Делегаты Божии

Популярный христианский демотиватор гласит, что Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом. Хлёстко сказано. Не затушёвывать веру в то, что человек Иисус есть Бог Иисус, а выпятить это. Мол, да, мы считаем, что вера в невозможность того, чтобы Бог стал человеком, абсурдным образом, но по воле этого самого Бога, есть вера в то, что невозможное стало возможным. Да, Бог не может стать человеком, вопреки многочисленным поверьям язычникам. Но — стал. И поэтому человек, который не может стать Богом, должен стать Богом, хотя Бог всё равно остаётся единственным и единым.

Всё это — результат щедрого финансирования богословов, и не так уж важно, сверху шло финансирование или снизу. Протестанты винят императорскую власть, которая с языческим рылом вломилась в христианский ряд, но ведь и сами протестанты, своим финансированием снизу, до таких богословских завитушек дошли, что учение о Троице выглядит детским лепетом.

Бог же по-прежнему интереснее богословов, Евангелие всё так же глубже книг о Евангелии, потому что богословы отвечают за вызовы времени, а Бог не отвечает, а спрашивает, и не о времени, а о вечности.

Иисус никогда не говорил, что Он — Бог, ставший человеком, или что человек должен стать Богом. Иисус говорил, что человек уже стал Богом. Иногда открыто — когда утверждал, что на Страшном Суде Бог скажет, что тот, кто кормил голодного, кормил именно Бога. Оказывается, «обожение» — это так просто. Не нужно креститься, поститься, молиться. Достаточно умирать с голоду или от жажды — и ты Бог. Желающие есть? Ну, и без желания придётся побыть в шкуре Божьей, сорри.

Чаще Иисус говорит о человеке как о Боге не в лоб. Знаменитое «подставь щёку» оправдано только, если эта щека не человека, а Творца мира. Щека размером с космос, по которой ударил человечишка размером с муравья. Ну не будет же Бог отвечать ударом на удар, это было бы и нечестно, и немилосердно. Богу не больно? Что за антропоморфизм? Мы же переносим на Бога свои чувства — вот если бы я был Богом, я был бы большим, как вселенная, и мне было бы по барабану, что какие-то букашки-козявки на меня нападают.  А Бог другой… Ему не по барабану… Ну не барабанщик Он… Барашек — это да, с барашком сравнивают…

Всё то же относится к любой другой заповеди, всё Откровение Божие исходит из того, что Бог относится к людям так, словно мы — боги. На равных относится. Или, ещё точнее, Бог делегирует людям полномочия представлять Себя.

В результате Страна Божия — Царство Божие — это, как сказал бы Владимир Соловьёв, страна не Ксеркса, а Христа. Больше похоже на Англию или США, чем на Россию, Северную Корею или какой другой деспотический режим. В деспотии — а ещё не так давно других форм правления вообще не существовало, даже афинская демократия была рабовладельческая — в деспотии судьба человека зависит от его отношений с деспотом. Есть главный, он в центре координат. Хочешь строить дворцы — к деспоту. Хочешь снимать кино — к деспоту. Ну, прямо к деспоту мало кого допустят, конкуренция велика, а ему не с руки с мелочёвкой всякой возиться. Но каждый подъём по социальной лестнице, каждый гонорар, каждый успех прямо или косвенно зависят от одного-единственного человека, его вкусов, его желаний. Сумеешь предстать прямо перед ним и ему угодить — ты как Иосиф Прекрасный гарантировал безбедное будущее себе, да с таким избытком, что будешь раздатчиком будущего для тех, кто не прорвался и не угодил.

В свободном мире всё наоборот. Самые богатые люди те, которые угодили наибольшему числу людей. С миру по нитке — и набирается ого-го! Певец, бизнесмен, изобретатель получают по копейке, а набирается куда больше, чем в казне любого царя. Система оказывается выгодной и беднякам, которые вдруг тоже начинают богатеть, хотя, казалось бы, они же оторвали от себя копейку, чтобы послушать песню, приобрести компьютер или автомобиль. Мир начинает пухнуть как на дрожжах, а при самодержавии — тощая корова.

Евангелие вовсе не о том, конечно, правильно так устраивать мир или нет. Это мы и сами можем и должны сообразить, не маленькие. Евангелие о спасении — о том, что быть Богом означает не иметь никого, кто был бы богом для тебя. Быть Богом означает совершенно добровольно, не по нужде, ориентироваться не на кого-то вверху, а на тех, кто кажется ниже тебя, любимого. Человек ведь так понимает Бога — что Он выше людей. Слова «по образу и подобию» остаются пустым звуком. Вроде бы Бог налепил подобных Себе, только маааленьких. Как ребёнок человечков из пластилина.

Да с чего мы так думаем о Боге? Скорее уж, атеисты совершенно правы, пиная нас — не нужны Богу лакеи, угодники и т.п. Ему нужны равные. И равные есть — это все люди. Ну, конечно, некоторые равнее других — то есть, все равнее меня. А я — «из всех детей ничтожных мира, быть может, всех ничтожней он». «Быть может» спокойно можно вычеркнуть. Исправить дефект зрения, при котором окружающие нам кажутся меньше себя — мы тем самым переносим в духовное то, что приложимо лишь к материальному — можно лишь нарушив равенство в пользу других.

Все вокруг меня уже боги, до всякого Страшного суда. Моя жизнь целиком зависит не от Бога, а от миллиардов вот этих… похожие на двуногих козявок, да? А у каждой козявочки ниточка, копеечка, и эта ниточка тебя удержит от падения в небытия, и эта копеечка, да от другого копеечка, и от третьего, и от миллиардного — и вот ты уже и имеешь миллиард триллионов миллионов.

Папы Римские ещё в Средние века завели себе «связников» — на латинском звучит очень солидно, «легаты». Но Бог — не Папа Римский, и Он завёл себе не легатов, а делегатов — нас. Вас. Тебя. Каждого. Кроме меня. Придётся крутиться, чтобы не просто войти в Царство Божие, а ещё и не остаться в нём маргиналам, которому никто угодить не может и, что самое печальное, который никому угодить не захотел — и успешно не смог.