«Яков

Оглавление

Атлант расправил плечи. И поправил лифчик

Айн Рэнд, «Атлант расправил плечи». 1957 год.

Поп-капитализм. Чернышевский, «Что делать», вывернутое наизнанку.

Долой эксплуатацию! Но «эксплуатация» — это не когда хозяин шахты нанимает пятилетнего ребёнка на работу, эксплуатация — когда от хозяина шахты требуют платить налоги.

Рэнд против налогов, но за государство. Дело в том, что государство с её точки зрения вовсе не объединение всех людей на определённой территории. «А паразиты никогда!» — она разделяет веру в то, что есть «паразиты» — то есть, нелюди (она именно так и пишет), выродки, «вши», «бациллы». Это те, кто не зарабатывает, а требует себе денег просто за то, что они живут. Подаяния требуют, жалости требуют.

Государство Рэнд — нечто вроде ротарианского клуба. Творцы, производители, изобретатели скидываются, чтобы создавать государство — полиция для защиты от преступников, армия для защиты от врагов.

Как и большевики, Рэнд более всего ненавидит выборы. Как смеет человек, который не зарабатывает на жизнь, принимать решения, которые будут определять судьбу денег человека зарабатывающего?

Ленинисты первых поколений лишали избирательного права «кулаков», «буржуев», кстати — и духовенство. В 1990-е годы Максим Соколов и подобные ему (и Рэнд) мыслители настаивали на том, чтобы лишить избирательных прав тех, кто не зарабатывает себе на жизнь. Не случайно же язык называет «несостоятельными» всяких нехороших людей. Нет у тебя состояния — ты не состоялся. Да здравствует избирательный ценз!

Рэнд биологически — женщина, душевно — мужчина. Книга (и идеология) — яркий образец мачизма самого дурного, трамповского типа. Все «созидатели» — общим числом 8 человек на всю планету — это белые мужчины, англо-саксы. Впрочем, один — латиноамериканец, но его испанскость искупается его аристократизмом. Разумеется, ни одного чернокожего (1957 год!). Женщина — главная героиня — сексуальный объект. Она трепещет и отдаётся, отдаётся и трепещет, а в промежутках управляет железной дорогой, которую создала не она, а её дед. Но она талантливая управляющая стерва, что искупает её женскость.

Это идеология не элитарности, это идеология бешеного, отчаянного человеконенавистничества. Все плохие, кроме ленинского политбюро — полдюжины капиталистов. Все ленивые, тупые, не желают работать, не желают реализовать свои способности. Когда капиталисты начинают забастовку, мир сползает в самоубийственный хаос, трупы фермеров валяются по дорогам, усё пропало. До железных дорог ведь сельского хозяйства не было, это все американцы знают.

Трагикомизм Рэнд и её популярности в том, что идеология книги — это идеология XVIII столетия, механистическая до предела, в которой мироздание — часы, работающие благодаря дяденьке-молоточки, часовщику, тётеньке-пружинке. Нет часовщика, который подводит завод — часы стоят. Написана же книга в 1957 году — а это уже разгар коммуникационной («информационной») революции, когда обнаруживается, что мир не часы, что мир движим общением, процессом двусторонним, а не односторонним. Коммуникация — это не процесс удара и инерции, не механика, это процесс электрический, бесконечно более сложный и бесконечно более продуктивный.

Главный герой поп-капитализма Айн Рэнд  — банкир, которому она даёт простое говорящее имя «Мидас». Всё, к чему он не прикасается, умирает. Он финансирует гениального изобретателя, он финансирует создателя шахты и т.п. Он рискует деньгами — и успешно! А паразиты вроде всяких интеллигентов его презирают.

Этот гимн банкиру был архаичен уже в 1957 году, но спустя полвека он не мог вызвать ничего, кроме смеха. Великий кризис 2008 года был первым, кажется, кризисом, вызванным перепроизводством не товаров, а денег. Мидасы совершили тогда именно то, в чём Рэнд упрекает «быдло», «иждивенцев»: они попросили у государства денег. Абсолютно ленинская, путинская логика: мы же «системообразующие», мы погибнем — все погибнут. Шантаж ниже среднего уровня. Попросили и получили. Между прочим, не в первый раз.

Символом Мидаса в современной Америке стал Трамп — многократный банкрот, Остап Бендер, не создавший ничего, ничем не брезгующий лжец и проходимец, которого нельзя назвать мелким лишь потому, что он крупный. Не старпёр — стартапер, причём вечный. Любитель потрогать чужое золото. Атлант, поддерживающий огромный радужный мыльный пузырь. После избрания президентом — ещё и с атомной бомбой.

Более всего Рэнд ненавидит бумажные деньги. Тут она вполне солидарна с гебешным капиталистом Фунтом-Стерлинговым. Только золотые деньги это настоящие деньги! Бумажки можно подделать, золото нельзя! Бумажки — это договоренность, золото — это факт. Факты не зависят от договоренностей. Да здравствуют факты!

В своём интеллектуальном развитии Айн Рэнд не дошла даже до «Робинзона Крузо». Мысль о том, сколько стоит золото, когда человек один на необитаемом острове, ей в голову не приходила никогда.

Деньги — любые деньги, от яйца, которое меняют на тарелку, до электронного сигнала, который меняют на тарелку же — это всего лишь разновидность слова. Слова, а не сигнала! Сигнал не нуждается в ответе, слово существует лишь в паре с ответным словом. Рэнд мечтает об абсолюте, который не нуждается в ответе, и находит этот абсолют в золотом долларе.

Между тем, капитализм стоит не на золоте, а на векселе, на разговоре за столом «с хлебом», «кум панус», на договоренности о совместном предприятии — на коммуникации. Вот феодализм — да, он стоит на факте материальном, факте насилия, факте железа, которое добывает золото, чтобы зарыть его поглубже, спасая от чужого железного меча.

Капитализму свойственно идолопоклонство так же, как любой другой системе. Рэнд упорно повторяет своё философское кредо: «А есть А». Золото есть золото. Философия пятиклассника, который впервые скопил на самостоятельную покупку.

Развитие человечества есть развитие коммуникации между людьми. Мидас не коммуницирует, он только повелевает — и об этом мечтает и поп-капитализм, аутичный и эгоистичный. Ракушки, яйца, золотые монеты — это большой шаг вперёд в коммуникации в сравнении с обезьяной, которая просто вырывает нужное ей из рук другой обезьяны. Однако, это очень маленький шаг в сравнении со следующим — появление слов, да не слов-приказов, а слов-вопросов, слов-любви, слов-недоумений, слов-сомнений. От слов-монологов к словам-диалогам, от слов-кирпичей к словам, открытым как распахнутое окно. От слов-частиц к словам-волнам, от слов безусловных как золото к словам, условным, как органическая жизнь.

Самое интересное в поп-капитализме Айн Рэнд это её анти-плодовитость. Секс в её книге есть, но дети отсутствуют как факт. Люди появляются из ниоткуда и никому не должны за то, что появились на свет. У главной героини были отец и дед, но не мать и не бабушка. Отец и дед важны — они создали железную дорогу, которой она умело руководит. Известно, что железные дороги строят графы Клейнмихели, а всякие измождённые белорусы — просто тупые скоты, которых клейнмихели и трампы умеют организовывать для производительного труда.

Секс в романе присутствует, главная героиня совокупляется с тремя выдающимися производителями, но они — производители электромоторов, меди, стали, а отнюдь не детей, и главная героиня от совокуплений отнюдь не беременеет. Непорочное противозачатие. Дух Капитализма оберегает её от унизительной биологии. Понадобится наследник — усыновит кого-нибудь.

Любовь не производительна, производителен интеллект, рассудок. Тут опять Рэнд представляет примитивизированный вариант Века Просвещения, рационализм для чайников. Любовь не умеет рассчитывать, разум умеет — да здравствует разум!

Соответственно, главная часть символа веры капиталиста — точнее, идеолога капитализма, Рэнд ведь сама нимало не капиталист, даже не менеджер — это то, что никто никому ничего не должен. Нельзя никому делать одолжений! Жизнь есть процесс взаимовыгодных договоренностей! Милосердие есть проституция, милостыня это преступление, любые пособия неимущим — подрыв устоев мироздания. Что делать с детьми вроде Гальего или Хокинга? Для Рэнд этих детей не существует.   Для неё реальны лишь крепыши-атланты, геркулесы, которые уже в колыбели душат змеюк, шипящих о прощении и снисхождении.

Айн Рэнд очень миролюбива. Она всячески подчёркивает, что личность неприкосновенна, корпус - хабеас и т.п. Поэтому в конце романа она в лучших традициях голливудских сценариев долго описывает, как нехорошие либералы мучают изобретателя вечного двигателя электрошоком. Так её герои получают полное право стрелять в негодяев-либералов без суда и следствия, что они и делают, громоздя гору трупов. Ничего личного, просто око за око, Хиросима за Пирл, Нагасаки за Харбор.

После «Атлант расправил плечи» становится особенно ясна гениальность «Анны Карениной». Для Рэнд символ совершенства — железо, железо паровоза. Идеальная женщина — кариатида, которая может соединиться с атлантом в экстазе созидания вселенной, но уж рожать точно не будет, а беременную на работу не возьмёт. Впрочем, Рэнд вполне ещё жила в мире, где место женщины было на кухне, только для единиц делалось исключение. Ну хотя бы в церковь уже не гнали — Рэнд ненавидит религию и мистику, потому что те говорят о любви к ближнему, а не о сделке с ближним.

Забавно, что Рэнд сама была в числе первых женщин, которых бесплатно приняли в Петроградский университет, и учили вполне бесплатно.

Начинала она с нуля. Ну, конечно, не с такого нуля, как дочь плотника (извините за евангельские ассоциации) Голда Меир — Айн Рэнд родилась в семье богатого петербургского фармацевта Зиновия Розенбаума и училась в гимназии Стоюниной с Ольгой Набоковой, сестрой писателя, внучкой министра юстиции и баронессы.

В Америку она попала благодаря помощи родственников, эмигрировавших туда ранее — помощи, оказанной (и принятой) совершенно вопреки принципам, которые Рэнд пропагандировала в «Атланте».

Детей у Рэнд, естественно, не было.

Финансовое благополучие Рэнд своим источником имело её популярность у кинозрителей (она писала сценарии для Голливуда) и читателей, — то есть, у тех самых «масс», которые она поносила в своей книге за быдловатость и паразитизм. Потому что каждый офисный планктонид считает себя, разумеется, атлантом, мидасом и трампом, которого окружающее быдло затоптало.

Когда Рэнд заболела раком лёгких — она всю жизнь много курила — то изменила своим принципам и воспользовалась услугами программы бесплатной медицинской помощи.

Далее о Рэнд: Свобода труда и свобода имитации труда

См.: Рэнд и Томас Мертон. - Либертарианство. - История человечества - Труд. - Свобода - На первую страницу (указатели).

Внимание: если кликнуть на картинку в самом верху страницы со словами «Яков Кротов. Опыты», то вы окажетесь в основном оглавлении, которое служит одновременно именным и хронологическим указателем