сочувствие, обычно — фиктивное сострадание, патологическое сострадание. Поэтому настоящие стигматики тщательно свои стигматы скрывали. Патология в том, что чем больше боли, тем больше боли — и более ничего. Сочувствие, проявляющееся в со-болении, не пользует нимало.

Если бы Пётр прогнал благоразумного разбойника и приколотился бы ко кресту рядом с распятым Иисусом, лучше не было бы ни Петру, ни Иисусу. Разве что, если бы он неблагоразумного уволил от страданий, дав тому возможность понять то, что благоразумный уже понял...

Оставаться здоровым, когда болеет любимый человек — нормально. Сострадание в том, чтобы сострадать, а не заражаться страданием. Здоровье среди больных — нормальная патология. В этой ситуации открывается сердце и само здоровье воспринимается как патология. Не болезнь — ничего не болит, а именно патология. Ненормально разъединение. Либо здоровье должно перетекать в больного, либо боль должна перетекать в здорового. В этом правота беспокойства о Боге, Который «терпит зло». Разумеется, «терпеть зло» означает «терпеть отсутствие боли от зла». Твои творения мучаются, а Ты? Если Бог — прочисти, по которым текут здоровье и добро! Только вот это две разных проблемы. Терпеть своё здоровье — это одна работа, а восстанавливать единство — другая работа.

Бог делает и третью работу — Он посылает Сына страдать (не со-страдать, а просто — страдать). Он и терпит Своё совершенство — тоже не такой уж лёгкий труд, как может показаться тем, кто лишь фантазирует о совершенстве. Главное же — Он прочищает каналы, Он восстанавливает единство. Это в Его силах. Только не сразу, а день за днём, во времени — потому что само существование времени есть разрыв. Время есть боль вечности.