ХХ ВЕК: ОТ СТОЛЫПИНА ДО ПУТИНА, КАДАФФИ, АСАДА
История ничего не теряет — самое случайное может случиться и повториться в любой момент. В любой момент люди могут приступить к буквальному поеданию друг друга, к написанию великих драм, к войне или к миру. Тем не менее, история как связное повествование есть история прогресса и развития. Вера в прогресс умерла — и прекрасно, но сам-то прогресс налицо. Это не тот закономерный и бесчеловечный в своей неуклонности прогресс, в который веровал XIX век, это нормальный расхристанный прогресс, при котором нечто становится если не невозможным (возможно в истории всё), то устаревшим и в этом смысле — антиисторичным. Как людоедство — по меткому слову Томаса Манна, оно просто вышло из моды.
Вполне оценить, к примеру, историю ХХ века (как и любого другого) можно по тому, что вышло из моды за сто лет его длительности. Цветастые мундиры, монархии, колониальные империи, бандитский капитализм. О, конечно, всё это можно сыскать на планете, однако — это экзотика и развлечение для стороннего наблюдателя (для участников, конечно, то же мучение, которым всё это было и в начале XX века).
Милитаризма и деспотизма на планете предостаточно, однако сегодня уже вся Европа, вся Америка сочла бы неприличным (и считает) речи, которые вызывали бурные аплодисменты сто лет назад, когда Столыпин в ответ на требование думцев прекратить публичные казни восставших крестьян говорил: «Умейте различать кровь на руках врача от крови на руках палача» (Остерман, 252). Менгеле, знаете ли... да и в большевистских концлагерях непременно были врачи... Нет людоеда, который бы не считал себя врачом, хотя бы на уровне санитара.
В 2011 году в Сирии и многих других странах президенты думают (а многие и говорят) ровно то же, что говорил Столыпин в Думе 13 марта 1907 года:
«Государство обязано, когда оно находится в опасности, принимать самые строгие, самые исключительные законы, чтобы оградить себя от распада. Когда дом горит, господа, вы вламываетесь в чужие квартиры, ломаете двери, ломаете окна. Когда человек болен, его организм лечат, отравляя его ядом. Когда на вас нападает убийца, вы его убиваете. Этот порядок признается всеми государствами. … Это, господа, состояние необходимой обороны».
Однако, в 2011 году — в отличие от 1907 года — всё-таки большинство людей, даже диктаторы, отождествляют себя не с «государством», а с теми вирусами, от которых лечат пулями, с теми «убийцами», которых убивают в газовых камерах. Можно переименовать военное министерство в министерство обороны, даже в министерство необходимой обороны, но нельзя вот так просто взять и вернуться на сто лет назад, когда каждый бунтарь рассматривался не просто как враг государства, а как враг внешний. Теперь уж, скорее, государство даже для самых законопослушных своих граждан — внешний враг, с которым можно и нужно сосуществовать, но которому уж никак нельзя давать право на «лечение» себя. Конечно, государства признают такой «порядок», только кроме нескольких сотен государств есть ещё несколько миллиардиков людей, и ни один из них не согласится с тем, что он — меньше государства. Хотя, конечно, любителей порулить государством, словно это личный автомобиль, хватает, а некоторые даже и рулят.
