Мы отвергаем грехи любой размер, любой вес, любой цвет

Название — цитата из сатирического рассказа, где инструкция к изделию заканчивалась похожей фразой: «Мы отвергаем претензии любой цвет»...

Я писал очерк об истории классификации грехов на смертные и несмертные. Здравый смысл подсказывает, что грехи разные бывают. Украсть пряник и убить человека разные грехи так?

А Солнце вращается вокруг земли, так? Здравый смысл это подсказывает, верно?

Библейский рассказ о грехопадении — какого веса, цвета, плотности грех описывает?

От какого греха спасает Иисус? От убийства или от мелкого ежедневного привиранья?

Все классификации греха — как и все классификации добра, святости, человечности — имеют чисто условный, педагогический или мнемонический характер. Ещё смерть нельзя классифицировать. Либо смерть, либо жизнь. Либо узкий путь жизни, либо широкая дорога греха. Любого греха.

Казалось бы, с таким подходом можно воспитать только невротика. «Кто сказал брату своему дурак, повинен геенне»... «скопцы ради Царства Небесного». Вырви глаз, отрежь, раздай...

Альтернатива хорошо известна. Воспитание расчётливого ханжи. Никаких неврозов, железные нервы, расчётливое мещанство духа. Уверенный в себе, абсолютно здоровый с точки зрения психолога людоед.

Между невротиком и людоедом идёт тот самый узкий путь. Игольное ушко. Путь, на котором живой Бог и живой человек. Путь не количества, а качества. На этом пути не подсчитывают. Каются не по перечням грехов, а просто каются. Потому что покаяние — это не к врачу сходил, а к любимому человеку пришёл. Не реставрация, а преображение. Потому что от греха отрекаются целиком, как и любят — целиком. Не восходят от небольшой любви к большой, а целиком — и точка. Точнее, восклицательный знак. Точка это как раз грех, большой или маленький, но одинаково — прямо как точка — не имеющий размера.