Богочеловеческая комедия
III век: перетекание образов из язычества в христианство
См. образ Спасителя в искусстве.
Считается, что III век - начало христианского изобразительного искусства. Приводят в качестве доказательств росписи в катакомбах и античные саркофаги. Только есть одна принципиальная сложность. Христиане не изобретали символов, а заимствовали их у язычников. Единственный уверенно христианский символ - крест, но в III веке он ещё не использовался. Все остальные изображения - чаша, виноградная лоза, хлеб, пир, рыба, якорь - могут иметь и языческое значение. Изображения, связанные с Ветхим Заветом (Ной, Даниил) могут принадлежать иудейской традиции.
Важно понимать, что особого значения то или иное решение этого вопроса не имеет. Что христиане были, несомненно, это видно из сохранившихся текстов, для III века очень многочисленных. Только неофиты и фанатики могут полагать (и в России часто полагают), что евангелист Лука - автор Владимирской иконы, что апостолы служили с иконостасом и т.п. Но эти неофитство и фанатизм к христианству имеют очень косвенное отношения, хотя иногда могут с ним сосуществовать даже в одном человеке.
К сожалению, интерес к "христианским древностям" часто есть и у нормальных верующих людей - хочется подкрепить свою веру историей. Мы, мол, не вчера на свет появились. Вот материальные доказательства нашего величия. В этом смысле всплеск интереса к росписям катакомб в XIX веке - явление того же ряда, что озабоченность Туринской плащаницей и её подлинностью.
А хоть бы и вчера? У Бога и тысяча лет как один день, и один день как тысяча лет - если наполнен Духом. А если не наполнен, то грош цена любым саркофагам, фрескам, шедеврам.
Вот саркофаг, хранящийся в римской церкви Санта Мария Антиква.
Традиционное, "римо-католическое" толкование такое: слева пророк Иона под деревом, в центре символ молитвы - "оранс" (в России "оранта"), Христос как добрый пастырь и - крещение Иисуса (Снайдер, 1985).
Начнем с центральной сцены. Оранту - женщину с поднятыми руками, символ сыновней почтительности - изображали на римских монетах с Траяна до Максимиана.
В христианском изобразительном искусстве с первых же лет (т.е. с конца II века) Оранта - самый распространенный символ. Именно она в катакомбной росписи символизирует Ноя в ковчеге - там женская фигура, не мужская. Она символизирует Даниила во рву львином, Сусанну, троих отроков в пещи огненной, изредка Лазаря и Исаака.
Оранта могла символизировать и музу, вдохновение. Вот надгробие центуриона Пуллия Перегрина того же времени, безусловно языческое.
Тут покойник изображён в виде философа (что символизирует свиток в его руке), а его жена в виде музы. Не "фельдфебеля в Вольтеры дам", а "центурион в Вольтеры" идёт добровольно. У Перегрина отсутствуют такие черты философа как небрежная прическа, клочковатая борода, он одет по моде и причёсан аккуратно. Однако, он одет не в тогу, а в паллий. Тертуллиан, современник Перегрина, написал об этом плаще целое эссе, в котором объяснял, что паллий, в отличие от тоги, одежда домашняя. Публично носили паллий именно философы. В общем, можно сравнить паллий со свитером, который сегодня часто - признак университетского интеллектуала, противоположность пиджаку.
Что до фигуры с барашком на плечах, то это вполне языческий символ Гермеса.
Левая сцена, якобы Иона, который спит и над ним чудесным образом вырастает дерево, закрывающее его от солнечного жара и этим символизирующее Божие милосердие.
Проблема заключается в том, что в сцене слишком много деталей, отсутствующих в рассказе об Ионе. Прежде всего, конечно, лебедь. Другая проблема - даже те, кто всюду выискивает христианскую подоплёку, признают, что этот человек лежит "в позе Эндимиона". Эндимион - мифологический персонаж, символизирующий сон, в том числе, сон смерти. Лебедь - настолько часто встречающийся в греко-римских мифах символ, что интерпретаций может быть несколько, и ни одна не христианская. Самая простая: лебедь поёт свою последнюю песню (впервые зафиксировано Платоном), что тоже символизирует смерть.
Наконец, сцена справа.
Если это изображение крещения Христа, то - самое первое. Жест бородатого мужчина крайне напоминает жест Иоанна Предтечи в христианской живописи позднейшего времени. Фигуру вверху можно принять за голубя. Только вот главную фигуру никак нельзя принять за Христа, потому что это мальчик, а Господь крестился взрослым. Более того, этот мальчик ласкает собаку, - деталь совершенно несовместимая с евангельским текстом. Мужчина не возливает воду на голову мальчика и не благословляет его, а гладит его, как сам мальчик гладит пса. Возможно, так обозначена идея расставания с близким существом, ухода в царство мёртвых. Cобака была одним из символов богини подземного царства Гекаты.
Традиция переосмыслять языческие изображения в качестве христианских возникла в том же III веке. Евсевий Кесарийский подробно описывает скульптурную группу, якобы изображающую Христа, исцеляющего женщину. Учёные уверены, что речь идёт о статуе Асклепия.
Библиография
Dodd
Ch. The Cognomen of the Emperor Antoninus Pius // The Numismatic Chronicle, 4th ser. 11 (1911): 6-41. О том, что изображение Pietas относится к сыновней почтительности: например, Антонин именовался Pius за почёт, оказанный им тестю.
Huskinson, Janet. Women and learning: gender and identity in scenes of intellectual life on late Roman sarcophagi // Constructing Identities in Late Antiquity. London and New York: Routledge, 1999. Pp. 190-213. Об изображении женщин в виде муз на саркофагах.
Snyder, Graydon F. Ante Pacem: Arhaeological Evidence of Church Life Before Constantine. Macon, GA: Mercer University Press, 1985. 173 pp. Рецензия на нее, оспаривающая христианское значение Оранты и Пастыря: http://www.mountainman.com.au/essenes/ Ante%20pacem%20Review.htm.
Ulrich Th. Pietas (Pius) als politiscjer Begriff im romischen Staate bis zum Tode des Kaisars Commodus, Breslau: M. und H. Marcus, 1930.
Zanker, Paul. The Mask of Socrate.
The Image of the Intellectual in Antiquity. Berkeley: University of California Press, 1996. http://ark.cdlib.org/ark:/13030/ft3f59n8b0/
