Дамокловы заповеди

«на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф. 22, 40).

Синодальный перевод не передаёт, к сожалению, своеобразия оригинала, в котором сказано: «На этих двух заповедях весь Закон подвешен и Пророки» (Грилихес, 2004, с. 118). Странный образ «висящего» Закона — черта иврита «мишнаитского» — «висеть» означает «зависеть». Не сразу понимаешь, что и в русском языке «зависеть» от того же корня, что и «висеть».

Как можно «висеть», да ещё на такой абстракции как любовь? Всё в мире делится на то, что держит, и то, что держится. Виселица — держит, висельник — держится. Метафора же в основе очень простая: есть вещи, которые ставят, а есть вещи, которые вешают. Например, люстра – ей положено именно висеть. А если люди живут в шатре (кочевники), то они вообще всё вешают, и прекрасно живут. Да и кто в доме живёт – мне самому случалось именно вешать мешочки с продуктами на даче, чтобы до них не добрались мыши.

Все человеческие выражения о Боге, начиная со слова «Бог» — висельники, мертвецы, дохлые метафоры, пустые сравнения. Попытка повесить небо за землю. Единственное исключение — слово «любовь». Оно — не антропоморфизм, и теоморфизм. Тут не Божие подвешивается за человеческое, а наоборот. Любовь — только Божия. Бог есть Любовь. Наименование любых человеческих чувств и отношений — в семье, в дружбе, в браке — словом «любовь» это подвешивание человеческого к Божьему. Нельзя объяснить, как можно «любить Бога» — это понятно. Нельзя объяснить и как можно «любить жену», «любить мужа» — это не очень понятно, потому что сплошь и рядом принимается за аксиому, что то, что у мужа и жены — любовь. Потом удивляемся...

Любовь Божия одна существует. Она — эталон. Только в отличие от человеческих эталонов любовь Божия доступна ежесекундна. Она пронизывает весь мир, заставляя думать, что мир и есть Бог. Она проявляется во всём, что происходит с нами, в приятном и в горьком, в понятном и непонятном. К ней нужно стремиться, её нужно видеть, ей давать пробиваться и через нас (она сама деликатна и нас пробить не будет). Тогда всё — и духовное, и материальное, и закон, и пророки, будет, наконец, оторвано от земли и окажется в воздухе — повешенное за Небо.