Когда идеи превращаются в грязь?
«И они спросили его: что же ты крестишь, если ты ни Христос, ни Илия, ни пророк?» (Ио. 1, 25)
Представим себе, что мы марсиане, ничего не знающие об иудаизме (такой приём называется «внутренняя критика источника»). Что из этой фразы следует? Что фарисеи веровали, что очищать — «крестить» — могут лишь Христос, Илия или пророки.
Если мы марсиане, которые читали рассказы об Илии, то мы поймём, что за полтысячелетия представления об очищении развивались — ведь Илия никого не «очищал». От Машиаха изначально тоже не ожидали «очищения», ожидали спасения народа. Налицо «персонализация» веры.
Фарисеям важна прежде всего личная чистота, не чистота «избранного народа» в целом. Важно это и не фарисеям — тем, собственно, кто и шёл к Иоанну «очищаться». Только фарисеи связывали очищение с конкретными авторитетными фигурами, у них был некоторый воображаемый стандарт, лекало, который они мысленно примеривали к потенциальным «очистителям». Не фарисеи сперва глядели на человека, а потом уже по человеку делали лекало. Если человек правильный, значит, правило это то, что соответствует этому человеку. Не наоборот. Не набор черт, которые должны быть у Машиаха, а вот же Он — Машиах, а Его черты — это то, что должно у Машиаха быть.
Одни идут от идеального к конкретному, другие от конкретного к идеальному. Своя правота у каждого, но всё-таки более правы те, кто сперва глядит на человека. Потому что человек — образ Божий. Человек — единица бытия. Не идея — образ Божий. Даже иконы, святые образа — не образ Божий. Правила и идеи ради человека, не наоборот. Жизнь там, где есть человек, а нет человека — нет жизни, пусть даже стоит библиотека с тысячами томов, наполненных буквами, зафиксировавшими какие-то идеи и каноны. Собственно, «очищение» и есть постоянное сдирание с человека всего нечеловеческого, бесчеловечного, античеловеческого, всего, что когда-то помогало жить, а потом перестало и засохло, став грязью (не говоря уже о том, что было грязь и ошибка изначально).