Еврейские мудрецы, жившие через поколение после Иисуса, дали пять определений богатства. Точнее, одно определение богатства мы находим у Симона бен Зомы в нано-эссе о настоящем человеке (сохранилось в сборнике – «трактате» – «Авот», 4, 1). Мудр тот, для кого каждый человек – учитель. Силен тот, кто обуздывает свои страсти. Богат тот, кто доволен своей долей. Уважаем тот, кто уважает людей.
В оригинале эссе построено как Евангелие от Матфея – утверждение и подкрепляющая его цитата из Священного Писания, но, как и в Евангелии, утверждения бен Зомы красивее и мудрее древних цитат. У верующего мороз по коже – как это так может быть! Это кощунство! Да нет, это факт, а как объяснить, почему факт не может быть кощунством, каждый умный и хорошо образованный верующий может самостоятельно.
К тому же, как ни красив монолог Симона бен Зомы, а это – монолог. Куда красивее и умнее диалог четырех мудрецов о богатстве («Шабат», 25). Это не вполне диалог, это классическая – хотя и архаическая – игра в шарады, состязание в остроумии, отгадывание загадок.
Загадка: «Кто богач?» Ребе Меир: «Тот, кто наслаждается богатством». Ребе Тарфон: «У кого есть сто виноградников, сто полей и сто рабов, обрабатывающих эти виноградники и поля». Ребе Акиба: «У кого жена благонравна». Ребе Иосиф: «У кого отхожее место рядом со столом, а не на улице».
Понять это, не учитывая жанр, невозможно – и с сожалением приходится констатировать, что менее всего такой диалог понимают люди, приступающие к изучению Мишны с тупым благоговением (бывают тоже толкователи, которые стыдливо замалчивают реплику про клозет). Впрочем, и Евангелие менее всего понимают те, кто отвергает юмор.
Шутят все четверо, каждый на свой лад.
Меир ироничен – ведь где встретишь богача, который наслаждается своим богатством!
Тарфон подхватывает: богатому человеку и целого мира мало. «Сотня» тут – как «гугол», число, больше которого у человека полей и рабов быть не может. Ребе Тарфон знал, о чем говорит – он был богатый раввин, во всяком случае, по меркам римской провинции начала II столетия (когда и жили все упомянутые мудрецы). Не остановится никто на сотне, всегда будет хотеть сто первого!
Акиба саркастичен – надо понимать, до какой же степени женоненавистниками были все древние мудрецы. Не верил ребе Акиба, что бывает благонравные жены. Так и Иоанн Златоуст боялся женщин даже больше, чем богачей (а ненависть всегда – лицо страха). Другое дело, что в древности это не мешало быть мудрецом, а сейчас мешает.
Шутка ребе Иосифа про туалет напоминает определение «янки» - точнее, определения. Для британца начала XIX века «янки» - это всякий житель заморских колоний. Для плантатора Юга «янки» - это приезжий из Нью-Йорка. А в самом Нью-Йорке «янки» - это человек, у которого туалет дома. И это, между прочим, был сарказм – как у лесковского крестьянина, который смеялся над барыней, заботливо собирающей свои сопли в платок, тогда как им место на земле. Птица в своем гнезде не гадит, а богачи – с удовольствием!
Остроумно, весело, мудро… А все-таки главное не сказано – а Наш сказал! Блаженны нищие духом… Раздай богатство нищим… Тоже не без сарказма – про игольное ушко-то… О, это «главное» нами совершенно не выполняется – в среднем христиане не беднее иудеев. Какое уж там «раздай имение свое»… Но заноза в голову загнана – и это безумно важно и спасает от безумия богатства.
