БОГОЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ КОМЕДИЯ
IX ВЕК: БЫЛА ЛИ ЛЮБОВЬ В СРЕДНИЕ ВЕКА?
Убеждение, что в Средние века не было любви, так же ошибочно, как убеждение, что в СССР не было секса.
Что в СССР был секс, доказывать не надо. Нет секса, нет человека. Нет любви - тоже нет человека?
В Средние века не было любви... Куртуазная любовь позднего Средневековья не любовь в полном смысле слова... Петрарка - вот начало любви, а до России всё докатилось ещё позднее... Любовь - социальное явление, роскошь, сперва распространившаяся среди элиты, лишь в XIX веке стала доступной "массе" ("И, полно, Таня! В эти лета // Мы не слыхали про любовь"...).
Иногда такие заявления интересны как проговорка людей о собственных взглядах. Кто считает, что в Средние века не было любви, потому что не было полового просвещения, учебников сексуальных позиций, противозачаточных средств, стриптиза, тот всего лишь отождествляет любовь и секс. Позиция очень сексуальная, но неверная, одновременно и банальная, и не очень распространённая. Банальности, к счастью, вообще - громкоголосые меньшинства, выдающие себя за большинство.
Русскоязычный человек иногда склонен бранить англоязычных за то, что они говорят "заниматься любовью", а не "заниматься сексом". Но, во-первых, тут слово "любовь" может лишь фонетически совпадать со словом "любовь" в значении Песни Песней, быть "омонимом". Во-вторых и главных, отождествление секса и любви может объясняться уверенностью, что не может быть секса без любви - так это же прекрасно! Презумпция невиновности действует и в языке (наверное, в данном случае уместнее сказать "презумпция невинности").
Разумнее позиция тех, кто обращает внимание: в Средние века не только не говорили о любви (супружеской), но и вели себя по-скотски: замуж выходили по нужде, жене изменяли и с любовницами. и с проститутками...
Тут, правда, некоторая нелогичность, потому что отсутствие любви в Средние века доказывают и тем, что жене изменяли, и тем, что супружескую измену осуждали.
Сложнее с теми, кто не отождествляет секс и любовь, кто, напротив, возвышает любовь и вот этой возвышенности в Средние века не находит:
"Данте, кстати, любил свою Беатриче во вполне средневековом духе: «гений чистой красоты», полурелигиозный символ, бесплотное существо, место которого в раю, а не на земле. Там он её и поместил, рядом с Иисусом Христом; а на земле у Данте была жена, Джемма Донати, и по крайней мере трое детей. Вывод понятен: о любви люди средневековья могли почитать в книгах, коли были грамотны, а жизнь шла своим чередом - отдельно от высоких чувств. И шла неплохо. По крайней мере, человечество не вымерло".
Даже в этом суждении нетрудно найти одну зацепочку, противоречащую главной мысли. Откуда у Средневековья книги, в которых говорилось о любви? Почему люди Средневековья сохраняли эти книги, почему они помнили слово "любовь"? Что они в него вкладывали? Неужели только любовь к Богу? Значит, они такие же странные люди, как жители большевистской России, которые любили прежде всего партию большевиков?
Один писатель утверждал, что в Средние века был беспроволочный телеграф - ведь при раскопках средневековых городов не находят проволоки. Если нет следов любви в средневековых источниках, имеем ли мы право предполагать, что любовь всё-таки была?
Во-первых, следы есть. Вот наугад вполне средневековое житие св. Феодоры Солунской, византийской монахини (812-892 гг.). В предисловии автор говорит говорит, что жизнь святых описывать надо, потому что "немало грусти причиняет умолчанное, которое желают знать из речей, как и все любимое, не находясь на лицо, усиливает этим стремление любящего и крепко огорчает, если не появляется тотчас".
Неважно, взял автор эти слова из какой-то античной рукописи или сам их придумал. Если и взял, то потому, что он их прекрасно понимал и знал, что слушатели откликнутся. Современный человек, когда утверждает, что дважды четыре, тоже цитирует очень-очень древних авторов, это не означает, что он механически повторяет что-то, чего не понимает и с чем несогласен. Византийцы, следовательно, имели эмоциональный опыт любви - жажду встречи с любимым или любимой.
Нетрудно понять, что библейскую Песнь Песней в Средние века читали именно потому, что прекрасно понимали описанные в ней чувства.
Современный человек смотрит на прошлое через опыт сексуальной революции. Сексуальная революция есть прорыв к свободе, это на поверхности. Вот что менее явно, что сексуальная революция - часть революции информационной. В ней главное не свобода поведения (свобода очень относительная), а свобода речи. Любовь вошла в язык - любовь не к Богу, не к родине, а просто любовь. Любовь должна быть выражена в слове, - современный человек это знает, хотя далеко не всегда этому следует. Мужчины, во всяком случае, отстают в этом отношении от запросов женщин, которые хотят выражения любви артикулированного, в языке, максимально оригинального, личного. В крайнем случае, они согласны на цитату, но чтобы та была хоть как-то помечена "от себя", хотя бы в виде открытки с подписью.
Современный человек отождествляет любовь с выражением любви. Отождествление это, однако, не следует превращать в прокрустово ложе. Именно в современном мире, именно современный человек знает, что любовь не обязательно связана с выражением любви. Современный мир бережно относится к больным, помогает выжить тем, кто не умеет говорить, кто не умеет думать, не умеет ходить, лишён полового чувства, - но и эти люди, оказывается, могут любить и могут отвечать на любовь.
Средние века, безусловно, не займут первого места в чемпионате по любовной лирике, как и культура индейцев Амазонии или субкультура российской казармы. Однако, любовь в Средние века была, она выражалась, и даже нет оснований думать, что её не было в браке. Свобода выбора и свобода любви - явление пересекающиеся, но не совпадающие, иначе любовь превратилась бы в бесконечные смотрины.
Агрессия же по отношению к Средним векам - явление вполне понятное. Это обычный бунт сыновей против отцов. Бунт Петрарки и Бокаччо, Васи Пупкина и Джона Смита. У папы нет пирсинга, папа с мамой познакомился на мессе, а не на дискотеке, значит у них нет любовь. Суждение столь же понятное, сколько опрометчивое. Хуже только, когда существование любви в Средние века отрицают не по чрезмерной юности, а от допущения в душу старости, когда считают - коли я не люблю, значит и никто не любил никогда. Тогда уж, конечно, и куртуазную любовь бранят как выпендривание, и юношескую любовь отвергают как игру гормонов.
См. общую характеристику Средневековья. Любовь.
