|
Иеремия (р. 641 г. до
р.Х.). Четверть века, начиная с пятнадцатилетнего возраста, этот пророк прозой
и стихом, ласково и грозно, словами и жестами говорил своим соотечественникам
о предстоящей гибели Израиля, о том, что Иерусалиму суждено пасть (что и произошло
в 587 г.). Душа пророка была сжата словно тисками: он знал, что народ может спастись,
если покается, он чувствовал эту возможность так же несомненно, как слепой чувствует
невидимое ему дерево, но так же несомненно он знал, что народ не захочет каяться.
Иеремия стремился к Богу - Бог посылал его к народу с бесполезной, казалось бы,
проповедью. Иеремия устремлялся к народу - народ смеялся над ним и посылал к Богу,
лишь бы не мешал. Да, Иеремии было открыто, что наказание не будет вечным, что
народ через много веков вернется из Плена, что вновь отстроят Иерусалим. Но такое
знание не облегчает, а утяжеляет жизнь: каково видеть, что жизнь в Боге превращается
в игру: народ бросает Богу в Лицо дарованный Им завет, откидывает прочь Его заповеди
- Бог швыряет народу раскаленные угли, несчастья, завоевания, Бог загоняет народ
в дальний угол, откуда тот выползает смиренно, но сразу же вновь отбросывает Закон
и меняет Единого Творца на иных партнеров: на грех, на идолов, на ханжество. Сам
Иеремия был превращен соотечественниками в игрушку: после падения Иерусалима его
силой взяли с собой бежавшие в Египет и там убили. Сжатая отчаянием, болью о народе
и болью о Боге душа Иеремии открылась высочайшему откровению - о Новом Завете,
о новой религии, уже не игре, но жизни, не внешней, но внутренней для человека
реальности Царства Христова: "Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды
новый завет ... вложу закон Мой во внутренность их, и на сердцах их напишу его,
и буду им Богом, а они будут Моим народом. И уже не будут учить друг друга, брат
брата, и говорить: "познайте Господа", ибо все сами будут знать Меня,
от малого до большого, говорит Господь, потому что Я прощу беззакония их"
(Иер 31, 31-34).
|
